й Вадимович — государево око.
Герман Греф и Алексей Кудрин — самые упоминаемые фамилии в большинстве полемических выступлений московского городничего. Чуть реже критикуется Анатолий Чубайс. Впрочем, теперь в стране и поговорка есть: во всем виноват Чубайс. Лужков противник сырьевого величия страны и замороженных капиталов стабилизационного фонда.
Деньги, по мэру, должны работать не как процент на банковских счетах, а как инвестиционный ресурс в развитие страны будь то отечественное производство, новые технологии, индустриализация сельского хозяйства, сфера знаний, образования, медицины. У него прекрасная реформаторская формула современного управления. Государство должно учить, лечить и защищать своих граждан — все остальное приложится. Вот он, рубеж, между частным и государственным.
Лужков уже дважды обеспечивал победу на выборах в Московскую думу партии власти «Единая Россия». Да и сам он — сопредседатель этой партии и дважды исполнял роль паровоза, возглавляя партийный список.
Статьи, очерки и, конечно же, книги — особая стать мэра — писателя, публициста. Каждая книга либо начало, либо продолжение полемики с реформаторами. Это всегда — вызов оппоненту. И, как правило, оппоненты — знаковые фигуры во власти. Книга непременно имеет подзаголовок, он и есть — гвоздь, суть замысла. Крупно: «Развитие капитализма в России». Еще крупнее: «Сто лет спустя», а ниже — мелким шрифтом: «Спор с правительством о социальной политике».
Каждый и без очков увидит, что в этих книгах мэра главное.
Еще одна книга из той же серии. Крупно: «Сельский капитализм в России»; чуть ниже, вроде как, в скобках: «Столкновение с будущим» — острота нарастает, а еще ниже — мелким шрифтом: «Аграрный вопрос правительству» — кульминация остроты.
И так всегда и во всем.
Он эмоциональный человек и прямолинейный — для политики, скорее, изъян, нежели благо. Но его выручает сильный и практичный ум и не менее практичная хитрость. Независимость — его кредо.
Его вина в том, что он умеет делать дело. Это вызывает ярость тех, кто при высокой должности, но дел вести не умеет. Он был одним из первых политических лидеров, с кем встретился Владимир Путин сразу после своего избрания президентом России. После выборов 2000 года отношения между новым президентом В. Путиным и мэром Москвы Ю. Лужковым складываются вполне позитивно. Помню: началась очередная атака на Юрия Лужкова относительно строительства окружной дороги вокруг Москвы, что, якобы, она сужена на 20 см запланированной ширины. И газетные «моджахеды», получившие сигнал из-за кремлевской стены, принялись судорожно высчитывать, сколько украли строители, заканчивая эти подсчеты финальным взвизгиванием: «Вот почему Лужков требует вернуть дорожный фонд регионам!» Оппонентам Москвы грезился громкий судебный процесс. Очень скоро выяснилось, что все эти обмеры — дутый пузырь и примитивный заказ. На самом деле окружная дорога даже шире запланированного размера на 20 см.
И ожидаемая реакция Путина: «Я не знаю, — сказал он, — украли, не украли. Я знаю: прекрасная дорога построена! А у нас, как правило, и выделенных денег нет — все разворованы, и дороги нет!»
Ничего не меняется. Высокие показатели в экономическом и социальном развитии Москвы по-прежнему раздражают федералов. По-прежнему, они стараются урезать положенные Москве субвенции. По-прежнему, разделение собираемых налогов в пропорции: 40 % — Москве, 60 % — федералам. И, несмотря на это, Москва по-прежнему является регионом-донором. По-прежнему не остывает накал баталий о разделении федеральной и московской собственности на памятники культуры. По-прежнему Лужков занимает особую позицию относительно концепции экономического развития страны. Будучи сопредседателем правящей партии «Единой России», он критикует ее бездумное и послушное голосование фракции в Госдуме, по сути своей, за ошибочные законы. И это не только монетизация льгот или жилищный кодекс.
Было бы ошибочным считать Москву неприступным островом, перед которым бессилен чиновничий океан. Увы, это не так! Сейчас это проявляется более выпукло, чем когда-либо. Мож-но сказать, что в ночь с 31 декабря 2006-го на 1 января 2007 года страна вступила не только в Новый год, но и одновременно на предвыборное минное поле. Каждое знаковое лицо, выступая с речью либо докладом, непременно добавляет, что этот год непростой: касается ли экономики, решения социальных проблем, проблем образования и науки, проблем армии, внешней политики.
И не простой год по одной причине: он предвыборный.
Внешне Лужков, вроде бы, и не думает об этом. Ритм работы — прежний, нагрузки — максимальные. Все думают о будущем, подчиненные Лужкова тоже.
Легенд более чем достаточно.
Официально полномочия мэра заканчиваются в декабре 2007 года. Это, если считать по старым нормам, когда градоначальник избирался. Теперь он назначается президентом, испрашивая его разрешения, либо на отставку (как «начальник Чукотки Роман Аркадьевич Абрамович или в просторечие, «застенчивый Рома»), либо на доверие. Ситуация новая, и правила могут быть новыми, и прежние правленческие сроки — не указ. Лужков в этом смысле достаточно откровенен: «Это мой последний срок!»
