Когда мы вышли из воды и вернулись на свое место, Кэрис завернула Санни в полотенце и какое-то время держала ее на руках, укачивая и глядя на воду. Океанский бриз играл ее мокрыми волосами. Волосы Кэрис были выкрашены в розовый блонд, но, когда намокали, казались рыжевато-коричневыми.
Пока они сохли, я открыл сумку-холодильник и достал пиво. А потом стал наблюдать за Кэрис и Санни. Я никогда не забуду эти мирные и счастливые моменты. Я никогда не забуду их.
Струйки воды стекали по гладкой коже Кэрис, и я умирал от желания слизнуть их. Мой член дернулся, и я обругал себя за то, что превратил такой невинный момент в нечто другое.
Когда Санни снова начала возиться в песке, Кэрис повернулась ко мне, и я не смог отвести взгляд от ее груди. Мои глаза были прикованы к ней, и этого нельзя было не заметить. Я не мог сдержаться. Кэрис была так чертовски прекрасна.
А в следующий момент горсть мокрого песка ударила мне в лицо. Я был так увлечен, мысленно раздевая Кэрис, что не заметил, как Санни приготовилась бросить в меня песок. И это уж точно привело меня в чувство. Мы с Кэрис расхохотались, а Санни завопила.
Я должен был испытывать умиротворение, но в груди у меня нарастало тревожное стеснение. И я был уверен, что это мой мозг боролся с моим сердцем.
Позже Кэрис отправилась принимать душ, а я в гостиной присматривал за Санни. В последнее время она пыталась ходить, держась за мебель. Но я никак не ожидал, что она пойдет самостоятельно. Она сделала шаг по направлению ко мне и тут же села на попу. Но все равно это была достойная попытка.
Кэрис говорила мне, что в отличие от обычных детей, которые начинают ходить в годовалом возрасте, дети с синдромом Дауна обычно пытаются пойти годам к двум. Санни было всего пятнадцать месяцев, так что она явно шла с опережением графика, потому что решительно была настроена ходить.
Я включил телевизор и лег на диван, не ожидая, что она снова попробует пойти. Но краем глаза я увидел, как она, не держась ни за что, сделала один шаг, потом другой. Она шла ко мне!
– Вау! – воскликнул я, вскакивая с дивана.
Стараясь сохранить равновесие, Санни шла ко мне на дрожащих ногах и широко улыбалась. У меня сильно забилось сердце, и я протянул к ней руки. Она улыбнулась еще шире и упала мне на руки.
О, мой бог! Санни пошла по-настоящему. Она ходит. Она ходит! Вот дерьмо. Я увидел ее первые шаги, а Кэрис в это время была в чертовом душе! Она все пропустила!
Подхватив Санни на руки, я бросился к ванной и постучал в дверь.
– Кэрис!
– Да?
– Санни только что пошла! Она сделала несколько шагов!
– Ты шутишь? – воскликнула Кэрис.
– Нет! Жаль, что у меня не было в руках камеры, но все произошло так быстро!
Я услышал, как она выключила воду.
А спустя пару секунд Кэрис выскочила из ванной, завернутая в полотенце и с мокрыми волосами.
– Не могу поверить, что пропустила это. Я уже несколько недель безуспешно пытаюсь заставить ее идти ко мне. Она старалась, но у нее ничего не получалось.
– Я знаю. И я чувствую себя чертовски виноватым. Я даже не звал ее. Она просто… пошла.
Кожа Кэрис была ярко-розовой, возможно, из-за горячего душа. Она покачала головой.
– Она любит тебя, Дикон. Для мотивации ей достаточно того, что ты просто существуешь.
Я сглотнул, не зная, что сказать на это. Я не хотел, чтобы Санни любила меня. Иногда мне хотелось, чтобы она забыла меня сразу же, как только я уеду, и не удивлялась, куда я запропал.
Я посмотрел на что-то лепечущую Санни, а потом повернулся к Кэрис:
– Почему ты думаешь, что она любит меня?
– Полагаю, у нее есть внутреннее чутье, которое позволяет видеть, что в тебе есть что-то хорошее – что-то, чего остальные не замечают. – Она подмигнула мне. – Шучу.
И она отправилась в спальню, чтобы одеться.
После того как она вышла из спальни, мы попытались еще раз уговорить Санни походить. Но, несмотря на наши уговоры, она не повторила свой подвиг. И выставила меня чертовым вруном.
Я стоял, облокотившись о столешницу, и наблюдал за тем, как Кэрис готовит ужин, а Санни играет со своими игрушками в манеже. Треска с лимоном и пряными травами запекалась в духовке, а Кэрис в это время резала салат.
И опять я не мог оторвать от нее глаз, не в силах перестать думать о том, что в ее жизни в обозримом будущем появится какой-то чертов счастливчик. Это будет его жизнью – он будет так же умиротворен, как я в этот момент. Но в отличие от меня он не причинит им боли, которую я неизбежно причинил бы. Я знал, что недостоин Кэрис, но это не меняло моих чувств к ней. И мысль о том, что я должен уехать, была невыносимой.
Я с ума схожу по ней.
И я готовился бросить тех, к кому так привязался. Я отказывался это признать, но я жил и дышал мыслями о Кэрис, вероятно, с того первого же раза, когда мы с ней пили кофе. Просто она не догадывалась об этом. А я был слишком труслив, чтобы признаться себе в своих чувствах. Но из-за своего прошлого я не мог доверять себе. Я обязательно рано или поздно причиню им боль. И будь я проклят, если позволю этому случиться.
