Разделившись, мы пошли навстречу друг другу вокруг здания, останавливаясь у каждого окна, и старались просветить максимум пространства. Заодно и слушали. Вроде бы не тревожно…
Тут Игорь вспомнил, что, несмотря на моё напоминание, не взял топор.
– Йодистый калий, Игорёня, срываешь операцию!
Парень молнией помчался назад и вернулся через минуту.
– Не понимаю, зачем топором дверь курочить? Выпалить разок в замок, и открывай! А, шеф? – недовольно буркнул он. Даже не запыхался пацан. Надо признать, что физическая форма у них с подругой отменная. Та, правда, ещё не совсем восстановилась после тяжёлой болезни.
– Здесь тебе не Канзас, сынок. Это Сибирь, мы исстари всё топором делаем, без шума и пыли, – вместо меня ответил старик. – Что ты там ковыряешься, как малохольный возле пивного ларька? Смелей, уверенней работай! Э-э… Дай-ка сюда инструмент! Покурите пока канский беломор в кулачке, молодые, не доросли вы ещё до решения таких задач…
Кряк! Уже через несколько секунд дверь чуть приоткрылась. Что сказать, прирождённый взломщик.
Новоявленные волкодавы зримо напряглись.
Так есть там синяк или нет?
– Ну, что скажете, коллеги-штурмовики, не находится желающих идти в авангарде? Что, не слышу? Игорь, ты вроде готовность выражал, нет? Тогда я пойду, пожалуй. – Хрипло у меня это прозвучало, неуверенно как-то.
Чёрт, в бою так не боялся! Сглотнул сухо, вытащил пистолет, переложил фонарь.
– Попробуй, Алексей, мы тебя поддержим, если что, уж не сомневайся, – шёпотом согласился Петляков. – Ты, поди, нагляделся на всех этих битвах арктических…
– Какие битвы, дядя Гена, – вздохнул я тяжко. – Там у нас синяков не было. Вспомните, что говорил давеча: сразу же входите за мной и по сторонам от двери! В спину мне не пальните!
«Подёргайтесь, подёргайтесь, – с неприличным злорадством подумал я. – Одному мне, что ли, трястись». А ручки-то действительно дрожат… И никакой пулемёт не помог бы, толку тут от него… Тут нашатырь нужен. И привычка работать по синякам.
– Мне все зомби-книжки сразу вспомнились, – прошипел Игорёк. – Ка-ак прыгнут! И сразу грызть зубами!
– Поменьше такого читай, – посоветовал дед.
– А сам-то! – тут же возмутился парень. – Только и рассказываешь про сериалы!
– Да не мешайте вы, зомбофилы! Тихо!!! – рявкнул я.
Зашибись мы операцию начинаем, сплошная слаженность, образец взаимодействия в сложной оперативно-тактической обстановке.
Дверь, резко отброшенная в сторону рукой Потупчика, мгновенно открылась, я влетел внутрь, пробивая комнату стволом пистолета и лучом фонаря.
– Ты как там? – тут же озабоченно крикнули с улицы.
Вот гады!
– Норг-мально-гх-гх, – булькающим голосом откликнулся я, отчего-то растерявшись. Ну, не привык я к таким противникам, понимаете!
– Вперёд, сволочи-и, что ж вы там замерли, а? Мы о чём договаривались?
Наконец и они вошли, встав по бокам, в помещении сразу стало светлей.
– Что дальше? – Стресс глушил мозги всем.
Так. Анатомия у него самая обычная, человеческая. Значит, не только башка с дыркой вопрос снимает, его и простреленный бедренный сустав обвалит, как миленький. А вот энергетика адская! Конечно, зубами, будто оживший мертвяк, не загрызёт, но придушить может запросто. Очень я не уверен в том, что смогу справиться с синяком в рукопашной. И нож вряд ли быстро поможет, он же, как наркоман обдолбанный, боли не чувствует! Хороший у синяка запас живучести, внушает.
– Осматривать будем спокойно, Игорь, – пробормотал я. – Шторы откидывайте, на всех окнах!
– Да плевать на всё, как-нибудь справимся! Тогда что, сразу мародёрим, шеф? – подсказал Потупчик.
Ничем не пахнет, похоже, никто тут не живёт и не лежит в виде трупа.
– Очень и очень вряд ли, – тем не менее ответил я. – Стойте тут, сам всё проверю, от греха… Пальнёте в спину с такой дисциплиной.
Через пять минут выяснилось, что в конторе никого нет, и все сразу повеселели. Дверь была распахнута настежь, окна открыты, фонари можно выключать, света для работы вполне достаточно.
– Проходите дальше. Всё, никто не укусит.
Мужики по очереди прошли в коридор. Ничего, нормальный ход, постепенно привыкаем к новым реалиям, осознаём, чего ожидать, а это очень важно, настраивает. И бледность с лиц спала.
– Геннадий Фёдорович, где у него этот карабин может быть?
– Почём мне знать, милок, я дальше этой комнаты не бывал. Сильно прятать не будет, наглый был тип. Но хитрый.
– Тогда обыскивать очень внимательно!
– Да ладно тебе учить старика, – успокоил меня Петляков, – не впервой енисейцу старые суда да зимовья грабить, разберёмся.
На моих наручных часах – без пяти три, начали.
Всё-таки это должен быть именно сейф. Или ящик с запором, учитывая наличие в доме таинственных румын… Скорее всего, сейф будет простенький, чисто для страха подчинённых. Пронырливых деток, нажимающих все досягаемые кнопки и клавиши, сующих твёрдые и мягкие предметы во все дырки и способных совершенно случайным образом вскрывать сверхсекретные папки с многосложными паролями тут не было – зачем же лишние деньги тратить? Пехота и так не полезет, заперто, и ладно. Другое дело, что хранилище может быть и под полом спрятано, а это уже тема посложнее…
Всё придётся проверять на ощупь.