О своем преемнике рассуждать не любит. Согласно старой формуле, всенародное избрание москвичами — моральная обязанность подготовить преемника. Согласно новым измененным правилам получения губернаторской короны, преемник — не забота нынешнего мэра. Преемник — забота уходящего президента, не пребывающего у власти еще несколько лет, а оставляющего свой пост через два месяца после Лужкова. Почему у Путина были позитивные отношения с мэром? Потому что стабильность в столице, успешность в ее развитии — это ключевое условие благоприятной деятельности федеральной власти: президента, правительства и парламента.
Выскажу предположение, что Путин может попросить Лужкова исполнять свои обязанности, по крайней мере, до его ухода с поста Президента, чтобы Москва не преподнесла никаких сюрпризов в связи с новой кадровой ротацией в эшелонах власти. И лучше этот возможный процесс отнести за пределы его, путинского, президентства. А дальше — уже отношения Лужкова с новым Президентом.
Но Москва — это особый город со своим потенциалом амбиций. Москвичам нужен мэр, который понимает их. Кстати, ничего значимого новая формула избрания исполнительной власти на местах не дала.
Кроме одного: руководители областей почувствовали себя абсолютно независимыми от народа, которым им положено управлять. Губернаторы фактически пропали из телеэфира федеральных каналов. Если их мнение не совпадает с мнением центральной власти, они боятся высказывать его публично. Лужков себе такое позволяет. Для Москвы смена мэра станет достаточным потрясением, тем более, если будет попытка поставить во главе столицы не москвича. А такая попытка непременно будет.
Сила Лужкова в том, что он — коренной москвич, в его биографии, сделанной именно на берегах Москвы-реки и Яузы.
Однажды в разговоре с Владимиром Ресиным я выразил уважение к нему как к строителю, и спросил, что он испытывает, когда проходит мимо зданий, созданных им, а это, по сути, вся Москва.
Ресин усмехнулся: «Ничего не чувствую! Я в основном езжу, а не хожу»,
— Но какое-то чувство все-таки есть? Радость, гордость, удовлетворение?
— Наверное, — сказал Ресин. — Много строим и всякий раз что-то новое. Но, запомни, главный строитель не я. Главный строитель — Лужков.
Мы были вдвоем, и ему незачем было льстить.
Строитель Лужков — это почти как бренд Москвы.
Всякое преображение противоречиво, но противоречивое преображение лучше, чем застой без противоречий.
Москва преобразилась, и это — свершившийся факт. И восторгов, и споров по поводу этого преображения достаточно. Растет численность населения Москвы, и прямо пропорционально растут транспортные проблемы. Вопрос естественный: есть ли предел роста города? И надо ли Москву превращать в Нью-Йорк?
Кто чаще всего задает эти вопросы? Те самые тусовочные демократы, которые в середине 90-х настояли на отмене в Москве системы прописки, потому как, на их взгляд, это не согласуется с нормами гражданского общества и форматом западных демократий, которым мы следуем. Прописка никакого отношения к демократии не имела, она была здоровым регулятором численности населения и гарантом безопасности жизни в мегаполисе. Лужков предупреждал о неразумности отмены прописки. Он говорил, что это породит неуправляемость многими процессами, происходящими в повседневной жизни города. Его не услышали. Теперь мы «расхлебываем» то, что породили сами. И воз-никающая несбалансированность в развитии города — следствие беспрепятственного и, по большей части, бесконтрольного поселения в нем. Сегодня приезжие из различных регионов составляют более 50 % общего, постоянно проживающего в Москве населения. И очень скоро коренные москвичи будут составлять устойчивое меньшинство. Останутся в большинстве «питерские» да «тамбовские» и еще «из Азербайджана и Таджикистана».
Это не частность и не логика развития цивилизации, это путь выхолащивания исторической сущности города, как столицы России, с историей ее культуры, архитектуры, как хранительницы русского языка, историей русского бытия.
Лужков очень много сделал для сохранения этого московского духа. И не последнюю роль в этом, как я уже говорил, играет то, что во главе города долгое время стоит не варяг, а коренной москвич.
Трудно, но не столь сложно, продолжать дело после человека малоуспешного. Но кратно труднее сменить успешного и усилить его успешность, не имея его опыта, его профессионализма, его популярности и близости к народу.
А именно с этим столкнется любой, кто придет на смену Лужкову.
В многонациональном, многоконфессиональном, двенадцатимиллионном городе сохранять многолетнее согласие и бесконфликтность — это не только факт умения, но и харизма Мэра. Он — главный и желанный гость на открытии новой синагоги, мусульманской мечети, православного или буддийского храма. И не потому, что он мэр, хотя это сверхважно, а потому, что он — Лужков, человек с неподдельным вниманием к любым житейским проблемам, человек, умеющий слушать, и, что самое главное, слышать.