И туда, где мужей ученых и древних и новых
Произведенья ума вскрыты для чтенья лежат <…>
К храму другому иду в связи с соседним театром,
Но и этот моим был недоступен стопам,
Да и в те, что сперва были настежь для книг вдохновенных,
Залы Свобода войти не допустила меня.
Рутилий Намациан. Возвращение на родину, I
Всем, почитающим Рим, и век не покажется долгим —
Всякий срок невелик для бесконечной любви.
Сколь блаженны, и как блаженны, и мне ли исчислить
Тех, кто судьбою рожден в этой счастливой земле,
Тех, кто умножил от римских отцов благородное племя
И возвеличил своей славой римскую честь! <…>
Курия Рима святая открыта и славе неримлян,
И не чужие ему, кто по заслугам свои.
Властью не меньше они, чем коллеги и все их сословье,
И сопричастны они Гению, коего чтят.
Верим: такой же совет существует у высшего бога,
Там, на эфирной оси сферы, объемлющей мир! <…>
Перед разлукою мы поцелуями дверь осыпаем,
Через священный порог ноги идти не хотят;
Молим прощенья в слезах и жертву приносим хвалою,
В меру, насколько словам слезы дорогу дают:
«Слух преклони, о царица, прекраснее всех в твоем мире,
Рома, чей вечный удел – в небе, исполненном звезд!
Слух преклони, о праматерь людей и праматерь бессмертных, —
Мы воспеваем тебя и будем петь до кончины! <…>
Вскинь же, о Рома, венчанную лавром главу и святую
Преобрази седину в юную свежесть кудрей!
Пусть башненосный венец горит золотой диадемой,
Пусть твой щит вечные мечет огни!
Ты же, обиду забыв, позабудь и причину обиды.
Преодоленная скорбь скрытые раны целит.
Твой ведь обычай – всегда в несчастий думать о счастье;
Твой без убытка ущерб, как у светил в небесах! <…>
Распространяй же в века бессмертную силу законов:
Нить роковая только тебе не страшна.
Тысяча сто шестьдесят тебе уже лет миновало,
И в добавление к ним год уж девятый идет, —
Но до конца твоего никакие не мерены сроки —
Лишь бы стояла земля, лишь бы над ней небеса!»
Глава XXVIIIВоенная монархия. Рим при Северах (193–235 гг.)
Борьба за власть. Надежды сената и народа на то, что со смертью тирана жизнь в империи войдет в спокойное русло, не оправдались. Напротив, на смену жестокому, но относительно стабильному правлению пришло безвластие, породившее кровавую гражданскую войну. На трон цезарей был возведен внук раба и сын вольноотпущенника Пертинакс, провозгласивший себя преемником политики Антонина Пия и Марка Аврелия. Сенат поддержал его, но преторианская гвардия быстро разочаровалась в новом правителе. Пертинакс был убит, процарствовав всего два месяца.
Преторианцы решили сделать императором того, кто больше им заплатит, и объявили своеобразный торг, ставкой в котором был венец августа. Этот венец достался одному из богатейших сенаторов, Марку Дидию Юлиану, который обязался выплатить каждому рядовому преторианцу по 25 000 сестерциев, а командирам – во много раз больше.
Легионам, стоявшим в провинциях, пришлась не по вкусу наглость преторианцев. Они не желали уступить право избрания императора столичному гарнизону, и без того пользовавшемуся огромными привилегиями и проливавшему кровь не в сражениях с варварами, а в пьяных драках. Почти одновременно войсками были провозглашены три императора – в Британии, в Паннонии и в восточных провинциях. Все они двинулись на Рим, однако ближе всех оказался Септимий Север – наместник Паннонии. В апреле 193 г. его легионы взяли Рим. Север заключил соглашение с сенатом и обязался, подобно Антонинам, не проявлять произвола по отношению к сенаторам. Септимию Северу пришлось вести борьбу с другими «самозванными императорами», закончившуюся его окончательной победой в 197 г.
Суровый император. Луций Септимий Север был выходцем из Северной Африки. Он родился в городе Лептис-Магна, который некогда находился под протекторатом Карфагена, великого финикийско-пунического полиса, едва не победившего Рим, но в конце концов Римом поверженного и стертого с лица земли. Севера называли «пунийцем», а основанную им династию – «пунической». «Злые языки» в Риме поговаривали, что появление этой династии – «пуническая месть» Риму. Слово «север» по-латыни означает «суровый». Септимий Север вполне соответствовал своему имени. В Риме снова восторжествовало единовластие. Режим, установившийся при Септимии Севере, можно назвать «военной монархией». Этот правитель, положивший начало череде «солдатских императоров», сделал своей главной опорой войска. Хороший полководец, многие годы своей жизни он провел в войсках и прекрасно понимал, что в условиях усиливающегося экономического и политического обособления провинций главной связующей силой империи могла быть только армия. Не случайно он наставлял своих сыновей: «Будьте дружны между собой, обогащайте солдат, об остальном не заботьтесь».
