- Я многие годы посвятил агентству, руководил многими операциями, свято верил в успех благородного дела, - неторопливо заговорил он. - Семьдесят лет назад люди пережили страшную войну, тогда все думали, что повторения не будет, что это невозможно, что урок усвоен навсегда. Европа быстро восстановилась. Казалось, живи и радуйся. Вы не видите, что люди сегодня живут все хуже и хуже. А где-то сидит кучка параноиков, которая сосредоточила в своих руках все деньги мира, банки, природные богатства, средства массовой информации, они имеют контроль почти над всеми правительствами стран. А если кто-то поднимет голову, тот становится неугодным, тогда под любыми надуманными предлогами начинаются войны, перевороты. Эти люди устраивают финансовые кризисы, контролируют все и вся.
- Это все ваша проклятая Америка! Это из-за нее в мире творится хаос. Ваши американцы…
- Только идиот может ненавидеть целую нацию, - гневно перебил его Блэйк. - Никогда больше этого никому не говорите, Франк. Американцы – замечательные люди, это приветливый, немного провинциальный народ, уставший от трудностей, от постоянной борьбы за кусок хлеба или пиццы, за свой миллион. Не важно - за что. Они такие же, как все. У них была непростая история. А то, что происходит сегодня, не имеет к Америке никакого отношения. Иногда мне даже кажется, что осиное гнездо вовсе не там. То место, откуда я бежал, было лишь, как сегодня говорится, филиалом. Подобных институтов разбросано по всему миру достаточно. Думаю, они есть везде. Агентство набрало силу и теперь это гигантский монстр. Его хозяин – персона, а скорее всего, это группа людей, у которых нет ни гражданства, ни религии, и ничего, кроме денег. А Америка используется, как плацдарм. Именно там полвека назад начинали ставить те дьявольские эксперименты. Именно из нее сегодня делают супердержаву - мирового агрессора, который хочет разорвать мир в клочья. Чем это закончится? Отвечать придется народу. Американцы здесь не причем. Просто люди… нация…
Он снова замолчал.
- Вы слишком любите свою страну, - пробормотал Франк. - Почему бы вам не поехать в свою Америку в этом мире?
- Потому что есть чертова дыра Рональда Дойла, которая находится здесь, в этом парке. И пока я жив, буду, как цепной пес, ее охранять, чтобы ни одна крыса не проникла сюда.
- Понятно. Это ваша миссия.
- Если вам так угодно.
- Скажите, месье Блэйк, сейчас в нескольких государствах идут войны, почти каждый год происходят перевороты, цветные революции, но все это далеко отсюда. Возможно ли подобное во Франции или в других странах Европы? Вы работали в агентстве, вы должны это знать.
- Да!
- В самом центре Европы?
- Где угодно. В любой точке мира. Они не пожалеют даже Америку. Им нужен хаос.
- Зачем?
- Этого я не знаю. Я лишь руководил отделом, выполнял задания, приказы.
- В такое невозможно поверить.
- Понятие – далеко отсюда – неправомерно. Наша планета – живой организм, который живет по законам природы. И, если у вас на пальце царапина, нельзя закрывать глаза, нужно залить ее йодом, иначе зараза попадет в кровь и распространится по всему телу. Потом общее заражение, гангрена и конец. Нельзя иметь больной левую руку и думать, что это не имеет отношение к правой. Все взаимосвязано, все должно быть в гармонии, а не наоборот.
- Но Франция!... Сердце Европы!
- Европу уже подожгли. Обложили с разных сторон. Полыхает и на востоке и на юге. “Если загорелся дом соседа, не думай что твоя хата с краю - хотя бы потому что пожар может перекинуться на твой дом". Знаете, кто это сказал?
- Насколько я помню - Теодор Рузвельт.
- Вы образованный молодой человек… Тогда вспомните еще одну историю, которая произошла во Франции полвека назад. 2 мая 1968 года в Латинском квартале, где находятся институты, факультеты Парижского университета, общежития — начинается студенческий мятеж. Студенты требуют какую-то ерунду - открыть то ли факультет, то ли столовку… В общем, не важно - что. Спустя пару недель в стране начинается хаос. Десять миллионов протестующих, забастовки, демонстрации. “Де Голля — в архив!”, “Прощай, де Голль”. Все уже забыли о каких-то студентах. Потом месяцы противостояния, борьбы. 27 апреля 1969 года Де Голль признал поражение и ушел в отставку. Никто и не знал, откуда и кем финансировался этот хаос. Вот вам центр Европы. Ничего не напоминает? Это была одна из первых цветных революций. Только цвета она тогда еще не имела. А Де Голль сделал лишь две ошибки – вышел из НАТО и привез в Америку корабль, набитый долларами, потребовав вернуть его стране золото Франции. Законное право? Этого ему не простили.
- Рональд Дойл рассказывал мне о вас. Он говорил, что в 2001 году вы ушли из агентства, только не сказал почему. Лишь намекнул, что у вас есть какая-то информация. Сейчас я допишу книгу. Хотите, я помещу там ваше интервью?
- Нет.
- Вы не будете рассказывать об 11 сентября?
- Это чудовищно. Люди должны во что-то верить. Есть события, о которых нужно забыть и не вспоминать никогда. Вырвать эту страницу из истории. Нет, не буду.
