Сначала в семье единственным правовым субъектом (т. е. лицом, по закону имеющим все гражданские права принимать на себя юридические обязанности) являлся ее глава – «отец фамилии», власть которого была почти абсолютной, ибо он даже мог лишать жизни членов своей семьи, в которую входили не только кровные родственники, но и домочадцы, даже рабы. Однако постепенно, с усложнением структуры римского общества, усилением в нем собственно правовых основ, власть «отца фамилии» несколько ослабевает.
Еще во второй половине V в. до н. э. римлянам доводилось наблюдать на площадях своего города любопытные сценки: пять совершеннолетних граждан внимательно следили за тем, как трое совершали действие, похожее на таинственный обряд. Один человек передавал в руки другому какой-то предмет, а третий держал медные весы. Когда предмет оказывался в руках у нового владельца, он ударял куском меди о весы и отчетливо произносил формулу: «Я утверждаю, что эта вещь моя по квиритскому праву, она куплена на эту медь, взвешенную на этих весах». Таким образом совершалась законная сделка приобретения собственности, называемая «манципация». При этом передаваемый предмет мог служить лишь символом отчуждаемой и приобретаемой собственности, а медь – символом реальной оплаты, которая в полном объеме была произведена ранее. Такой порядок купли-продажи был установлен Законами двенадцати таблиц, древнейшими писаными законами римлян, которые легли в основу всего римского права, публичного и частного.
Они начинались словами: «Если вызывают на суд, пусть идет». В этих таблицах было впервые сформулировано юридическое понятие неограниченной квиритской собственности, охраняющейся римскими законами и государством. Нарушение права собственности влекло за собой суровые наказания, вплоть до смертной казни.
Римские граждане в принципе были равны перед законом. Запрещалось наделять какими-либо привилегиями отдельных лиц, а последнее постановление народа считалось обязательным для исполнения всеми. Это обеспечивалось и контролировалось римскими государственными органами и специальными магистратами, которые должны были стоять на страже законности и правопорядка, а также на страже личного достоинства каждого гражданина. Не случайно же смертной казнью карались не только кража собственности, но и сочинение «позорящей кого-либо песни». И сами ревнители закона при уличении в подкупе или сознательном нарушении установленной процедуры суда осуждались на смерть, а лжесвидетели сбрасывались с Тарпейской скалы.
Со времени принятия Законов двенадцати таблиц в середине V в. до н. э. правовое регулирование постепенно становится непреложным условием существования государства и осуществления прав римского гражданина. И если правовые нормы и законы менялись, развивались, неоднократно были приняты и отменены устаревшие, то отношение к праву как к основополагающей части римской государственной системы неизменно сохранялось и в республиканские, и в императорские времена. И не случайно последняя всеобъемлющая кодификация римского права была осуществлена через несколько десятилетий после того, как перестала существовать Западная Римская империя, а в самом Риме хозяйничали варвары, – при византийском императоре Юстиниане (527–565). Свод права становится тем важнейшим завещанием, которое Рим оставил миру.
Уважение к праву, наряду с религиозным благочестием и преклонением перед обычаями и установлениями предков, – важнейший элемент римского социального менталитета. Конечно, существовали различия между должным и действительным отношением к праву. Римляне желали и им предписывалось «жить по праву», однако в жизни так было далеко не всегда. Цицерон, например, отмечал, что нередко законы противоречат друг другу, а порой – справедливости и добру. Поэтому бывали случаи, когда ораторы, выступавшие в суде, защищали не букву закона, а дух справедливости. Но ведь понимание справедливости у разных людей могло не совпадать, что и приводило к нарушениям законов и к злоупотреблениям разными толкованиями справедливости.
Суд. Природа права. Римские граждане, как правило, разрешали возникающие между ними конфликты в суде. Это, конечно, касалось не личных ссор, а конфликтов, имевших общественно или частноправовой характер. Суд нередко превращался в публичное зрелище, арену состязаний ораторов и юристов в искусстве красноречия и в знании законов. Успех в суде повышал не только престиж публичных обвинителей и защитников в глазах римлян, но и их шансы на получение дополнительных голосов при выборах на магистратские должности. Основам права и составлению судебных речей обучали в школах, существовали и специальные учебные заведения. Огромный общественный резонанс получали процессы, имевшие политический оттенок. В них выступали такие блестящие ораторы, как, например, Цицерон – в процессе против Катилины, начавший одну из своих обвинительных речей словами, которые впоследствии знал каждый гимназист или школьник, изучавший латинский язык: «Доколе ты будешь, Катилина, злоупотреблять нашим терпением?»
