<…> Тогда, поскольку его благие намерения не осуществлялись, мысль Друза склонилась к дарованию прав гражданства Италии. Когда, намереваясь это осуществить, он возвращался с форума с огромной и нестройной массой граждан, которая его всегда сопровождала, во дворе дома его сразил удар в бок. Убийство Друза вызвало давно уже назревавшую Италийскую войну.
Аппиан. Гражданские войны, I, 35–36
После Флакка и Гракха трибун Ливий Друз, человек очень знатного происхождения, также обещал, по просьбе италийцев, снова внести закон о даровании им гражданских прав. Это было главное пожелание италийцев, так как они рассчитывали, что этим способом они тотчас станут из подвластных полновластными. Ливий, подготавливая к этому народ, приманивал его на свою сторону тем, что организовал много колоний в Италии и Сицилии, выведение которых хотя и было решено с давних пор, однако не было приведено в исполнение. Сенат и всадников, враждовавших тогда между собой, Ливий пытался примирить законопроектом, одинаково приемлемым для тех и для других. Не имея возможности открыто вернуть судейские должности сенату, он придумал следующую уловку. Из-за происходящих тогда распрей число сенаторов едва доходило до 300. Ливий предложил прибавить к ним столько же сенаторов из числа всадников, руководствуясь знатностью происхождения, так что на будущее время суды состояли из совокупности всех шестисот лиц. Ливий присоединил к своему законопроекту еще то, чтобы члены сената производили расследование по делам о взяточничестве, по которому тогда почти неизвестно было привлечение к суду, настолько взяточничество вошло в обычай и было беспрепятственно распространено. Ливий в своем законопроекте имел в виду и сенаторов и всадников, но случилось обратное тому, на что он рассчитывал. Сенат был в высшей степени раздражен тем, что в его состав войдет такое большое число членов из всадников <…> В свою очередь всадники опасались, чтобы, при таком угодничестве Ливия, суды не перешли на будущее время от всадников в ведение исключительно сената <…> И зависть к более влиятельным из числа всадников овладела всеми прочими. Сверх того они были возбуждены еще тем, что должны были снова всплыть обвинения во взяточничестве, которые, как они были уверены, были уничтожены с корнем, и притом в их интересах.
Таким образом, в ненависти к Друзу сошлись и всадники и сенаторы, несмотря на свою враждебность друг к другу. Один лишь народ ликовал при мысли о выведении колоний. Но италийцы, ради которых Друз главным образом придумал все это, испугались закона о выведении колоний. Они боялись, как бы у них немедленно же не были отняты те общественные римские земли, которые не были еще поделены и которые одни из них возделывали, отчасти захватив их насильственным путем, отчасти скрытно. При этом италийцы сильно беспокоились и о своих собственных землях. Этруски и умбры, которые испытывали те же опасения, что италийцы, и которые, как думали, были привлечены консулами в Рим под предлогом выступить с обвинением против Друза, а на самом деле – с целью его убить <…>
Таким образом, Друз был убит во время исполнения им должности трибуна <…>
4. ПРИСЯГА ВОССТАВШИХ СОЮЗНИКОВ
Диодор, 37
Клянусь Юпитером Капитолийским, римской Вестой и отцом моего государства Марсом. Клянусь животворящим солнцем и землею, кормящими животных и растения. Клянусь богами, основавшими Рим, и героями, распространившими его могущество. Клянусь, что друзья и недруги Ливия Друза будут моими друзьями и недругами. Клянусь, что я не буду щадить ни своей жизни, ни своих детей и родителей, ничего своего, лишь бы быть полезным Ливию Друзу и тем, кто принес ему присягу. А если по закону Ливия Друза приобрету римское гражданство, я буду считать Рим своим отечеством, а Друза – своим великим благодетелем.
Глава XXРимская держава (70–60-е гг. I в. до н. э.)
Смена поколений. Со смертью Суллы заканчивается первый этап гражданских войн в Риме. Начинается новый, не менее ожесточенный. Ушло поколение великих полководцев Мария и Суллы, политических борцов Сатурнина, Ливия Друза Младшего и Цинны. Оружие и политические страсти были унаследованы теми, кто родился во время Югуртинской или Кимврских войн, кто в годы противоборства Мария и Суллы были мальчиками и юношами. Лишь немногие из них участвовали в битвах на стороне Мария или Суллы и успели проявить свои ораторские способности.
Сулла при жизни внушал такой страх, что ему оказывали поддержку и те, кто не был его сторонником, но предпочитал им считаться, извлекая из этого выгоды. Смерть Суллы освободила этих людей от их обязательств, и они сняли маски. Среди популяров, замаскировавшихся под оптиматов, был и консул 78 г. до н. э. Эмилий Лепид. Он объявил о своих намерениях отменить сулланские законы, вернуть власть народным трибунам, реабилитировать родственников проскрибированных и вернуть им конфискованное имущество. Военной опорой Эмилия Лепида стало восстание мелких землевладельцев Этрурии, поднятое с целью возвратить земли, переданные ветеранам Суллы.
