С 259 г. в римской монетной чеканке лакуна почти в десять лет. Монетные дворы не поспевали за императорской чехардой. Императоров, появлявшихся один за одним в разных городах империи, называли «тридцатью тиранами». Некоторые из монет Аврелиана, попытавшегося вывести империю из кризиса, стерлись, превратились в гладкие пластины дрянного металла.
Изображения императора Диоклетиана, железной рукой установившего в империи порядок, подчеркивают твердость его характера и непреклонность воли. Он и на самом деле был таким, этот сын раба, солдат, дослужившийся до самого высокого положения в империи. Диоклетиан провел денежную реформу, изъявшую из обращения обесцененную и фальшивую монету. В 294 г. был выпущен новый «золотой», содержавший, как в лучшие времена, 5,45 г золота. Была введена и новая серебряная монета, установлено соотношение между «золотым» и серебряным денарием. Позднее появились и новые монетные дворы в Лондинии, Карфагене, Аквилее, Фессалониках, Никомедии. Эти меры были дополнены эдиктом о твердых ценах на товары и услуги. Например, за ведение дела адвокат получал 1000 денариев, а лев, отобранный для игр в амфитеатре, обходился в 150 000 денариев. В преамбуле к эдикту сообщалось, что максимум на цены установлен в интересах несостоятельных людей и солдат. Ничего, кроме расцвета спекуляции, эдикт не принес, и был вскоре отменен.
После ухода Диоклетиана на покой началась долгая война, в ходе которой победил Константин, ставший единодержавным правителем империи. Он также начал с денежной реформы. В отличие от Диоклетиана, выступавшего защитником бедных, Константин рассчитывал поднять благосостояние зажиточных людей, полагая, что это улучшит и положение бедняков. Была введена универсальная золотая монета солид, от латинского слова в значении «плотный», «цельный». Отсюда и наше слово «солидный». Она и впрямь стала эталоном прочности и сохранялась до падения Восточной Римской (Византийской) империи в 1453 г. Серебряная монета употреблялась лишь для расчетов с военнослужащими. Существовала и бронзовая монета «нумм», называвшаяся также «фоллис».
Осуществленная Константином монетная реформа имела результатом рост цен, углубление имущественного неравенства, а в области экономики – сокращение денежного обращения и развитие натурального хозяйства. Появляются люди, владеющие поместьями во всех частях Римской империи. Поместье святой Мелании в окрестностях африканского города Тагасты по населению и площади было больше города, а сама святая обладала состоянием в 120 000 солидов, в то время как работавшие на нее колоны вообще не имели ни одной монеты.
О наступивших в годы правления Константина изменениях, позволивших процветать Мелании, свидетельствует монета императора Констанция II с изображением воина, державшего древко с квадратом, на котором написано «ХР». Легенда рассказывает, что отец Констанция Константин перед решительной битвой с другим претендентом на императорский престол увидел во сне эту хоругвь с надписью «Сим победишь». Одержав победу, Константин признал христианство государственной религией.
Но если тогда кому-то и удавалось побеждать претендентов на императорский трон, защита империи от варваров, как вскоре выяснилось, оказалась делом безнадежным. Вера в «единого и милостивого Бога Иисуса Христа» не помогла защитникам империи. Солидные же состояния неудержимо притягивали к себе варваров, а колоны, если и не присоединялись к вторгающимся чужеземцам, им сочувствовали. Империя стала историческим анахронизмом. Варвары, принявшие христианство в арианской, еретической форме, были для римлян, придерживавшихся ортодоксальной веры, еще большими врагами, чем соплеменники, продолжавшие приносить жертвы племенным и сельским богам.
В 409 г. римский монетный двор выпустил денарий с надписью: «Непобедимый Вечный Рим». По трагической иронии судьбы не прошло и года, как Рим был захвачен и разрушен варварами во главе с Аларихом. С этого времени римские императоры стали игрушкой в руках варварских вождей. А в 476 г. юный император, Ромул Августул, ставший последним, вынужден был отказаться от власти, увековечив, однако, себя незадолго перед тем на монете.
Взглянув на монету Ромула Августула, мы прощаемся с Римом, с римской империей, с античностью, но не с монетой. Монета, так же как письмо, театр и многое другое, стала наследием нового европейского мира. По-прежнему монетными единицами оставались солид и денарий. Но средневековым монетам было далеко до римских. И тот, кто положит на ладонь римский ауреус и жалкий меровингский триенс (три солида), выпущенный церковью Св. Мартина во Франции, воспримет крест на аверсе монеты, как знак того, что, по крайней мере, на Западе искусству изготовления монет пришел конец. Но это не совсем так. Прекрасные монеты продолжали чеканиться в Византии и арабами. Придет время, и европейцы возродят античное монетное искусство. И изучение Античности начнется с собирания как античных рукописей, так и античных монет. Петрарка был собирателем античных манускриптов и коллекционером римских монет, но потребовались многие столетия, чтобы коллекционирование превратилось в науку о монетах – нумизматику, использующую маленькие кусочки металла как источник политической, экономической и культурной истории.