Изменение формы Римского государства, установление в конце I в. до н. э. империи повлекли за собой и изменение характера и содержания права. Субъект этого права превращался из гражданина в подданного, исчезал принцип правового равенства. Менялся сам характер суда и наказания. Огромное число дел переходило из ведения назначаемых судей непосредственно к магистратам, что бюрократизировало процесс. Суды все реже становились публичными, усложнялась сама процедура судопроизводства. Она требовала уже не столько виртуозного владения словом, сколько манипулирования тонкостями юридической казуистики. Однако именно в императорскую эпоху римское право обретает свои классические формы, становится стройной системой.
Римляне считали, что право имеет природную, естественную основу. Это нашло отражение еще в легенде о втором римском царе Нуме Помпилии, которому приписывается разделение римского народа на сословия, учреждение жреческих и ремесленных коллегий, наделение римского народа важными правовыми установлениями. Мудрой советчицей в «правовой реформе» Нумы Помпилия была его жена – речная нимфа Эгерия. Она помогла ему связать законы природы и законы жизни человеческого сообщества. Римляне стали считать, что люди должны руководствоваться в своих отношениях природными нормами, т. е. тем, что соответствует естеству человека в мировом порядке. Цицерон, в частности, отмечал, что человеку природой дано различать добро и зло, а разум подсказывает ему, что справедливо, а что несправедливо. Природой человека определяется и право собственности, так как только она делает человека свободным, не зависящим от других. К врожденным установлениям относился, по мнению Цицерона, и империй – полнота власти магистратов, ибо без власти народ превращается в дикую толпу.
Римляне считали, что чувство необходимости права как регулятора человеческого сообщества так же органично для людей, как религия. Право выросло из обычаев, а обычаи основывались на порядке мирового разума, управляющего природой. Мировой разум – это божественный закон, из которого вытекают законы человеческие, которые должны иметь в виду добродетель и общую пользу. Итак, в философском смысле, естественное право – это надгосударственное, идеальное, всеобщее право, присущее всем людям и каждому человеку по их природе. Оно лежит в основе всех других видов и частей права, которых любящие точные и детальные определения римляне насчитывали немало.
Гражданское право. Главную часть римского права составляло гражданское, или цивильное право; оно и было первоначально собственно римским правом, т. е. правом римских граждан, квиритов. Его дополняло общенародное, или «право народов, первоначально еще называвшееся перегринским, т. е. относящимся к чужеземцам, ибо предназначалось не римскому народу «populus», а иноязыким народам, племенам – «gentes». На русском языке, в котором оба латинских слова передаются как «народ», это различие сглаживается.
Перегринское право постоянно обогащалось правовыми традициями и нормами народов, с которыми римляне вступали в контакты, а также в результате различного рода правовых прецедентов. В период поздней республики в этом праве появляются понятия «справедливость» и «добросовестность», благонамеренность» сторон, совершающих имущественные сделки, т. е. презумпция непреднамеренности при нарушении правовых норм. Равенство лиц, участвующих в правоотношении, составило основу дальнейшего развития римского права. Перегринское право оказало влияние на гражданское право, особенно после эдикта Каракаллы, даровавшего всем жителям империи (кроме рабов) римское гражданство. С этого времени происходит слияние гражданского и перегринского права.
Следует отметить, что обращение к авторитету «справедливости» и «благонамеренности» в римском праве приводило к неразрешимой до сих пор философско-правовой проблеме: высшее право, т. е. следование букве закона «без учета истинной воли законодателя и принципиальных положений данной системы права вообще, может привести к высшей несправедливости». Таким образом исполнение «буквы» закона входит в противоречие с его «духом».
Римские юристы сыграли исключительную роль в разработке и практических рекомендациях применения юридических презумпций (правовых предположений), особенно же в уголовном и процессуальном праве. В частности, была сформулирована презумпция невиновности: «каждый считается честным, пока не доказано обратное» и «без вины нет ответственности».
Попытки систематизировать римское право неоднократно предпринимались на протяжении веков. Однако первым дошедшим до нас трудом, систематизирующим право, являются созданные во второй половине II в. Институции Гая. По этому пособию, отличающемуся четкой систематизацией, учились будущие юристы.
Гай был провинциальным учителем, лекции его записали ученики, позже они были опубликованы. Это единственное почти полностью до нас дошедшее произведение классического римского права.
В Институциях дается краткое и достаточно ясное изложение основ права. «Право, – говорил Гай, – можно разделить по содержанию на три части: относящееся к лицам, относящееся к вещам и относящееся к обязательствам», т. е. собственно к искам и порядку делопроизводства. Заметим, что Кодекс Наполеона, изданный в 1804 г., т. е. более чем через тысячу шестьсот лет после Институций Гая, построен по принципу этого произведения. Наполеоновскому Кодексу, а также Институциям Гая следуют все гражданские кодексы так называемой институционной системы, которая и название свое унаследовала от сочинения римлянина Гая.