„Во-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира;
во-вторых, немедленно создать новый фронт против ее стремительного продвижения;
в-третьих, этот фронт в Европе должен уходить как можно дальше на восток;
в-четвертых, главная и подлинная цель англо-американских армий – Берлин;
в-пятых, освобождение Чехословакии и вступление американских войск в Прагу имеет важнейшее значение;
в-шестых, Вена, по существу вся Австрия, должна управляться западными державами, по крайней мере, на равной основе с русскими Советами;
в-седьмых, необходимо обуздать агрессивные притязания маршала Тито в отношении Италии…“
В апреле 1945 года, когда Вена, Берлин, а затем и Прага оказались вне досягаемости войск западных союзников, тем более актуальным представлялось Черчиллю создание „нового фронта“ против Красной армии.
Разработчики операции, а это был план развязывания войны против СССР, руководствовались следующими исходными установками, которые были даны при получении задания:
– операция будет проводиться в условиях ее полной поддержки общественным мнением в Британской империи и США, а следовательно, высокого морального состояния англо-американских вооруженных сил;
– Великобритания и США получат полную поддержку вооруженных сил Польши (эмигрантского правительства в Лондоне. – О. Р.) и могут рассчитывать на использование людских резервов Германии и остатков ее промышленного потенциала;
– не следует рассчитывать на поддержку сил других союзных европейских стран, но учитывать вероятность использования их территории и тех средств, необходимость в которых может возникнуть;
– иметь в виду вероятность вступления России в союз с Японией;
– начало военных действий 1 июля 1945 года.
Цель операции заключалась в том, чтобы „принудить Россию подчиниться воле Соединенных Штатов и Британской империи“. Конкретно имелось в виду „вытеснить Красную армию за пределы Польши“.
Политические мотивы этого решения в документе не раскрываются. Далее высказывалась мысль о том, что тотальная война является единственным надежным средством достижения цели и для этого необходимо:
а) оккупировать те районы внутренней России, лишившись которых, эта страна утратит материальные возможности ведения войны и дальнейшего сопротивления;
б) нанести такое решающее поражение русским вооруженным силам, которое лишит СССР возможности продолжать войну.
Сомнения возникли при рассмотрении вопроса о соотношении сил. „Существующее соотношение сил в Центральной Европе, где русские располагают примерно тройным преимуществом, делает крайне маловероятным достижение союзниками полной и решающей победы“.
Для ликвидации „диспропорции“, указывается далее, необходимы людские ресурсы союзников, на что потребуется время и, во-первых, размещение и использование в Европе крупных ресурсов США и, во-вторых, перевооружение и реорганизация немецких войск.
„Мы делаем вывод, что:
а) для надежного и прочного достижения нашей политической цели необходим разгром России в тотальной войне;
б) результат тотальной войны против России непредсказуем, но ясно одно – чтобы выиграть ее, нам потребуется очень длительное время“.
Из дальнейших документов следует, что свои расчеты планировщики преимущественно связывали с достижением успеха в быстротечной войне, неким вариантом нового блицкрига, в результате которого „Россия примет наши условия“. Именно этот вариант войны наиболее подробно освещался в плане. Оценивая с этих позиций стратегическую обстановку, авторы плана считали, что наиболее грозным противником для западных союзников являлись сухопутные силы Красной армии.
В Европе, говорится в докладе, силы Красной армии сосредоточены преимущественно в центральной ее части. В ходе контрдействий вероятна оккупация ею Хорватии, Греции, Турции, блокада Черноморских проливов, а следовательно, и действия военно-морских сил союзников в Черном море.
На Среднем Востоке возникнет крайне опасная ситуация в Персии и Ираке. Почти наверняка Россия предпримет наступление в этом регионе с учетом возможности получения ценных нефтяных ресурсов и исключительного значения для нас этих районов. Примерно одиннадцати советским дивизиям здесь противостоят три бригады наших войск. Практически этот район окажется беззащитным, а утрата его нефтяных источников будет крайне серьезной потерей. Сложности тылового обеспечения и обстановка в Центральной Европе не позволят русским в начальных стадиях конфликта развернуть наступление на Египет. Вместе с тем они будут стремиться организовать беспорядки во всех странах Среднего Востока.
В Индии со стороны России также будут предприняты попытки организации беспорядков, но ее военные действия в этом регионе маловероятны.
На Дальнем Востоке любое русско-японское соглашение высвободит японские силы для укрепления обороны метрополии или возобновления наступления в Китае. Война союзников против Японии, скорее всего, зайдет в тупик.
