ругой стороны, новое правительство должно считаться с революционным народом, кормить его полууступками и посулами, оттягивать время. Поэтому оно идет на полумеру: оно учреждает «народную милицию»…»
Так-то. Не могло Временное правительство распустить полицию. До него ее распустили.
Поставьте себя на место воображаемых английских разведчиков, собирающихся вербовать гражданина Ульянова. И что они могли ему предложить? Помощь в свержении А. Ф. Керенского? Вернее, в том, что Керенский ему добровольно, играя в «поддавки», уступит власть.
А кто такой Керенский? Депутат Государственной Думы от города Вольска, сначала эсер, потом «трудовик» (организация, имеющая такое же политическое влияние, как какая-нибудь партия любителей пива), да еще — масон. И все, пожалуй.
И это В. И. Ленину нужно предлагать содействие в свержении этого политического карлика? Автору «Что делать?», «Материализм и эмпириокритицизм», «Империализм как высшая стадия капитализма»… создателю самой революционной партии и её признанному вождю, политическому деятелю международного социалистического движения, который фактически ликвидировал оппортунистический 2-ой Интернационал, революционеру, который еще в 1905 году руководил баррикадными боями?
Когда я утверждаю, что А. Ф. Керенский проявил себя недюжинным политиком, что все министры Временного правительства были людьми выдающегося ума, раз они при Ленине продержались у власти аж восемь месяцев, то на это, как я постарался показать, у меня есть все основания.
Глава 8. Баран в политике
Это же надо было назвать так главу: «Генерал Корнилов как зеркало русской революции»?! Это сколько ж ума надо иметь, чтобы высказывание Ленина о Л. Н. Толстом прилепить на лоб зауряднейшего русского генерала?!
И еще эпиграфы такие взять: «Страшна не смерть, а позор и бесчестие». Л. Г. Корнилов; «Что это: глупость или измена?» П. Н. Милюков.
И при чем здесь высказывание Милюкова, если про «глупость или измену» Милюковым было сказано еще задолго до 1917 года? А почему бы в качестве эпиграфа к главе, описывающей деяния Лавра Георгиевича в 1917 году, не взять характеристику этого «полководца», данную главнокомандующим русской армией Алексеевым, который отозвался о своем подчиненном как об индивидууме с головой барана и сердцем льва.
В те времена люди образованные, и генералы в их числе, старались мысли свои выражать, не прибегая к словам древнего матерного языка, который позволяет одним словом дать точную характеристику любому человеку. Но даже из определения Алексеева, который не мог не знать по долгу службы, что из себя представляет его подчиненный, можно сделать вывод, что на исходе лета 1917 года пободаться с Лениным решило очень забавное существо, которому не хватало для более полного соответствия образу закрученных рогов на голове и курдючного нароста, оттопыривающего сзади галифе.
Особенно забавно Стариков расписывает достоинства Л. Г. Корнилова:
«Авторитет Лавра Георгиевича Корнилова в армии был действительно велик. В русско-японской войне он отличился в Мукденском сражении, прикрывая отступление армии. Первую мировую войну Корнилов начал командиром дивизии. Под его руководством она быстро стяжала себе почетное название — «стальная». Известен случай, когда горстка добровольцев 148-го Измаильского полка, входившего в состав этой дивизии, под руководством самого Корнилова яростной «суворовской» атакой опрокинула в Карпатских горах два австрийских полка, взяв 1200 пленных и одного генерала. Увидев с утра малочисленность русского отряда, австриец воскликнул в сердцах: «Корнилов — не человек, а стихия!». Во время вынужденного отступления русской армии сам Корнилов остался прикрывать отход дивизии, был тяжело ранен и попал в плен. Австрийцы, пленившие его, уже знали, с кем имеют дело, и поместили его в крепости с многочисленной охраной. Тем не менее, едва оправившись от ран, он смог притвориться больным, лечь в тюремную больницу и бежать оттуда. Во время побега Корнилов выдавал себя за венгерского солдата, плохо говорящего по-немецки. Передвигаясь по ночам и питаясь тем, что мог добыть, он смог добраться до расположения русских войск. Газеты сделали его историю достоянием общественности, и авторитет генерала Корнилова неизмеримо возрос. Это был тот герой, которого ждала Россия».
Герой!!! Есть только один безусловный герой Первой мировой войны — такой, что даже близко к нему на дистанцию плевка ни одна тварь дрожащая подойти не сумела. Это А. А. Брусилов. И вот что он рассказывает о «герое, которого ждала Россия»:
«В это же время 24-й корпус наступал несколько восточнее — от Лиско на Балигруд, Цисну и Ростоки. И этому корпусу было приказано не спускаться с перевала, но тут генерал Корнилов опять проявил себя в нежелательном смысле: увлекаемый жаждой отличиться и своим горячим темпераментом, он не выполнил указания своего командира корпуса и, не спрашивая разрешения, скатился с гор и оказался, вопреки данному ему приказанию, в Гуменном; тут уже хозяйничала 2-я сводная казачья дивизия, которой и было указано, не беря с собой артиллерии, сделать набег на Венгерскую равнину, произвести там панику и быстро вернуться. Корнилов возложил на себя, по-видимому, ту же задачу, за что и понес должное наказание. Гонведская дивизия, двигавшаяся от Ужгорода к Турке, свернула на Стакчин и вышла в тыл дивизии Корнилова. Таким образом, он оказался отрезанным от своего пути отступления; он старался пробраться обратно, но это не удалось, ему пришлось бросить батарею горных орудий, бывших с ним, зарядные ящики, часть обоза, несколько сотен пленных и с остатками своей дивизии, бывшей и без того в кадровом составе, вернуться тропинками».
