Основываясь на обследовании 100 больных раком, Эванс делает вывод, что незадолго до начала развития болезни многие из них утратили значимые для них эмоциональные связи. Она считала, что все они относились к психологическому типу, склонному связывать себя с каким-то одним объектом или ролью (с человеком, работой, домом), а не развивать собственную индивидуальность. Когда этому объекту или роли, с которыми человек себя связывает, начинает угрожать опасность или они просто исчезают, то такие пациенты оказываются словно наедине с собой, но при этом у них отсутствуют навыки, позволяющие справляться с подобными ситуациями. Для онкологических пациентов свойственно ставить на первое место интересы окружающих. Кроме того, Эванс полагает, что рак – это симптом наличия в жизни больного неразрешенных проблем. Ее наблюдения были подтверждены и уточнены рядом более поздних исследований.
Любые психические и физические заболевания инициируются эмоциональными потрясениями, которые имели место в недавнем прошлом или даже в далеком детстве. Чем больший негативный заряд имеет критическая ситуация, тем большую потенциальную опасность это представляет. Негативный потенциал эмоциональной травмы в инициировании различных заболеваний основан на «замораживании» эмоций в нашей памяти, поскольку эмоции «хранятся» в теле. «Замороженные» в теле эмоции способны создавать функциональные (не физические) связи, которые тормозят нормальное прохождение нервных импульсов в организме и препятствуют нормальной работе нейронной сети.
Значительный вклад в изучение связей эмоций и здоровья внес немецкий онколог доктор Хаммер. Он исследовал более 10 000 случаев и выяснил, что буквально во всех из них первые признаки заболевания раком появлялись через один-три года после эмоциональной травмы. Хаммер описывает эмоциональный травматический опыт, обычно предшествующий раку: «… ты изолируешь себя и не пытаешься поделиться своими эмоциями с другими. Ты печален, но никому не рассказываешь о том, что тебя мучает. Это полностью изменяет твою жизнь – ты никогда уже не станешь прежним…»
Поскольку почти каждая зона мозга связана с определенным органом или областью тела, в результате в определенном месте тела возникает повышенный (или пониженный) тонус мышц и кровеносных сосудов. В своей работе Хаммер выявил четкое соответствие между типом психологической травмы, локализацией «замкнутого контура» в мозге и локализацией опухоли в теле.
Эмоции, пойманные в ловушку, начинают травмировать мозг в определенной зоне, аналогично легкому инсульту, а мозг начинает посылать неадекватную информацию в определенную часть тела. В результате в этой зоне ухудшается кровообращение, что ведет, с одной стороны, к плохому питанию клеток, а с другой – к плохому удалению продуктов их жизнедеятельности. В результате в этом месте начинает развиваться раковая опухоль. Тип опухоли и ее расположение однозначно зависят от типа эмоциональной травмы. Скорость роста опухоли зависит от силы эмоциональной травмы. Как только происходит такое, в соответствующей зоне мозга появляется отек (в том месте, где пойманы в «ловушку» эмоции), который легко можно наблюдать на компьютерной томограмме. Когда отек рассасывается, рост опухоли останавливается и начинается исцеление. Иммунная система из-за травмы мозга не борется с раковыми клетками. Более того, раковые клетки в этом месте даже не распознаются иммунной системой. Отсюда вытекает, что ключевым моментом для полного исцеления от рака является лечение прежде всего мозга.
Но если стресс является предпосылкой возникновения раковых заболеваний, насколько губительным должно быть для больного отчаяние, ощущение собственной беспомощности и беспомощности лечащего врача?
К сожалению, мы совершенно точно знаем, что в мире, где ракеты летают в космос, нет лекарства от этой страшной болезни. Но мы должны быть уверены, что любая болезнь не есть приговор к чему-то неизбежному и трагическому. Болезнь всего лишь вызов, сигнал к войне с невидимым и опасным врагом, победить которого можно и нужно!
Онкология – приговор или вызов?
Почему смертность от рака до сих пор остается высокой? Почему, имея в своем арсенале передовые техники и технологии, официальная медицина даже за большие деньги не может решить эту «проблему № 1»? Скорее всего, потому, что рак воспринимается нашим сознанием как приговор, как высшая мера наказания, оспаривать которую не имеет смысла. А если рассматривать онкологию как вызов – вызов всему образу жизни, образу мыслей, тому человеку, который был ДО обнаружения болезни, вызов главному инстинкту человека – инстинкту самосохранения?
Американский врач-психиатр Давид Серван-Шрайбер стал жертвой коварной болезни. Работая в клинике Питтсбурга, 30-летний Серван-Шрайбер решил испытать на себе возможности нового аппарата магнито-резонансной терапии. Коллеги поместили «подопытного» в кабину и стали делать снимки. Их насторожило какое-то странное образование величиной с грецкий орех. Так совершенно случайно у Сервана-Шрайбера обнаружилась опухоль головного мозга. В одно мгновение из молодого и здорового человека доктор превратился в больного. Когда он спросил онколога, сколько ему осталось, тот ответил – от двух месяцев до года. Давид решил не сдаваться и первым делом засел за специальную литературу.
