У Антанты застучали зубы. Она вздохнула, перехватила контейнер и решительно двинула рычажок через все деления вверх. Вещество за стеклом снова превратилось в газ.
Антанта принялась ждать, мысленно отсчитывая секунды, быстро сложившиеся в такты.
– И я жажду шторма, чтобы впитать его силу, – тихо пропела она, почти не разжимая губ. Дальше ждала молча, позволяя словам развеиваться, в то время как в голове методично отстукивал метроном.
Ядовитые разводы в небе разорвали оранжевый фон. Со стороны Липецка сверкнули молнии. Полетел черный пепел.
– Говорит Кадет, – захрипели динамики в баре за спиной голосом человека, потерявшего веру в мироздание. – Приближается Фаза Воздуха. Если вы на открытом месте, надевайте противогазы… хотя к черту. Если после Фазы Земли вы все еще на открытом месте – скорее всего, вас уже нет в живых. Но если вы все-таки слышите, то…
– Твою же мать, – только и произнесла Антанта, глядя на контейнер.
И, повернувшись к барной вывеске, пробормотала:
– У меня пульт от Ликана.
Глава 25
Ни к чему было и дальше заставлять бедного Кадета нервничать.
Антанта вернула контейнер с артефактом к себе в комнату. Сначала она не разобралась, куда его деть, и наконец засунула в рюкзак. Затем, не останавливая порыва, принялась собирать свои немногочисленные вещи, уже толком не помня, с чем пришла в Каньон, а что ей выдали здесь. Не было причины и дальше обживаться в этом месте. Дело сделано, пора освобождать номер.
Антанта вышла с рюкзаком в главное помещение бара, слегка замедлив шаг. За столом ее встретили Джон, Зоя и оба механика. Джон курил, механики уплетали кашу, Зоя грустила.
Завидев девушку, Джон торопливо затушил сигарету. С трудом поднялся со стула. Антанте показалось, что каждая смена Фазы бьет по его больной ноге новыми приступами. Ей стало стыдно.
– Все готово, – заявил Джон.
Антанта не поняла, о чем он, пока бодрый дед не подошел к барной стойке, на которой лежала папка с документами. Джон открыл ее, вытащил верхний лист, дунул на него и протянул девушке.
– Вот, – сказал он. – Я подписал отчет для лагеря там, наверху. Тебе заплатят за работу.
Антанта подождала еще, но Джон больше ничего не сказал. Он молча держал листок, давая понять, что все темы исчерпаны. У Антанты не было ни малейшего чувства завершенности. Ей казалось, что все просто оборвалось.
Она взяла листок, свернула его, не читая, сунула в карман. Только сейчас она поняла, что механически надела на себя куртку Делфи. Наверное, ее стоило бы оставить висеть где была, но Антанте не хотелось. Слишком много панцирей сползло с души – можно было сохранить хотя бы один для тела. В конце концов, это не личная куртка веселой снайперши, а штатное оснащение группы «Прима». Оно принадлежало компании сверху.
– Я поговорил с начальством по радио, – сказал Джон. – Кабина ждет. Тебе нужно дойти до нее, нажать кнопку на пульте…
– Кнопка не работает, мы пробовали с Арсением, когда приехали… – без эмоций проинформировала Катя.
– Это на смене Фаз ее глючит. Дождись, когда загорится диод, и нажимай. Верхняя станция примет сигнал и подтянет кабинку к себе.
– Мне уходить? – спросила девушка, сама не зная зачем.
– Мы тебя не гоним, – спохватился Джон. – Просто вижу, ты уже и вещи собрала. Можешь выступать, когда хочешь. Демьян тебя провести не может – он не в форме. Но ты помнишь дорогу? Или Рома отведет…
– Не надо, – сказала Антанта. – Я помню путь.
Воцарилось неловкое молчание.
– Посиди с нами, – продолжала Зоя. – Ты же не поела.
– Да, неплохо было бы, – вспомнила девушка, стаскивая рюкзак. В полном смятении она присоединилась к столу, глядя, как Джон перед ней ставит тарелку и заполняет едой.
Дальнейшее Антанта воспринимала как необъяснимую пытку. Все присутствующие о чем-то беседовали. Девушка даже не пыталась слушать. Она чувствовала общее напряжение, которое контрастировало с домашним уютом, и от этого ей становилось больно. Антанта ждала такого простого ужина всю последнюю минуту, час, день. Весь год, что влачила бесцельное существование в лагере для беженцев, настраивая антенны и фотографируя счетчики. И многие годы до этого. Столько времени она что-то искала, а оказалось, что ей просто было нужно, чтобы ее позвали к столу. И когда это наконец случилось, отчуждение лишь усилилось.
Антанта не могла их винить. Ее наняли, чтобы она вытащила человека с помощью сломанного крана, превращенного в мост. Джет, должно быть, был для бармена как родной сын. Вполне мог бы быть. И теперь она вытащила человека, но не того. А местные в свою очередь поняли, что Джет тоже был не совсем тем, кем его считали. Своими действиями Антанта лишь перевернула их мирный уклад.
Все чувствовали, что больше им Джета не увидеть. Никто не озвучивал эту мысль, но это ничего не меняло. Антанта могла произнести это вслух. И не хотела произносить.
Каша была вкусной, и все же стала горчить. Демьян не проводит Катю до станции. Демьян не присоединится к общему столу. Демьян не выйдет из комнаты, пока не появится достойная причина это сделать. И Катя такой причиной не являлась.
