сам дух этих мест. Корпус КС-100 быстро отдалялся, и, чем меньше становился катер, тем более появлялось в груди щемящее чувство знаменитого таёжного одиночества, оторванности и даже опасной самонадеянности. И вместе с тем укреплялось стойкое ощущение в данный момент дикой, неправильной радости от того, что я, наконец-то, попал в свою дурную детскую мечту: «Чтобы все люди куда-нибудь пропали на некоторое время и можно было бы побродить по «миру без людей»…
Впереди, на высокой террасе берега чернели невысокие заповедные строения пострадавшего города. Правей давай, ещё правей! Я прибрал газ и направил лодку на малом ходу вдоль берега, выискивая глазами подходящее место стоянки. К самому дебаркадеру причаливать не хочу. Чем меньше зачистки помещений, тем быстрей дело сделается. На хрен мне лишний раз с синяками возиться?
Гладкий песчаный пляж тянулся по обе стороны плавучего вокзала. С торцов к дебаркадеру и за ним было пришвартовано несколько моторок. Затесался даже катерок побольше. Неподалёку отдыхала стая уток, ничуть нас не испугавшихся и только чуть подальше отплывших от берега.
– Наблюдаешь?! – крикнул я.
– Никого! – коротко ответила Катя.
Ещё раз осмотрел берег и, сразу не решившись, медленно сделал небольшой круг – пусть она ещё раз в бинокль посмотрит. А потом, чуть увеличив скорость на последней прямой, направил лодку на берег. Заглушив двигатель, быстро поднял на фиксатор сапог мотора, убирая винт из воды. С тихим шипением преодолев последние метры, корпус вполз на берег.
Вот и приехали. С прибытием!
Я не спешил выбираться из лодки.
– Послушаем, посмотрим, – и сразу приступил к предварительному осмотру, взяв бинокль и пристроив карабин поудобней. Вдруг место непригодно и придется присматривать другое? Сейчас, если кто-то начнёт шмалять по группе с берега, ещё остаётся шанс быстренько смыться. После того, как в районе Еркалово мы увидели на той стороне реки выщербленное ударами ракет ажурное сооружение РЛС «Воронеж», ожидать можно было чего угодно: осатаневших военных, бандитов, мутных ментов… и синяков, конечно же!
Никто не стрелял, никто не спешил на встречу с пришельцами.
– Спрячу-ка я «Баджер» за того красавца, – тихо сказал я, указывая рукой на катерок. – Берём вёсла.
– Лёша, а что будет, если, пока мы ходим, лодку угонят?
Ответ был готов заранее.
– Значит, найдём любое плавсредство, вплоть до плотика, и начнём сплав. Наши в любом случае пойдут за «каэской», так что встретимся.
Видно было, что девушке страшновато.
– Лёша, ты уверен, что сможешь завести какой-нибудь автомобиль?
– Так точно, какую-нибудь да взломаем… Слушай, Кать, я и сам побаиваюсь! Ты же не думаешь, что северные егеря – бездушные роботы? Сделаем так: смотри по сторонам, а я начну угонять.
Что подлежит взлому? Возле дебаркадера и за ним стояли четыре машины: две грязно-белые «японки», «Марк II» и овощевозка «Калдина», помятый «крузак»-восьмидесятка с поднятым капотом и открытыми дверями, и ульяновский «Патриот» в отличном состоянии.
– Хозяйская машина, директор дебаркадера был не промах! – Желая поднять боевой дух личного состава, я произнёс эти слова весело, даже задорно.
– Думаешь, у дебаркадеров есть директора?
– Ну, есть же директора пляжей…
С пузотёрками я в принципе не хотел связываться, не та техника для дальних рейдов. Разве что полноприводная «Калдина»? Однако тяжёлые ящики, гружённые родной картохой и заморскими фруктами, просадили её до кавказского состояния. Да и возиться со взломом придётся долго и без всякой гарантии.
«Крузер», похоже, тоже не вариант, неспроста ему все крылья распахнули, значит – недвижим. Провозившись полчаса с красавцем «Патриотом», я вынужден был признать поражение. Заблокирован напрочь, без ключа или приборов не запустить. Да и колёса все спущены, будто проколоты специально.
– Придётся идти в город пешком.
– Значит, пойдём, – согласилась девушка.
Солнце палило нестерпимо. С берега за нами увязывается целый рой мошки и крупных оводов. Подъём наверх был пологий, похожий на каменный туннель без крыши. В звенящей тишине мёртвого города шаги звучали глухо, страшно, словно поступь маньячного путевого обходчика из кинематографических метро-ужасов.
– Обратил внимание, что птиц не слышно?
Я кивнул, но тут же отмахнулся.
– Вороны-то должны быть…
А ведь она права. Ёлки, хоть бы одна собака гавкнула!
От забора, что справа, остались лишь синие ворота с литой табличкой про злую собаку во дворе. Нет бобика, отлаялся. Наконец мы вышли наверх и остановились возле пустого перекрёстка. Итак, что видим? Похоже, город пострадал не так уж катастрофически, разрушена и спалена в основном северная часть Енисейска, вот там действительно люто, смотреть не хочется. Здесь и южней было довольно много уцелевших зданий.
– Куда пойдём? – поинтересовалась напарница.
Наискосок в двухэтажном некогда белом здании расположился магазин «1000 мелочей», сразу справа – «Школьник», за ним салон связи.