Из этого анализа следовал вывод, что главным театром военных действий будет Центральная Европа и важный для союзников район Персии и Ирака. В Европе наиболее предпочтительным является наступление в северо-восточной ее части, что даст возможность использовать морское преимущество союзников на Балтике, обеспечить левый фланг их армий и оказывать давление на правый фланг противника. Расчеты на успех связывались также с бомбардировками центров коммуникаций на территории СССР и тактическим использованием авиации.
Конкретно указывались два основных направления наступления войск западных союзников: ось Штеттин – Шнейдемюль – Быдгощ и ось Лейпциг – Коттбус – Познань – Бреслау.
Общий вывод о перспективах кампании был пессимистичным:
„а) если мы начнем войну против России, мы должны быть готовы к вовлечению в тотальную войну, которая будет длительной и дорогостоящей;
б) численный недостаток наших сухопутных сил делает весьма сомнительным ограниченный и быстрый успех, даже если по расчетам его будет достаточно для достижения политической цели“.
План войны против СССР на время отложили в сторону. Отметим только, что в 1946 году ведение переговоров на эту тему было поручено руководителю британской военной миссии в Вашингтоне, участнику Ялтинской и Потсдамской конференций фельдмаршалу Г. Вильсону, который обсуждал английские военные проекты с президентом Г. Трумэном, генералом Д. Эйзенхауэром, в то время Главнокомандующим союзными силами в Европе, и канадским премьером М. Кингом. В сентябре 1945 года последовала окруженная особой завесой секретности встреча на яхте вблизи побережья США генерала Д. Эйзенхауэра с британским фельдмаршалом Б. Монтгомери. Эти военачальники пришли к выводу, что если Красная армия предпримет в Европе наступление, западные союзники не в силах будут его остановить.
В связи с „инициативами“ У. Черчилля возникает по меньшей мере два вопроса. Первый вопрос: имелись ли в то время у советского руководства планы наступления до берегов Атлантики и захвата Британских островов. На этот вопрос следует ответить отрицательно. Подтверждением тому является принятый СССР 23 июня 1945 года закон о демобилизации армии и флота, последовательный перевод их на штаты мирного времени.
…Второй вопрос: знало ли советское руководство о британских планах войны против СССР? На это, пожалуй, можно ответить утвердительно. Советская разведка в Англии была одной из самых эффективных. Косвенно подтверждает это и видный знаток истории советских вооруженных сил профессор Эдинбургского университета Д. Эриксон. По его мнению, план Черчилля помогает объяснить, „почему маршал Жуков неожиданно решил в июне 1945 года перегруппировать свои силы, получил из Москвы приказ укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников. Теперь причины понятны: очевидно, план Черчилля стал заблаговременно известен в Москве, и сталинский Генштаб принял соответствующие меры противодействия“»592.
Глава 7Глубокая операция: истоки
На странице 94 заламаншский фальсификатор снова врет: «С самого начала Первой мировой войны Ленин стремился „войну империалистическую превратить в войну гражданскую“. К сожалению, история пошла именно по этому кровавому пути. Россия без всякого перерыва из Первой мировой войны влетела в войну гражданскую. Гражданская война стала для страны следствием и продолжением Первой мировой. Поэтому красные командиры, которые победно завершили Гражданскую войну, в подавляющем своем большинстве прошли и через Первую мировую».
В.И. Ленин не стремился «войну империалистическую превратить в войну гражданскую», а, наоборот, говорил о том, что иностранная военная интервенция спровоцировала гражданскую войну в нашей стране: «Интервенция явилась решающим фактором в развертывании гражданской войны в России. В. И. Ленин отмечал, что именно „всемирный империализм… вызвал у нас, в сущности говоря, гражданскую войну и виновен в ее затягивании…“»593
Глава 8Кто придумал блицкриг?
На страницах 104–105 мистер Резун пишет о тяжелейшем положении партии Гитлера: «20 апреля 1932 года, когда начальник штаба РККА делал доклад членам РВС СССР, Адольф Гитлер праздновал день своего рождения. То был невеселый день. Ибо 1932 год был для Гитлера годом сплошных провалов и жестоких поражений. С каждым днем дела шли все хуже и хуже. 6 декабря 1932 года Геббельс записал в своем дневнике: „В организации царит тяжелая депрессия. Мы все очень подавлены, прежде всего из-за опасности развала партии“».
И помощь нацистам незамедлительно пришла: «Глава „Стального треста“ Ф. Тиссен и глава Рейнско-Вестфальского угольного синдиката Э. Кирдорф убедили руководителей германского рурского капитала согласиться на то, чтобы все угольные и стальные концерны вносили обязательный налог в избирательный фонд национал-социалистов. Во время выборов президента в 1932 году Тиссен передал национал-социалистам в течение нескольких дней более 3 млн марок. Без этой помощи гитлеровская агитация в 1930–1933 годах не могла бы принять таких фантастических размеров»