Через несколько дней после обнаружения болезни Серван-Шрайбер лег на операцию. Опухоль вырезали. Спустя три месяца он прошел обследование – результаты были обнадеживающими. Еще через три месяца – снова все в порядке. Давид приступил к работе.
Как-то одна из его пациенток, которую Серван-Шрайбер консультировал, предложила ему съездить к индейскому шаману. Колдун произвел на психиатра большое впечатление: не подходя к человеку, он называл его болезни. Давид решил испытать возможности чародея на себе. Шаман посмотрел на приезжего и изрек: у тебя была болезнь, но она ушла. А потом почему-то засомневался в собственных словах и попросил съездить к своей матери, о которой отозвался как об очень сильной знахарке. Давид договорился о встрече. Колдунья оказалась древней старухой. Бабка положила «пациенту» руку на голову, постояла так несколько минут, затем нахмурилась и прошамкала: «Чувствую, что у тебя была болезнь, и она вернулась». Дэвид вышел от старухи ни жив ни мертв. Возвратившись домой, психиатр отправился на внеплановое обследование. Слова старухи подтвердились.
Первое время после страшной новости Давид не мог прийти в себя. Он не хотел ни с кем общаться, у него пропали аппетит и сон. Часами он ходил взад-вперед по дому и постоянно спрашивал себя, почему болезнь не отступила. Он лечился у лучшего онколога страны, в его распоряжении были препараты последнего поколения. После долгих раздумий Серван-Шрайбер пришел к выводу: раз организм не справился с недугом, значит, что-то с его иммунитетом не так . Значит, надо не хоронить себя заживо, а бросить вызов коварному недугу, мобилизовать защитные силы организма. Он взял тетрадь, разделил ее на части, в одной колонке написал, что снижает защитные силы организма, в другой – что повышает. Так появились таблицы, одна из которых касалась еды, вторая – химических средств, третья – чувств и эмоций, четвертая – покупок.
Давид начал жизнь заново. Он придерживался нового распорядка, даже когда прошел вторую операцию по удалению опухоли, а потом – курс химиотерапии. Фортуна повернулась к Сервану-Шрайберу лицом – он полностью излечился.
С тех пор прошло больше 15 лет. За это время Серван-Шрайбер стал профессором Питтсбургского университета, а его книги о том, как победить рак, пользуются спросом по всему миру. Но самое главное – у него родился сын, которого он назвал русским именем Саша.
А вот другой пример, менее оптимистичный, но достаточно характерный для онкобольных.
Преподаватель физкультуры в одной из общеобразовательных школ г. Москвы С. В. Артуров на протяжении двух месяцев испытывал постоянную ноющую боль в подлопаточной области справа. Различные средства местного обезболивающего действия приносили кратковременное облегчение. За медицинской помощью С. В. не обращался, так как считал, что в связи с постоянной физической нагрузкой подобное состояние может возникнуть у любого спортсмена. Выявить наличие заболевания помог ежегодный профосмотр. У С. В. оказался рак легкого 3-й стадии. Была проведена операция, однако состояние больного не улучшилось. Он замкнулся в себе, перестал общаться с друзьями и родственниками, выходить на улицу, выполнять какие-либо активные движения. И хотя болевой синдром исчез, С. В. потерял всякий интерес к жизни. Через три месяца после оперативного вмешательства С. В. скончался.
Рак – это не просто тяжелая болезнь, это вызов, который требует от человека проявления силы духа, смелости и силы. Рак – не приговор, а самый серьезный повод измениться. Намерение измениться можно рассматривать как вызов смертельной болезни.
Давайте порассуждаем. Например, излишний вес заставляет женщину искать различные способы и методы похудения. Она просматривает многочисленную тематическую литературу, смотрит видеоролики, беседует с подругами, сумевшими избавиться от лишнего веса, и глубоко проникается этой идеей. Далее она начинает эту идею примерять – намерять – намеревать к самой себе. Другими словами, женщина как бы постоянно визуализирует себя в новом качестве. То есть в самом общем виде суть «намеревания» заключается в том, что она не просто хочет измениться, но она как бы уже представляет себя изменившейся, т. е. в новом качественном состоянии, в новой «форме».
Будучи еще рядовым человеком, она уже воображает и «видит» себя стройной дамой с осиной талией и «закрепляет» эту «форму» в своем сознании как своего рода «программу» для последующих изменений на различных уровнях. Затем, двигаясь к своей цели, она знакомится с технологией похудения по одной из выбранных методик и после регулярных занятий некогда полная женщина уже не узнает себя в зеркале. Ее не узнают многие знакомые и друзья, и в итоге она вынуждена менять весь свой гардероб и даже привычки, поскольку ее новые формы уже не соответствуют прежнему размеру одежды. Она приобретает уверенность в себе и личную силу.