— Хм… — после некоторой паузы высказался опять Романов, — про русских вы достаточно внятно высказались, не пора ли перейти к еврейской национальности? Ведь у вас в программных документах про нее много сказано, так?
— Совершенно верно, — кивнул Дугин, — это будет прямое продолжение моих слов про угнетенное русское большинство…
Собравшиеся с трудом, но проглотили эту сентенцию Гельевича, вслух никто ничего не заметил.
— Согласно последней переписи населения СССР доля евреев в общей численности составляет 0,6 процента, тогда как в науке, культуре и образовании эта доля больше чуть ли не на два порядка. В Союзе кинематографистов 36 процентов, в Союзе писателей 42 и так далее. И это вызывает справедливое возмущение русского большинства.
— Вы что, собираетесь вернуть ценз оседлости? — не выдержал Аркадий Райкин, — вспомните, чем закончила Царская Россия, в которой такой ценз был до самого 17 года.
— Никто никаких цензов вводить не собирается, — ответил Дугин, — а просто пришла пора наконец уравнять права всех граждан нашего государства…
— И как вы себе представляете это уравнивание прав хотя бы на примере Союза кинематографистов? — продолжил Райкин.
— Минутку внимания, — повысил голос Романов, — давайте не будем сбиваться на обоюдные перепалки, а будем соблюдать культуру общения. И регламент. Общество высказалось, теперь очередь Комитета — кто от вас будет выступать?
Комитетчики переглянулись и предоставили слово председателю московской синагоги Фишману.
— Прошу вас, Яков Лейбович, — кивнул ему Романов.
— Товарищи, — так несколько неожиданно начал он свою речь (люди из Общества синхронно ухмыльнулись, но про тамбовских волков никто сказать не решился), — поднятая товарищем Дугиным тема весьма взрывоопасна и способна серьезно расколоть наше общество. Вспомните, что антисемитизм существует на Земле уже не одну тысячу лет, еврейская алия перенесла немало волн гонений и притеснений помимо всем известного Холокоста. И ничем хорошим для притеснителей евреев это не заканчивалось — вспомните, чем была Испания до инквизиции и изгнания евреев и чем стала после… ничего хорошего ей это не принесло. Полякам изгнание евреев тоже ничего не дало, кроме трех разделов страны. История Российской империи также дает нам немало уроков в этой области — не побоюсь сказать, что одним из главных разрушительных сил для царизма стал пресловутый ценз оседлости. Да и Гитлер вместе со всеми своими приспешниками, которые задумали окончательно решить еврейский вопрос, закончил очень плохо…
— Яков Лейбович, — не удержался от ответа Дугин, — поверьте, никто даже и в мыслях не имеет какое-либо притеснение еврейства, мы говорим только о выравнивании прав.
— Я не закончил, — резко оборвал его Фишман, — весь наш Комитет считает, что тема выравнивания прав безусловно имеет право на существование, но делать упор в этом выравнивании на еврейском вопросе — это огромная ошибка, которую нельзя допускать ни при каких обстоятельствах…
Глава 23
На эту сентенцию никто уже не нашел, что сказать, поэтому Фишман продолжил.
— Давайте все же не будем забывать о всех бедах и невзгодах, которые понесла еврейская диаспора во время Второй мировой и Отечественной войны — только на территории Украины было физически уничтожено более двух миллионов… — он тоже налил воды в стакан, выпил и закончил свою мысль, — героическая Красная армия и героический советский народ не допустили окончательного решения еврейского вопроса, о чем мы всегда будем помнить. Но советскому народу через сорок лет совершенно не к лицу вытаскивать из старого сундука пыльные обвинения евреев во всех смертных грехах… и будить в простых людях химеру подозрительности, разжигая взаимную ненависть в разных национальностях. Мы все сидим в одной лодке, и если начнем грести в разные стороны, подумайте, чем это закончится.
— Лодка будет кружить на одном месте, — Романов задумчиво дорисовал картинку, нарисованную Фишманом. — Еще кто-то желает высказаться?
— Можно мне? — поднял руку Аркадий Райкин, генсек молча кивнул, тогда тот начал свое выступление, — давайте подвинемся ближе к теме, заявленной товарищем ээээ… (Дугиным, помог ему Фишман) товарищем Дугиным — относительно непропорциональной численности различных национальностей в творческих ээээ… союзах. И вообще в культуре и искусстве — это же ведь была главная ваша претензия, товарищ эээ… Дугин?
— Не самая главная, — угрюмо отозвался он, — но одна из…
— Хочу напомнить, что в мировой практике такие диспропорции встречаются сплошь и рядом — например итальянцев в США что-то в районе трех процентов, а в голливудском кинематографе их уже гораздо больше… что-то около 15%.
— Россия это не Голливуд, — так же угрюмо прореагировал Дугин.
— Абсолютно верно,- не стал спорить с ним Райкин, — но тенденция, как говорится, налицо. Другой пример — в странах Юго-Восточной Азии, Вьетнам, Индонезия, Малайзия, количество китайцев в высших эшелонах опять же превышает их долю в населении чуть ли не в десять раз. Там все владельцы крупных компаний родом из Китая… и называют их в народе, только не смейтесь, азиатскими евреями… то же самое можно сказать и про армянскую диаспору во Франции, например.