- Как хотите.
Блэйк внимательно на него посмотрел.
- Значит, вы все-таки решили туда идти? Вы уверены? Наступит момент, когда назад дороги не будет.
- Да, месье Блэйк, уверен. А почему вы спрашиваете? Вы думаете, что я на это не способен? Кстати, как вы поняли, что я не являюсь засланным шпионом?
Блэйк улыбнулся.
- Вы меня извините, Франк, но у вас трясутся руки от самых простых идиотских вопросов. Вы не готовы к такой работе. Я не знаю, как вы справитесь со своей задачей. Может, передумаете?
- Нет.
- Хорошо. Рональд говорил, что вам понадобится сколько-то времени, чтобы дописать досье…, то есть донесение…, тьфу, то есть книгу. О каком сроке идет речь?
- Мне нужна неделя.
- Неделя. Окей! За это время я сделаю вам новые документы и подготовлю операцию. Работайте, месье.
- Хорошо, - и они крепко пожали друг другу руки. Блэйк встал, желая уйти, вдруг спросил:
- На какое имя вам делать паспорт – на Франка или на Жирафа?
- На Луи, - улыбнулся Франк.
- Я знаю, кем вы теперь станете, - улыбнулся Блэйк, - внуком Рональда Дойла. И тогда все двери для вас будут открыты.
- Вы уверены, что о нем еще помнят в агентстве?
- Там его боготворят!
- 35 -
Он стоял на пороге своей квартиры… ее квартиры и переминался с ноги на ногу.
- Луи?! Здравствуйте! Проходите, что вы тут стоите? - и Жоан посмотрела на дорожную сумку, которую Франк держал в руках. Он успел заскочить за ней в дом Дойла, взял рукопись, такси отпускать не стал и тут же приехал сюда.
- Здравствуйте, Жоан. Я пришел сказать, что мое интервью окончено и скоро я должен буду возвращаться назад.
- Вы пришли попрощаться? Это очень мило с вашей стороны.
- Не совсем… Мне нужно подготовить материал, на это уйдет неделя, и тогда я уеду. А пока я поживу в отеле. Приехал, чтобы сказать вам это.
- А где вы жили все это время? – удивилась она.
- У писателя.
- Он вас выгнал?
- Нет. Он… Я сам ушел.
- Живите у меня, - просто сказала она.
- Это не очень удобно.
- Удобно. Чувствуйте себя, как дома. Только у меня нет компьютера - я не успела договориться с центром космических исследований, и с военными тоже не успела, - а в глазах ее сверкнули веселые огоньки.
- Я итак вам уже надоел своими внезапными визитами и выходками.
- Оставайтесь. Тем более что сегодня вы похожи на человека. Вижу, вы не попали под снегопад, хотя на улице пятнадцать градусов тепла и весь Париж завалило снегом. Вы не взорвали Стеклянную Пирамиду, которая пока не построена на площади у Лувра. Нет? Сегодня вы ее не взрывали?
- Нет.
- В вас не стреляли?
- Нет.
- И воинственный Прованс под вашим началом не объявил никому войну? Вы не бомбили Югославию или какое-нибудь другое неугодное государство?
- Не бомбил.
- День прошел на редкость спокойно, Луи. Я бы даже сказала, скучно и серо.
- Да уж.
- Тогда, последний вопрос - вы не съели всех моих животных в зоопарке?
- Нет… Не всех.
- И даже не объелись отвратительными бургерами с листьями салата, котлетой, огурчиком и что там кладется еще? Вижу, ваше лицо не перепачкано майонезом.
- Припомнили все?
- Да, - улыбнулась она.
- Признаться, сегодня я даже не успел позавтракать.
- А это похоже на правду, по вам заметно. Проходите, Луи, я рада, что вы пришли.
- Я вас не стесню?
- Нет.
Через полчаса он закончил обедать и теперь сидел, о чем-то размышляя. Напряжение спало, и он смог расслабиться после ужасного дня. В этот момент ему показалось, что находится у себя дома и никуда не уходил. Не было того кошмара, который продолжался целый месяц. Ничего не случилось. Ему было как-то хорошо и удивительно спокойно. Через мгновение на кухню влетят дети, устроят свалку, начнут друг с дружкой возиться, кричать. Жоан успокоит их, усадит за стол, накормит. Потом все оденутся и вместе куда-нибудь пойдут. День выдался очень теплым и можно будет немного погулять. А потом наступит вечер. Они вернутся домой. Потом ночь. Наконец он обнимет Жоан. Как давно он не был с ней рядом, как он соскучился по ней… Но пришел в себя и понял, что это лишь мираж, сказка. Ужас ждал его впереди, и деваться было некуда. А может быть остаться здесь навсегда? Рядом женщина, которую он любит. А она? Не гонит, значит, и он ей интересен. А дети? А та Жоан? А его Париж? Что будет с ними?... Нет. Он должен туда идти. Сможет ли? Получится ли у него?
Франк очнулся от своих мыслей, снова обратив внимание на Жоан. Пока он ел, она внимательно с удовольствием на него смотрела, и теперь он заметил этот взгляд. О чем она думала, он не знал, но сейчас это было не важно. Вдруг спросил:
- Жоан.
- Да?
- Представьте себе, что где-то есть некая организация, гигантская корпорация, которая абсолютно засекречена.