Заключение«Золотая цепь» Гомера
Вы познакомились с историей античной цивилизации, подарившей нам радость встречи с прекрасным и подготовившей почву для раздумий о прошлом, настоящем и будущем человечества. Античность предстала перед вами как историческая эпоха, причудливо менявшая, подобно мифическому Протею, свои формы и облики – греческие, эллинистические и римские; как мир культуры и мир человека, в котором культура не ограничивалась лишь областью «высоких достижений», но выступала подлинной средой исторической жизни, творимой и переживаемой людьми с их неповторимыми судьбами и индивидуальностями.
Гомер упоминал о таинственной золотой цепи Зевса. Один из «последних римлян» Макробий отождествил «золотую цепь» Гомера с великой связью, соединяющей небо и землю. Такой «золотой цепью» европейской культуры, связывающей воедино времена и народы, было античное наследие, без которого не мог обойтись ни один последующий век. Античность и Средневековье, Античность и Ренессанс, Античность и барокко, Античность и классицизм, Античность и национальные культуры, Античность и современность – существенные стороны исторической жизни Европы, ее вдохновение и ее плоть.
Нередко понятие наследия сводится к тем «остаткам», которые в той или иной степени используются последующими культурами и цивилизациями. В самом таком представлении есть что-то анатомическое, расчленяющее ткань истории, в то время как связь между эпохами, поколениями, людьми – это проявление жизни – бытия человечества как единого живого целого, в котором неразрывно связано прошлое, настоящее и будущее.
Преемственность – вот питающая сила истории. Ибо нас не было бы, если бы не было многих поколений наших предков, своими рождениями, жизнями, смертями и снова рождениями образующих великую связь бытия человечества, цивилизаций и культур.
Европейская, а во многом и мировая цивилизация построена на античном фундаменте. Это не только художественный образ, но сама подлинная реальность. Огромные пространства вокруг Средиземного моря, на Ближнем Востоке, европейские земли от Атлантического океана до Черного моря, от Британии до Италии были на протяжении многих веков цивилизованы на античный манер. Здесь были построены города, дороги, поселки, военные лагери, крепостные сооружения, виллы, деревни. Современные крупные города Париж, Лондон, Вена, Кельн, Трир, Барселона и многие другие в буквальном смысле высятся на римском основании. При аэрофотосъемке обнаруживается, что значительная часть Европы, Малой и Передней Азии, Северной Африки испещрена следами античной цивилизации.
Еще во времена Геродота рассказывали о диком скифе Анахарсисе, который попал к грекам в рабство и, овладев достижениями их культуры, стал одним из семи мудрецов, но, по возвращении на родину, был убит за то, что изменил отеческим обычаям. Отношения варварского мира и античной ойкумены были такими же трагическими, как судьба Анахарсиса. Нет ничего более ошибочного, чем представление о том, будто варварская периферия поставляла Римской империи только рабов и сырье. Лимес Римской империи, ощетинившийся засеками, крепостями, заставами, был прозрачен для торговли и культурных влияний. Из варварской периферии в уже склеротические жилы империи вливались свежие, горячие соки, и варвары в последние столетия Рима были не только его врагами, но также мужественными и верными его защитниками. Да и те, что сломали римский лимес и обосновались на территории римских провинций, насытившись их богатствами, вскоре восприняли все необходимое для новой цивилизации. То, что наступило после варварского завоевания V в., не однозначно итогам переселения народов XII–X вв. до н. э. Во время переселения народов на рубеже II–I тысячелетия до н. э. была уничтожена утонченная, рафинированная культура дворцов с ее письменностью, не имевшей хождения за городскими стенами, с высоким искусством. А при гибели Рима – сбиты уже трухлявые, отжившие стволы, но корни не пострадали. История вышла на новый виток спирали.
Античность явила миру и различные формы организации человеческого сообщества – политические и социальные. Демократия родилась в Древней Греции, открыв огромные гуманистические возможности свободного волеизъявления полноправных граждан, соединения свободы и организованного политического действия. Рим дал примеры хорошо отлаженного республиканского строя жизни и управления, а затем империи – не только как государства, но как особой формы сосуществования многих народов с ролью центральной власти, как государственного «замирения» множества племен, языков, религий и земель. Рим открыл миру важнейшую роль права в регулировании всех видов человеческих отношений и показал, что без совершенного права не может быть нормально существующего общества, что закон должен гарантировать права гражданина и человека, а дело государства – следить за соблюдением закона.