- Извините, я не знала, - с сожалением произнесла она.
- Поэтому иногда…
- Иногда придумываете удивительные истории. Теперь мне все понятно. Так вы перепутали меня с другой Жоан. А, может быть, ее и не было?
- Может быть… Но мой отец действительно был журналистом!... Скажите, а ваша мама работает врачом?
- Да!? Откуда вы знаете?
- Авария. Странная авария…
- И теперь вы умеете отгадывать имена и не только! Чудеса!
- Да, чудеса.
- А когда закончится ваша поездка? Сколько вы еще будете в Париже?
- Не знаю… Никогда! Иногда мне кажется, что я буду делать это вечно!
- Опять выдумаете, Луи. Пойдемте, становится прохладно. Вы должны себя беречь! – с этими словами она встала, взяла его под руку, и они направились к выходу.
Снова ее подъезд, снова он смотрит на эту удивительную Жоан. Франк смущен, он не знает, что ему делать. Он безумно не хочет расставаться с ней, но и не может подойти ближе. Он чувствует, что не должен разрушать ее жизнь.
- Пойдемте, я пришью вам пуговицу, - вдруг услышал он.
- Да?
- Да, - просто ответила она и открыла дверь. Потом он робко сидел в незнакомой комнате, с удовольствием наблюдая за незнакомой Жоан. Вздрогнул, заметив, что иголку с ниткой она достала из старинной жестяной коробки, которую он прекрасно помнил. Она сохранилась еще со времен бабушки Жоан. В таких коробках когда-то продавались конфеты. Все продолжал смотреть на эти руки, которые ловко делали свою работу. И вдруг захотелось подойти, обнять эту женщину, никуда не уходить, не думать ни о чем, не знать, не ведать, просто оставаться с ней… Через несколько минут, закончив, она весело сказала:
- Ну вот. Теперь будет держаться вечно. Держите! - и протянула ему пиджак.
- Все?
- Да.
- А можно…
- Нет… Франк, мы же договорились, что вы за мной не ухаживаете и не морочите голову, - она улыбнулась и снова эти веселые огоньки в ее глазах, - а если в следующий раз появитесь с цветами – я вас прогоню. Хорошо?
- Да.
- Да? – громче переспросила она.
- Да…
- Что?
- А почему - Франк?
- Не знаю… Почему – не знаю. Сегодня так. Сегодня – вы Франк. Спокойной ночи.
- Да.
- 23 –
Книга была закончена. Рональд дописал те последние строки, которые оставил на сегодня, потом аккуратно сложил рукопись, с сожалением на нее посмотрев в последний раз, и отправился к Майклу. Эти два месяца пролетели для него, словно один день, и теперь он не знал, что будет делать. Сейчас он отдаст эти страницы Майклу и расстанется с ними навсегда. Навсегда потеряет друзей, эту удивительную работу и… Вивиан. Впрочем, Вивиан он потерял уже.
С такими мыслями он вошел в дверь, над которой висела табличка “Новая литература”. Почему – новая, он не понимал. Майкл с радостью его встречал, он взял рукопись и начал дочитывать последние страницы…
- Хорошо!... Очень хорошо!... Замечательно! – с удовольствием приговаривал он. Потом захлопнул папку и посмотрел на Рональда.
- Все!? – пробормотал Рональд.
- Да, дружище! Все! Ты сделал это!
Рональд встал, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. Сейчас ему выплатят гонорар и они расстанутся, - подумал он.
- Оставшиеся деньги я положил на твой счет в банке.
- Счет? – удивился он.
- Да! Я открыл для тебя счет! Вот сведения!
И он протянул ему бумагу с информацией.
- Теперь у тебя, Рональд Дойл, есть счет в банке.
Рональд покрутил бумагу в руке и рассеянно повторил:
- Все?
Майкл сидел и молча на него смотрел. Долго так сидел. Рональд повернулся, чтобы уйти, вдруг услышал:
- Нет не все, Рональд! Сядь!
Он снова сел.
- Не все! – радостно повторил Майкл, - а теперь мы поиграем в одну игру.
На минуту задумался и спросил:
- Рональд, а скажи пожалуйста, у тебя раньше было много друзей?
Тот удивился.
- Только отвечай честно! Это такая игра!
- Нет… Не очень…
- Я сказал – честно! Абсолютно честно!
- Не было друзей, - пробормотал Рональд.
- Хорошо, - вдруг сказал Майкл. - А сколько у тебя было девчонок? Скольких женщин ты любил до нашей встречи?
Рональд покраснел.
- Мы друзья, Ронни, не валяй дурака, отвечай откровенно. Мне ты можешь сказать все!
- Нисколько.
- И ты никого не любил?
- Нет.
- Отлично!... А семья? Твои отец или мать, чем они тебе помогли? Где они сейчас? Почему ты не живешь с ними?
Рональд промолчал.
- Можешь не отвечать. Знаю сам. Ничем! Они сами едва сводят концы с концами. Дальше. Пойдем дальше. Церковь. Твой бог. Ты веришь в него?
- Конечно! – удивился Рональд.