Не надо думать, что Септимий Север был неотесаным солдафоном: он получил хорошее образование, много времени отдавал не только военным делам, но и занятиям философией, слыл неплохим оратором. Однако время для философии оказалось неподходящим. Поэтому Септимий Север и избрал путь не просвещенного, но «военного» монарха. О нем современники говорили, что, «с одной стороны, он казался чрезвычайно жестоким, а с другой – чрезвычайно полезным для государства».
Сделав своей опорой армию, Септимий Север осуществил военную реформу. Прежде всего он распустил прежнюю преторианскую гвардию, враждебно настроенную по отношению к нему, и набрал новый состав преторианцев из верных ему придунайских и сирийских легионов. В Рим и его окрестности были введены и расквартированы там войска из Паннонии и восточных провинций, преданные императору.
Преторианцы лишились и некоторых своих преимуществ. Ранее командный состав римских легионов комплектовался исключительно из числа лиц италийского происхождения, а центурионами становились преторианцы. Север уравнял легионы, стоявшие в провинциях, со столичными, упразднил преимущества преторианцев при продвижении по воинской служебной лестнице. Теперь каждый солдат мог в принципе рассчитывать на достижение офицерских должностей и даже высоких – командных, получить всадничество, независимо от своего этнического и социального происхождения. Это усилило в армии позиции провинциалов и варваров, что не замедлило сказаться на ее организации и облике. Септимий Север выдавал воинам такое высокое жалованье, как никто из римских императоров.
Ветераны освобождались от многих муниципальных налогов и повинностей, им были увеличены пенсии. Септимий Север узаконил право солдат вступать в официальный брак, таким образом упрочилось социальное положение детей из солдатских семей.
Укрепление границ всегда составляло одну из главных забот империи. По приказу императора пограничным воинским подразделениям были отведены земли для обработки и постоянного жительства. Появились военные поселения, в которых солдаты могли жить с семьей, имея свой собственный надел. Это привязывало солдат к месту, отчего пограничные войска становились более устойчивыми. Военные преобразования Септимия Севера в пользу армии сделали его любимцем солдат в еще большей степени, чем раньше. Армия действительно превратилась в мощную опору императорской власти, чего нельзя было сказать о сенате и римской аристократии, все громче выражавшей недовольство укреплением единоличной власти монарха.
Север нарушил обещание, данное сенату при вступлении на трон. Его правление отмечено жестокими расправами с римской сенаторской аристократией. Даже по малейшему подозрению в оппозиционных настроениях человек мог быть схвачен, подвергнут пыткам, лишен состояния и даже казнен. Как сообщает римский историк, среди убитых «было много первых лиц в Риме, много знатных женщин; имущество всех было конфисковано и увеличило средства государственного казначейства. Одновременно было убито много испанцев и галлов». В результате этих конфискаций Септимий Север составил такое состояние, каким не обладал ни один из императоров. При нем же впервые было учреждено на государственном уровне управление частным имуществом императора во главе с особым чиновником. Императорская казна – фиск – приобрела государственное значение, а сенатская казна – эрарий – была превращена в римскую городскую кассу.
Чиновники и правоведы. Итак, «многие были погублены, – сокрушался один из римских историков, – одни – за то, что шутили, другие – за то, что молчали, третьи – просто из-за того, что позволяли себе двусмысленные выражения». Сенат все больше слабел и утрачивал свое значение. Его функции переходили к совету императора, назначенному монархом. Септимий Север стремился придать своей политике максимально «законную форму». Он привлек в свой совет виднейших юристов, в частности Папиниана, Павла и Ульпиана. Решения этого совета по существу вытеснили в законодательной сфере сенатские постановления. Управление империи осуществлялось через громоздкую бюрократическую систему. Чиновничество приобретало могущество, сравнимое с могуществом армии.
При назначении на управленческие должности преимущество отдавалось не представителям аристократии, а всадникам и провинциалам. Италия утратила часть своих правовых преимуществ и по статусу была приравнена к другим провинциям. Относительная устойчивость центральной власти обеспечивалась, скорее, не преданностью подданных, а страхом перед наказаниями. В провинции посылались городские кураторы, осуществлявшие контроль за финансами. Соглядатаи, состоявшие на государственной службе, следили за настроениями населения на местах и регулярно информировали Рим о случаях недовольства, за чем следовала кара за прегрешения против императора и государства.
Во время правления Септимия Севера получает детальную правовую разработку деление людей на категории при установлении наказаний. Людей делили на «почтенных» и «низших». Сенаторы, всадники, высшие офицеры относились к высшей правовой категории, прочие – к низшей. Последних можно было осуждать на мучительную смерть, не ссылать, а превращать в рабов. Люди, принадлежавшие к высшей правовой категории, могли обратиться с апелляцией прямо к императору. Они были освобождены от многих государственных повинностей – т