— Продолжайте, Аркадий Исаакович, — подбодрил его Романов, видя затянувшуюся паузу.
— Я привел эти примеры затем, — продолжил Райкин, — что жизнь это очень сложная и непредсказуемая вещь, в которой могут встречаться самые разные отклонения от среднестатистических цифр…
Но тут уже не выдержал и ввязался в перепалку Дмитрий Васильев, номинальный лидер НПФ «Память».
— Аркадий Исаакович, — сказал он довольно на повышенных нотах, — при всем моем уважении лично к вам и вашему творчеству, все же не могу не возразить по существу изложенного…
— Излагайте, — согласился Романов, — только коротко.
— Я насчет армян во Франции, — сказал Васильев, — действительно, армянская диаспора там довольно велика и влиятельна, однако каких армян из тамошней элиты можно вспомнить без подсказки? Азнавура да актрису Сильвию Вартан разве что… еще пара известных футболистов, кажется, есть. А теперь перейдем к тому же Союзу кинематографистов СССР и почувствуем разницу.
— Брек, — сразу же пресек готовую начаться перепалку Романов, — лишаю вас слова, Дмитрий Дмитриевич — эта тропинка заведет нас в никуда. Еще кто-то хочет высказаться конструктивно?
— Я хочу, — поднял руку Лысенко.
— Без подсчета процентов в союзах? — уточнил Романов.
— Абсолютно без этого, — наклонил голову тот.
— Тогда говорите, Николай Николаевич, но в рамках регламента.
Лысенко, молодой еще парень, особенно на фоне остальных, ему всего-то 25 лет исполнилось, откашлялся и начал.
— Я хотел бы оставить в стороне еврейский вопрос (сидящие напротив деятели из Комитета одобрительно закивали головами) и немного углубиться в тему дискриминации русского большинства в Союзе. Я в курсе, что эта тема возникла давным-давно, в туманные послереволюционные годы, и наверно базировалась на каких-то реально существовавших вещах. В Царской России действительно у русской национальности существовали некоторые привилегии… хотя если углубиться в этот вопрос… хорошо, не будем в него углубляться, — быстро поправился Лысенко, видя реакцию оппонентов, — а продолжим строго в рамках…
— Итак, давайте просто согласимся с тем, что некоторое поражение русских в их правах имело под собой весомые основания в двадцатых годах нашего века. И повлекло за собой некоторое выравнивание в положении других национальностей. Однако со времен Октябрьской революции миновало уже почти семьдесят лет, товарищи, — Лысенко провел взглядом по собравшимся, не увидел желания возражать и продолжил, — не пора ли нам слегка подкорректировать заветы классиков относительно этого вопроса? Ведь как говорили те же классики — марксизм это не догма, а руководство к действию, верно?
— Ээээ, — ответил ему Романов, — Николай Николаевич, а в чем конкретно вы видите ущемление прав русской национальности? Например, в высших эшелонах власти с любимыми вами процентами все отлично — здесь одни русские с редкими вкраплениями других наименований…
— Григорий Васильевич, — прижал обе руки к груди Лысенко, — я говорю не о высшем руководстве, а об основной массе русских людей. Где дискриминация? Пожалуйста, могу перечислить по пунктам… один это творческие союзы, культура, наука, мы это уже обсудили, так что пропустим… два это развитие сельских территорий…
Лысенко тоже сделал паузу на глоток воды, потом продолжил.
— Сравните любую наугад выбранную область Нечерноземья с той же Украиной или Молдавией… про Грузию с Арменией, так и быть, промолчим.
— Давайте оперировать конкретными названиями, — потребовал от него Романов, — а не абстрактными понятиями.
— Хорошо, — быстро согласился Лысенко, — берем Владимирскую область, район Александрова, у меня там дед с бабкой живут, бываю иногда, а с другой стороны окрестности Жданова… по-старому это Мариуполь, его там все так называют — нет возражений?
— Александров это же Александрова Слобода… — задумчиво произнес генсек, — это куда Иван Грозный из Москвы уезжал лет на десять?
— На пятнадцать, Григорий Васильевич, — поправил его Лысенко, — царь там отсиделся во время эпидемии чумы, а потом так и остался там почти до смерти. Но сейчас речь не про Грозного, а про современность.
— Продолжайте, — кивнул ему генсек.
— Родственники живут не в самом Александрове, а в деревне Курганиха, километров 7–8 на запад. Так вот, дед, он у меня 1901 года рождения, рассказывал, что при царях и в довоенные годы деревня была очень большой, под сотню изб, полтысячи жителей, засевали несколько тысяч десятин под зерно, занимались отхожим промыслом. Даже церковь небольшая стояла, деревянная, но со звонницей.
— Если церковь есть, — заметил начитанный Фишман, — значит, это уже не деревня, а село.
— Правильно, — кивнул Лысенко, — раньше было село, а когда церковь сгорела… в тридцатых годах где-то… стала деревня. Так вот, в