Действительно, «герой»! Наплевав на приказ командира корпуса, затащил своё подразделение в ловушку, из которой вытащил только остатки своей дивизии, бросив артиллерию, обоз и пленных. Вообще-то при Сталине ему светила если не вышка, то штрафбат — точно.
Да и этот «закидон» несостоявшегося диктатора был не первым:
«В первом сражении, в котором участвовала его дивизия, он вылез без надобности вперед, и когда я вечером отдал приказ этой дивизии отойти ночью назад, так как силы противника, значительно нас превышавшие, скапливались против моего центра, куда и я стягивал свои силы, — он приказа моего не исполнил и послал начальника штаба корпуса ко мне с докладом, что просит оставить его дивизию на месте. Однако он скрыл эту просьбу от командира корпуса Цурикова. За это я отрешил начальника штаба корпуса Трегубова от должности. Наутро дивизия Корнилова была разбита и отброшена назад, и лишь 12-я кавалерийская дивизия своей атакой спасла 48-ю пехотную дивизию от полного разгрома, при этом дивизия Корнилова потеряла 28 орудий и много пулеметов. Я хотел тогда же предать его суду за неисполнение моего приказа, но заступничество командира корпуса Цурикова избавило его от угрожавшей ему кары».
Понимаете, как «герой» подло подставил начальника штаба корпуса? Вообще-то за такие дела во время моей службы в армии советские офицеры, особо не выпячивавшие свои благородство и честь, таким, как Корнилов, просто морды били у столовой Военторга. И уж совсем неизвестно, почему Стариков назвал стальной дивизию, которая в первом же бою была разбита. Вот как он пишет: «…она быстро стяжала себе почетное название — «стальная»».
Ага, эта дивизия только одного под командованием Корнилова добилась быстро — поражения. В первом же сражении. А потом и в плен сдалась вместе с командиром:
«Наконец, уже в 3-й армии, весной 1915 года при атаке этой армии Макензеном он не исполнил приказания отступить, был окружен и сдался в плен со всей своей дивизией».
Сталь какая-то быстроржавеющая, не находите? Вообще-то, славу «стальных» снискали 21-я и 52-я дивизии, только Корнилов ими не командовал. Но вот чтобы назвать так подразделение, которое в первом же бою по вине его командира было разбито, а потом еще и пленено — это уже слишком!
Конечно, характеристика, данная несостоявшемуся русскому Бонапарту генералом Алексеевым (сердце льва, голова барана), во многом результат их межличностных отношений, правда в ней есть, но далеко не вся. Не таким уж и бараном был Лавр Георгиевич, далеко не бараном… Но от этого его образ не становится краше.
А вот бараном Корнилова выставляет как раз Стариков. Не верите? Тогда читайте:
«…Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим русской армией. Именно его выдвинул Керенский на важнейший пост. Но не потому, что оценил душевное благородство генерала. Нет, для успешного большевистского переворота надо уничтожить армию. Рядовой состав можно разложить пропагандой. Генералов и офицеров приказами и комитетами заставить забыть свой долг перед Родиной невозможно. Их можно из армии вычистить, удалить. Можно натравить на них расхлестанные солдатские массы. Но для всего этого нужен повод! Надо заставить армию выступить против разрушения страны, объявить ее мятежной силой и тогда уже разгромить ее высшие эшелоны. Чтобы военные решились выступить против Временного правительства у них должен быть вождь. Поэтому Керенский выдвигает Корнилова».
Вам понятно, о чем Николай Викторович пишет? Он считает, что Керенскому нужно было спровоцировать контрреволюционное выступление военных, потом, под предлогом подавления мятежа, разгромить командную верхушку. И для осуществления провокации Александр Федорович на роль предводителя мятежников подобрал Корнилова. В изложении Старикова этот генерал из простых казаков как последний идиот шел на поводу у интригана Керенского, не подозревая о том, что ему отведена роль совсем не спасителя Отечества, а жертвенного барана.
В который раз лидер ПВО отчетливо обрисовывает свои совершенно русофобские взгляды неистового «патриота». У этого «патриота» все русские делятся на три категории. Первая — агенты англосаксов и прочие предатели. Вторая — благородные сердцем бараны, которых агенты англосаксов и прочие предатели всегда используют для осуществления своих провокаций. И третья — тупое рабочее-крестьянское быдло, которое, если его периодически не расстреливать, не желает ни работать, ни воевать. Я не преувеличиваю, читайте, господа члены ПВО, своего гуру внимательней.