Проводник все путешествие провел на сплошном адреналине. Через все четыре Фазы, через множество монстров. Он сделал многое из того, что сам считал невозможным. Доволок тяжелую деталь через весь Каньон, ни разу не остановившись. Все для того, чтобы вытащить брата. Демьян бросил Ликану вызов, вложил всю энергию, которая была. И не получил желаемого отклика. Антанта сейчас ничего не может ему дать и лишь усугубит пустоту своим присутствием. Единственное, что она смогла, – короткий миг недавнего физического прикосновения.
Она не заметила, как Зоя встала из-за стола и вышла в коридор. Наверное, настало время уходить и ей. Джон может сколько угодно развлекать ее при помощи механиков, но, пока Антанта остается здесь, она будет живым воплощением обманутых ожиданий.
Поэтому девушка быстро допила чай, пробормотала что-то благодарственное, чего сама не слышала, и наклонилась к рюкзаку.
Так что она совсем не ожидала, что в коридоре покажется Демьян.
Катя посмотрела на него внимательно, сама не зная, что именно испытывает. Демьян не смотрел на нее. И даже вовсе не замечал. Он шел за Зоей в комнату, где находился раненый. Фельдшер открыла перед ним дверь, сама осталась снаружи.
– Очнулся, – произнесла она одними губами.
Антанта обернулась на выход, отпустила надоевший рюкзак. Выпрямилась.
– Можно мне? – спросила она.
Зоя повела плечом.
– Если считаешь нужным… – сказала она.
Антанта считала, даже очень. И потому молча зашла в комнату.
Это оказался скромно обставленный лазарет, о чем девушка должна была догадаться давно. Человек, которого она вытащила, лежал на кушетке, застеленной клеенкой, – в той же одежде, в которой был. Никто не позаботился его раздеть, хотя в районе живота расположилась широкая повязка. Он был худой, невзрачный, даже без учета истощения. И весил явно не намного больше Антанты. Возможно, будь это не так, девушке никогда бы не удалось спустить его по стреле «Журавля».
Вид одежды подтверждал его принадлежность к «Интервалу», но только сейчас Антанта заметила, что у него были слишком длинные волосы для военного. Вероятно, если бы их хорошенько вымыть, они бы спускались ниже плеч. Возможно, он был специалистом в некой узкой области.
Сейчас он лежал с открытыми глазами, в которых читались боль и дикость, и хрипло дышал, положив руку себе на грудь. Ему было страшно.
Демьян стоял перед ним подобно монолитной статуе.
– Кто ты? – спрашивал он так, словно не в первый раз задает этот вопрос.
Парень лишь стонал.
– Не надо так, – шепнула Антанта. – Демьян… давай лучше я.
Проводник не ответил. Но он услышал.
Чуть помедлив, Антанта подошла ближе, села на край кушетки. Раненый посмотрел на ее шапку и перестал стонать.
– Как тебя зовут? – мягко спросила девушка.
Парень открыл рот, его подбородок задрожал. Антанта тут же налила в пластиковый стакан воды, поднесла к его губам. Тот выпил, прокашлялся и выдавил:
– Гарик.
– Гарик, – повторила девушка, заставив себя улыбнуться.
– Что еще за Гарик?! – прогрохотал Демьян, и Антанта вздрогнула.
– Тише, – осадила его девушка. – Попей воды тоже. Сейчас.
Демьян не стал этого делать. Но голоса больше не повышал.
Снова повернувшись к раненому, Антанта попросила:
– Расскажи, что ты помнишь?
Тот громко задышал и в свою очередь спросил:
– Где я?
– В безопасности. Фащевский хутор.
– Ликан? – Гарик задышал еще чаще, хотя казалось, чаще просто невозможно. Он заметался, попытался вскочить.
– Тише. – Антанта надавила на его плечи, заставила откинуться обратно на подушку. – Ты слишком слаб. Ты три дня пролежал без воды и ухода.
– Пролежал? – спросил тот. – Где?
– Там, откуда мы тебя достали. Ты не помнишь? Большой кран с длинной стрелой. Помнишь, как попал сюда?
Длинноволосый парень немного успокоился. Его взгляд приобрел осмысленность. Но он упорно смотрел лишь на синий помпон, словно тот гипнотизировал, позволял углубиться в чертоги памяти.
– Я второй пилот вертолета, – сказал он. – Проводил патрулирование Каньона в составе группы.
– Кто был с тобой?
– Командир, он же первый пилот. Четыре бойца, бортинженер.
– На чем вы летели? – спросил Демьян.
– «Двадцать восьмой». – Гарик не отрывал взгляда от шапки, словно ничего больше в мире не существовало. Или же он не желал смотреть Демьяну в глаза.
– С полным вооружением? С ловушками-мишенями?
– Да, – монотонно ответил Гарик. – Командира вызвали по радио, по закрытому каналу. Я ничего не слышал. Помню, как…
Пилот умолк, словно сам не мог поверить в то, что хотел рассказать.
– Вы стали импровизировать, – догадалась Антанта.
– Командир принял управление, – говорил раненый. – Он открыл огонь по куполу с южной стороны. Направил машину туда. Выпустил снаряды, атаковал из пулемета. Бойцы начали стрелять из штурмового. Я не понимал, что происходит. Видел, что мы сейчас врежемся. Помню, как потянул рычаг, и мы зарыскали. Затем завалились. Дальше удар.