- Он тебе когда-нибудь помогал?
- Не знаю, - посмотрел на Майкла и добавил, - наверное, да… Нет… Не знаю…
- Вот!
- А школа, колледж, противные старики, которые вешали тебе на уши всякую ерунду и давали подзатыльники. Что дали они тебе. Ты любил их? Ты помнишь о них, жалеешь о годах, которые ушли безвозвратно?
- Нет, Майк. Не жалею! – уже громче отозвался Рональд.
- А детство. Оно было у тебя счастливым?
- Нет.
- Так, какого черта ты все это написал? Была ли в твоей книге хоть капля правды? За что ты держался, Ронни? Что было в твоей жизни? Кому ты был нужен?
Рональд в недоумении молчал. Потом спросил:
- Я не понимаю, Майк. Ты же говорил, что тебе нравится книга. Нравится, как я пишу.
- Очень! Ты очень хорошо пишешь! Ты талантливый человек и книга твоя замечательная, но есть одна маленькая деталь. Все это неправда. Ты создал крошечный придуманный островок, который при небольшом шторме смоет волной и погребет на дне океана.
- Сказка!
- Что?
- Ты говорил, что это будет сказка!
- Да, Ронни. И ты ее написал. Она у тебя получилась! Только нельзя жить на розовых облаках. Почему мы должны делать людей идиотами, пускать мыльные пузыри, обманывать? Мы должны им дать больше. Дать то, за что они смогут держаться! А что это такое? – и он замолчал. Долго молчал, испытующе глядя на Рональда.
- Дать свободу! Абсолютную свободу от всего и всех! Только, когда человек свободен, он счастлив! И ты знаешь, что я прав! Верно?
- Да, Майк, - пробормотал Рональд. Он с интересом смотрел на Майкла, ничего не понимая.
- Теперь смотри. Для того, чтобы дать ему такую свободу, мы с тобой должны написать правду. Должны уничтожить ложные ценности, за которые столетиями держался человек. Все эти понятия – семья, вера, дружба и любовь, детство, юность, учителя, прочая ерунда превращают человека в раба. Это якорь, который весит на шее и не дает задуматься о главном – о том, что нужно сделать, чтобы стать свободным!
Майкл был очень заразителен. У него светились глаза, в этот момент он источал столько сил и энергии, что не поверить ему было невозможно.
- Что же нужно сделать? – громко спросил Рональд. Он все больше заводился.
- Для начала сбросить цепи, висевшие у него якорем на шее многие столетия. Он должен освободиться от всего, от предрассудков, а, значит, отрицать абсолютно все! Рутину, в которой он прозябал с самого рождения.
- А как же культура? – вдруг спросил Рональд.
- Что - культура?
- Как быть с канонами, на которых она держится? Есть правила и люди поневоле должны им подчиняться - иначе они не смогут жить вместе! Что скажешь, Майк?
- Что скажет Майк? – уже кричал тот. – А Майк спросит, хорошо ли было Ронни с девками, с которыми он проснулся пару месяцев назад?
- Да.
- Громче! Я не слышу!
- Да! Черт возьми.
- Так! Майк спросит еще, хорошо ли ему было с девушкой по имени Вивиан?
- Черт возьми, ДА!
- Тебе нравилась музыка тех парней?
- Да!
- А когда мы таскались по кабакам, прожигали минуты и часы, которые нам были даны свыше? Нравились они тебе?
- Да!
А когда ты проснулся с Томом и тремя девками?
- С двумя.
- С двумя? Куда же делась третья? Черт. Вот черт! Она меня надула?! - и он захохотал. Смеялся и Рональд.
- Надула, как щенка! Взяла деньги и сбежала!... Было хорошо?
- Да!!!
- А когда ты курил марихуану с Филом, а потом лег с ним в постель?
- Ты и это знаешь?
- Я знаю все - это моя работа!!! Отвечай!
- Не знаю…
- Врешь!!!
- Да, черт возьми!!!
- А когда ты писал эту книгу, когда мы дружили, когда жили этой оторванной жизнью - было ли тебе хорошо, Ронни?
- ДА! ДА! ДА!
- Вот!... Теперь смотри сюда, - и он показал на рукопись. Что нужно сделать с этим?
- Сжечь!
- Немедленно! – поддержал его Майкл.
- Давай!
- И пусть она горят ярким пламенем! Ты готов?
- Да!
- Ты согласен?
- Да, черт возьми, Майк. Я готов сжечь свою рукопись, и гори она огнем.
- Стоп, - Майкл остановился и перевел дух. Потом спросил:
- Ты идиот?
- Что?
- Ты два месяца трудился, не покладая рук, а теперь готов все это сжечь? Развеять пепел по ветру?
- Но, ты сам только что это сказал! Там все неправда! Там нет ни единого слова истины! – опять не понимал Рональд.
- Так допиши эти слова!
- Как? - опешил Рональд, - написать новую книгу?
- Она уже написана! Написана прекрасным, талантливым языком, от нее исходит божественный аромат, ее хочется читать, засыпать с ней, как с любимой женщиной, ставить на полке на самое видное место.