Однако римское общество не было готово к реставрации демократии. Слишком многих связал Сулла своими подачками. Большинство было бы не против возвратить досулланские политические порядки, но при сохранении всего того, что им досталось во времена Суллы, – земель, рабов, недвижимого имущества. Поэтому движение Лепида потерпело поражение. Встреченный у стен Рима полководцами Суллы и оттесненный ими, Лепид бежал в Этрурию, а оттуда в Сардинию, где вскоре умер. Победители не стали преследовать сторонников Лепида.
Искра гражданской войны, не найдя в Италии питательной почвы, погасла, едва вспыхнув. Но пламя разгорелось в Испании.
Серторианское движение. Испания с давних времен была очагом освободительного движения. Ее население дольше обитателей других провинций сопротивлялось сначала карфагенской, а затем римской агрессии. Именно поэтому один из вождей марианской партии, какое-то время от имени марианского правительства управлявший Испанией, после победы Суллы вернулся в Испанию и превратил ее в марианскую крепость. Серторий создал войско из иберов, обучив его по римскому образцу, и образовал сенат из италийских беглецов. К Серторию после поражения Лепида привел один из его легатов, Марк Перперна, уцелевшую часть армии. Тогда же помощь Серторию обещал и царь Митридат.
Опасность отпадения Испании была столь велика, что сенат отправил в Испанию две армии. Одну возглавил Квинт Цецилий Метелл, сын Метелла Нумидийского, другую – Гней Помпей. Оба они изматывали силы Сертория, не решаясь вступить с ним в открытое сражение. Когда же оно состоялось, Гней Помпей был разбит. Положение спасла пришедшая на подмогу армия Метелла. Но в лагере Сертория не было единства. Эмигранты из Рима проявляли недовольство высоким положением в войске иберов. В 72 г. до н. э. Серторий был убит во время пира заговорщиками, возглавляемыми Перперной. После этого большая часть иберов разошлась по домам. Перперна был разбит Помпеем, взят в плен и казнен. В руки Помпея попала и переписка, которую вел Серторий со своими тайными сторонниками в Риме. Помпей, понимая, какую она представляет опасность для развития гражданских междоусобиц, не открывая писем, бросил их в огонь.
Это была последняя попытка Испании добиться независимости. В ходе Серторианской войны, длившейся четыре года, страна была опустошена, многие города разрушены. Массами нахлынули римские колонисты, занявшие лучшие земли.
Начало новой войны с Митридатом. Войной в Испании, связавшей римлян, воспользовался Митридат, не оставлявший планов сокрушить римское могущество. Началу войны (74 г. до н. э.) предшествовала долгая дипломатическая и военная подготовка. Царь Понта укрепил отношения с Арменией, оказав своему тестю, армянскому царю Тиграну II Великому, поддержку в расширении его владений на востоке и на юге за счет Парфии и державы Селевкидов. Тигран укрепился в Месопотамии, Капподокии и Киликии, захватил часть Сирии. Ближе к новым владениям была передвинута царская резиденция. Столицей стал вновь построенный на границе Армении и Месопотамии город Тигранокерта.
Обеспечив себе тыл, Митридат договорился с пиратами, создавшими в то время как бы особую державу и господствовавшими на морях от Боспора до Столпов Геракла. Связь с пиратами позволила царю заключить соглашение с Серторием, который направил к Митридату инструкторов для оказания помощи в реорганизации его войска по римскому образцу.
Поводом к войне послужило завещание царя Вифинии Никомеда III, по которому его царство отходило Риму. Митридат выступил защитником интересов сына Никомеда и, не завершив реорганизации армии, двинул ее и флот на осаду хорошо укрепленного города Кизика. Осада была длительной. Город готов был уже сдаться, когда римский лазутчик, незаметно проплыв на надутом козьем мехе среди кораблей Митридата, принес в Кизик весть о том, что им на подмогу идет римская армия во главе с консулом Лицинием Лукуллом. Не взяв Кизика, Митридат отвел свое войско, страдавшее от голода и эпидемии.
Восстание Спартака. И именно в это время в Италии вспыхнуло небывалое по масштабам восстание под руководством Спартака. Через сто пятьдесят лет, начиная свой рассказ об этом событии, историк Флор писал: «Можно даже перенести позор войны с рабами. Ведь обделенные судьбою вовсе, они все же могут считаться людьми, хотя и второго сорта, но усыновленными благами нашей свободы. Но я не знаю, каким именем назвать войну, которая велась под предводительством Спартака, потому что рабы были воинами, гладиаторы – начальниками. Одни люди низкого положения, другие – самого подлого, они приумножили своими издевательствами наши бедствия».
Война началась с восстания гладиаторов в древнейшей из гладиаторских школ Италии, в Капуе. Нескольким десяткам гладиаторов удалось вырваться на свободу, и они двинулись к Везувию, принимая в свои ряды рабов с многочисленных вилл Кампании.