В кинофильмах принято совать в возникающие на пути главного героя щели клинок единственного ножа, запихивать его меж бетонных плит с последующим вставанием на рукоять сапогом. Там героям живётся хорошо, ножами можно поднимать тяжеленные чугунные решётки подземных военных баз… Жаль, что в жизни так не получается, немного я знаю моделей, пригодных для таких нагрузок. Хрусть, и аллес, приплыли, дальше рви руками и зубами.
– Я ищу оружие, вы собираете у входа всё остальное.
Где тут кабинет главного? Ага! В этой комнатёнке стол вполне подходящий! Лампа с массивным абажуром, лосиная голова на стене, две карты, плоский монитор небольшого телевизора. А вот и секретер, пирамида книжных стеллажей, горка старых книг, надо же, какой читающий бандит попался! Тяжёлые бархатные шторы закрывали стены, до сих пор их любят в местечковых конторах.
Схрон я обнаружил на удивление быстро. Небольшой сейф цвета шоколадный «металлик» был закрыт секретером с томами Большой советской энциклопедии красного цвета. А мы отодвинем. Есть, жестянка, но фабричная! Два замочка: сверху и снизу, ничего экстраординарного. Нужен мужик с топором.
– Геннадий Фёдорович!
Примчались оба. Запыхтели.
– Охренеть, кричали гости! – восхитился выживальщик.
Петляков уверенно взял топор, даже пробормотал ему что-то дружеское, поощрительное, Р-раз! Приналёг дед аккуратненько, правая дверца сейфа отжалась, язычки замков выскочили – хорошая вещь почти не испортилась.
Местный бандит оказался большим патриотом. В принципе, что-то подобное можно было предположить, сама обстановка наталкивала.
Знакомьтесь – «колчак».
Именно так на Енисейском севере называется самый короткий вариант мосинской винтовки – кавалерийский, он же казачий, калибра 7,62×54. Скорее всего, так его прозвали потому, что «колчаками» были вооружены казачьи сотни адмирала-неудачника. Бывший хозяин относился к реликтовому оружию с любовью и уходом, ага, отхромировал всё, до чего только смог дотянуться… Красноватое дерево ложи, прорези, родной матерчатый ремень с кожаными кольцами.
А вот и патроны нашлись, полуоболочка барнаульского производства, восемь пачек по двадцать штук! Красота! Я сразу вытащил один и проверил ствол. Пуля на дульном срезе не проваливается, это хороший знак. Надавил чуть посильней, вытащил и посмотрел на следы нарезов. Несмотря на возраст, настрел очень маленький. Это не новенький «КО-44» со складов, которые не так уж давно начали продавать населению. Этот, выпуска 1942 года, скорее всего, из самых первых разрешённых к продаже партий, эти «колчаки» начали продавать в начале 90-х только работникам МВД… У меня есть практика охоты с «колчаком». Машинка разворотистая, очень хороша в технике и около неё, например, в люке вездехода или в катере. Маленький мощный убийца. Уверенно работает по оленю с двухсот метров, можно и на триста пробовать. Берёт всё, вплоть до белого медведя. Увесист, кусуч при выстреле – лягается, собака, естественно, как любой укороченный вариант… Попробовал поднять одной рукой, как Гриша Мелехов, получилось неуверенно, тренироваться надо.
Зверёк! Оружие-легенда. И оно теперь у меня. Не счастье ли, а?
– Ух ты! – вскрикнул Потупчик. – Мне бы такой!
– Занято! Того и тапки! – гаркнул я. Мужская жадность есть один из самых мощных движителей, сразу сил прибавилось.
Боковой планки не было, потому и оптический прицел в комплекте не прилагался. Сильно я не расстроился, мы уж как-нибудь и с открытого прицела сработаем до определённой дальности. Здесь же что главное – не горюй, получив годное, не пытай судьбу за жадность, тебе и так дали немало.
– Может, и второй найдётся? – жарко прошептал Игорь за плечом.
Соседнее отделение дед в азарте вскрыл ещё быстрей; не лежит ли там братик? Братика, увы, не нашлось. Ещё один шомпол с прикрученным ёршиком, масла, бутылочки какие-то, коробочка с салфетками, стальная вата… всё забираем! Баллистол-спрей, аж три флакона! Очень я уважаю это германское средство для ухода за оружием, оно много чего может делать, при случае сгодится и от мошки намазаться. Хотя это извращение, при нашем-то дефиците.
Отходить от сейфа не хотелось.
Патроны двенадцатого калибра, фабричные.
– Игорь, грузи без счёта и тащи на выход. Рацию возьми, свяжись там с женщинами, осмотрись вокруг и назад, – распорядился я.
Пошла работа.
Начали мы с провианта, складывая всё в найденные тут же сумки. Поначалу ни хрена толкового не находилось: то масло сливочное порченое да пакетики-колбаски, то недопитый прокисший пивас в жестяных банках.
А вот «румыны» откровенно порадовали! Мука, крупы, сахар и соль хранились в мешках по десять килограммов – большая банда, мужики взрослые, сельское прошлое, память о бедности. И тушёнка имелась, абаканская, надеюсь, вполне ещё годная, два ящика. Ибо какой бы ты ни был записной охотник, гарантий на стабильное поступление стреляного мяса в начале лета не даст никто. Четыре полные коробки «доширака» с говяжьим вкусом, острого. Тоже годится, особенно в поле. Горячие углеводы усваиваются быстро, перчик разгоняет кровь. Правда, и сгорает всё моментально при нагрузке.