– Смартфончиком модным разжиться не хочешь ли? – усмехнулся я.
– Как только таких шалопаев в егеря берут? – вздохнула она.
Слева виднеется небольшой продуктовый магазин и какая-то контора. Двери везде вскрыты, на асфальте, вперемежку с кусками кирпича, тут и там валяются мятые коробки и пластиковые упаковки. Точно напротив нас, за красивым кованым забором с кирпичными колоннами, небольшой парк с высокими берёзами и детской площадкой.
– Трупов вроде нет…
– Накаркаешь, – пообещала Глебова.
Плохо то, что машин на улицах не видно. Выжившие жители старались эвакуироваться самостоятельно. Стрёмно здесь стоять, но послушать надо. И вообще, поменьше торопись, товарищ Исаев!
– Давай хоть на крыльцо поднимемся, там ниша в стене. – Я кивнул в сторону салона связи. – Кать, ты что замерла? Годзилла, не?
Остроумие пришлось не к месту.
– На нас. Кто-то. Смотрит, – раздельно прошептала она сжатыми губами, снимая с плеча полуавтомат.
Я сразу ей поверил и напрягся.
Даже обитатель столичного мегаполиса, который постоянно находится в переплетении чужих взглядов, то и дело чувствует недоброе целенаправленное внимание. Житель тайги, уверяю, ловит такое сканирование в десять раз лучше.
– Откуда именно?
Она, не поворачивая головы, медленно кивнула направо. Я тоже башкой не вертел, удивительно, но такой пристальный взгляд лучше ловится именно боком, виском. «Колчак» лежал на груди, пока можно не дёргаться. Херцы-берцы, не век же здесь стоять!?
– Давай, Катя, пройдёмся за зданиями, может, там транспорт найдём…
Удача улыбнулась в первом же дворе.
Ну, это именно то, что нужно!
Белая «Нива» старой модификации стояла возле запасного входа в школьный магазин, рядом с прямоугольной клумбой, обнесённой декоративным штакетником.
– Контролируй подходы, подруга, похоже, нам повезло!
– Наконец-то! Дожила… А то всё напарница да боец, – проворчала девушка и, перехватив ружьё, направилась к углу.
Милашка! Я про машину. В чём дело, почему тебя неблагодарный хозяин бросил и чужие не подрезали? Крышка бензобака открыта. Я сунул внутрь тонкий воровской шланг, вытащил: это даже не на донышке, это, так сказать, следы, пары… Что же ты так, господин хороший, надо было крышку с замком ставить! А заправки умерли, лишнего бензина ни у кого не было. Он вполне мог выбраться коллективно.
– И синячком мог обернуться…
Вскрыл я машину моментально. Не закрывая дверь, плюхнулся на водительское. Что отхватили, помощника или геморрой? Ручник вроде бы держит, тормоза не проваливаются. Можно продолжать ломать, а можно и по-другому. Дед мой, у которого была такая же «Нива», только бежевого цвета, спокойно держал запасной ключ в бардачке.
Открыл крышку – мать моя… На то бардачки так и прозваны! Хоть что ты делай, товарищ конструктор: лепи в салоне крутые органайзеры, вставляй в интерьер салона зажимы и стяжки, дополнительные ящички и ниши – один хрен, везде будет сплошной… бардачок, в котором и мельком рыться-то лишний раз не хочется, не то что искать оперативно нужное. И это не национальная особенность, ровно такие же бардачки я видел в Германии.
Я вообще думаю, что у настоящего автолюбителя и в доме должна быть тумбочка-бардачок, куда он сваливает без разбора всякую мелкую хрень, вплоть до пересохшей жевачки да презервативов, и в которой так любят ковыряться дети. Фу! Падла, для начала – смятый носовой платок сверху. Ненавижу! Открыв пассажирскую дверь, я тупо начал выбрасывать содержимое на землю. Как назло, ключ оказался на самом дне. Подходит или нет? Если «ура!», то рабочий ключ хозяин забывал очень редко.
Подходит!
– Катя, сюда!
– Ничего не заметила. Как твои успехи? – спросила она с напряжением.
– Будет жить. Место здесь не очень, как в ловушке, запросто можем не засечь подхода. Тащить сюда аккумулятор и канистру не хочу, предлагаю спустить её к дебаркадеру. Двор в уровень с улицей, тормоза есть. Толкаем.
Действительно, на берегу было удобней, через полчаса работы всё было готово. Машина завелась со второй попытки, двигатель работал ровно и устойчиво. Пожалуй, можно опять связываться с базой.
– «Ангар», ответь «Самоеду».
– Туточки! Докладывайте, непоседы!
– Фёдорыч, пока всё ништяк. Подыскали машину, теперь попробуем выехать из города на трассу, связь буду держать.
– Я не понял, так шаланду мне забирать иль погодить? Надо как-то поконкретней, дел много.
– Подожди пока, сообщу дополнительно.
Поднявшись, мы опять остановились на перекрёстке.
– Казанцев говорил, что выезд на магистраль начинается с улицы Ленина, на ней мы и находимся. Вперёд, коллега?
– Опять что-то новенькое? Я готова.
– Подожди, не так… Отодвинь кресло ещё дальше, будет удобнее вертеться, открой форточку и попробуй со стволом. Нормально? Чаще назад посматривай.
«Нива» медленно поехала по пустой улице. Живности по прежнему никакой, кроме редких ворон, эти таки объявились.