Глава 18КэрисПрикажи мне остаться
В следующий после нашей поездки уик-энд я заставила себя нарядиться, несмотря на то что моя жизнь катилась под откос. Это был тот вечер, которого я так боялась. Друг Дикона, Эдриан, устраивал для него прощальную вечеринку в ресторане в центре города. Шэрон, которая искренне полюбила Дикона после того, как он пришел к ней на помощь и провернул номер с «Би Джиз», без колебаний согласилась посидеть с Санни в субботу вечером, чтобы я могла пойти на вечеринку.
В эти дни я нечасто наряжалась в пух и прах и выходила из дому на светские мероприятия, так что я приложила усилия и надела сексуальное ярко-розовое платье и туфли на высоченных блестящих каблуках, о чем, я была уверена, мои ноги позже очень пожалеют. И я использовала свой новый выпрямитель для волос – еще одну мою ночную покупку, – чтобы уложить их крупными волнами. Мое желание произвести впечатление на друзей Дикона казалось глупым, учитывая, что он собирался уехать через два дня. Но, если быть честной, я знала, что хочу произвести впечатление на Дикона. Что было просто нелепо. Неужели я надеялась, что, кинув один лишь взгляд на меня, он, как по волшебству, решит никуда не уезжать и откажется от работы, за которую ему будут платить вдвое больше? Очень умно с моей стороны.
Перед тем как я ушла, Шэрон сказала мне:
– Кэрис, если по какой-то причине вы решите провести ночь вне дома, я могу поспать на диване. Мой муж не будет возражать, если я останусь ночевать у вас. А я с радостью отдохну от его храпа.
Я прищурилась:
– Я не собираюсь уходить на всю ночь. И вернусь, чтобы поспать.
На ее лице появилась лукавая улыбка.
– Ну, я подумала, что, может быть, вы с Диконом захотите побыть… одни.
Я почувствовала, что должна прояснить ситуацию:
– Вы же знаете, что у нас с ним не такие отношения, правда?
– О да, я знаю… я просто… просто чувствую, что там что-то есть, и представляю, как ему, должно быть, тяжело уезжать. Я подумала, что, может быть, вам захочется проститься с ним как следует. Ну, сами знаете…
Она подмигнула мне.
Она это серьезно? Мои щеки вспыхнули.
– Этого не произойдет.
Она кивнула:
– Хорошо. Я просто хотела сказать вам, что могу остаться на ночь. Думала, что вам, возможно, будет неловко просить меня об этом.
– Спасибо, но в этом не будет необходимости. – Она изучающе смотрела на меня, и я сочла нужным продолжить: – Я хочу сказать, что я не то чтобы не хочу этого. В глубине души я этого хочу… Просто у нас не сложилось, а теперь он уезжает.
И это было больше того, что я должна была сообщать своей сиделке.
– Ну, что-то подсказывает мне, что при первом же взгляде на вас в этом платье он потеряет голову.
Я улыбнулась. Она давала мне ложную надежду, ненужную надежду. Я поцеловала Санни на прощание и направилась к выходу.
Миссис Винсбангер открыла свою дверь, когда я шла по коридору. Это было редким событием. Она никогда не открывала свою дверь, только подглядывала в глазок. На ней были цветастый халат и меховая шапка. Не знаю, может быть, она была постоянно простужена, но меховая шапка была непременным атрибутом ее наряда. Шапка, безусловно, выглядела нелепо посреди лета. А миссис Винсбангер было далеко за семьдесят, и ее рост не превышал четырех футов и пяти дюймов.
Я посмотрела на нее:
– Здравствуйте, миссис Винсбангер.
Она вздернула подбородок:
– Я слышала, что этот жеребец переезжает?
– Да. На самом деле я иду на его прощальную вечеринку.
– Я уже давно не слышала шума в его квартире. С того самого дня, когда вы отчитали его.
Если подумать, она была права. С того самого дня, когда я сказала Дикону, что слышу все звуки в его спальне, там всегда царила тишина. Я знала, что он занимался сексом и после этого, но, вероятно, делал это за пределами своего дома. Либо это, либо он скотчем заклеивал рты своим подружкам. Я поежилась.
– На самом деле с тех пор он стал мне очень хорошим другом, миссис Винсбангер. И мне очень жаль, что он уезжает.
– Наблюдать за ним – мое любимое занятие. У него шикарная задница.
Она подмигнула мне и захлопнула свою дверь.
Черт! Да она похлеще меня!
Друзья и коллеги Дикона собрались в отдельной комнате, которую забронировал Эдриан в ресторане в центре города. Это было собрание хорошо одетых молодых тридцатилетних людей, которые пили и смеялись. Среди них было немалое количество привлекательных женщин, и мне стало интересно, со сколькими из них у Дикона были отношения, которых у него не было со мной.
И тут я увидела Дикона, стоявшего в углу и разговаривавшего с двумя мужчинами. Он выглядел таким невероятно красивым в рубашке поло, которая облегала его мускулистую грудь. Его густые волосы были причесаны тщательнее, чем обычно, он был выше большинства мужчин в комнате и выделялся из толпы. Я была уверена, что большинство присутствующих женщин хотели бы взобраться на него, как на дерево, включая и меня.