Никаких жутких столкновений, как в кино, нет. Люди идут медленно, прячась за щитами. Или еще медленнее, если еще и держат строй. Очень медленно, на самом деле. Потому что впереди смерть. И наконец, когда сближаются до нескольких метров, у границы зоны поражения копьями, армии снова останавливаются. Ну не кидались люди массово в толпу врагов. Такие случаи были, и описаны, но это всегда исключения.
И вот тут на передний план выходят ветераны. Старые и опытные психопаты, которые целенаправленно пытаются убить. Нормальный же человек, со здоровой психикой, даже оказавшись в кровавой рубке, будет инстинктивно стараться в первую очередь сохранить свою жизнь. Прятаться за щитом и отбиваться, пятиться, стараться не подставиться, не высовываться.
Вряд ли передний край отряда прямо таки соприкасался с врагом по всей длине, как мы привыкли видеть на экране в играх, или фильмах, или сериалах. Вперед выплескивались уступами команды сыгранных ветеранов, и таранили вражеский строй. После непродолжительного пика агрессии в несколько минут, люди расходились. И снова сходились. Так продолжалось, пока у одной из сторон не кончались моральные силы для продолжения.
Либо схватка распадалась на несколько стычек, если нарушался строй.
В любом случае, был один момент, очень характерный для описания всех битв. Термин звучит по разному, у нас он на слуху в варианте «дрогнули». Враг дрогнул, и побежал.
Это такое же мистическое и неуловимое понятие, как легитимность — в непредсказуемый, но очень конкретный момент, большинство воинов с одной стороны решало, что битва проиграна. И начиналось бегство.
Для победы было важно «убедить» врага в том, что он проиграл. Как вариант — убить предводителя, это хороший символический ход. Или нанести врагам достаточно потерь, чтобы создать впечатление разгрома. Еще часто бывает достаточно атаковать вражеский отряд с неожиданной стороны, а в идеале с нескольких сторон. Напряженные до предела нервы людей, попавших в такое сложное жизненное положение, не выдерживают, они массово поддаются панике, и бегут.
А как только враг бежит, и начинается действительно резня. Трудно убить человека с оружием, и со щитом. Мало превосходить его на голову в навыках пользования человекорезного инструментария, надо еще и поймать момент в сутолоке боя. Где даже самый ловкий фехтовальщик имеет хорошие шансы получить удар именно с той стороны, в которую он прямо сейчас не смотрит. Но против таких неожиданностей неплохо помогает броня.
Которая слишком дорога, чтобы дать её всем.
Короче, подытожим — даже если у вас кратное превосходство над противником, но ваши солдаты неопытны и плохо подготовлены, то вы будете разбиты. Причем подготовленных воинов ведь взять особо не откуда — до Нового Времени подготовка людей к войне, лежала на плечах самих людей. Потому что обычно, пытаясь организовать таких «спортсменов» в коллектив, получалось что нужно ломать весь устоявшийся образ жизни, и привычки. Это как сейчас с семейными отношениями. У одного-двух, ну может трех-четырех, получается даже неплохо, но пережени друг на друге человек десять, и почти всегда начинаются лютые проблемы). Хотя, с чисто экономической стороны, это очень выгодно ))
Поэтому всякая «посошная рать», то есть люди не из воинского сословия, в средневековье даже не подлежала подсчету. В Древней Греции, впрочем, тоже. В битве при Платеях каждого спартиата сопровождало 7 слуг — илотов, каждого периэка (союзника спартиатов) по одному илоту. Илоты в Лакедемоне это нечто среднее между рабами и крепостными крестьянами. И неоднократно источники добавляют фразу «они помогали господину в битве».
Но все считают только гоплитов. Постепенно эта система развивается в сторону все большей профессиональности армий, низводя людей, которые не успели в военное сословие, на нижние ступени социальной иерархии. Как высшее развитие общества, ведущего войну холодным оружием, мы практически неизбежно получаем феодализм. Он бывает очень разный, но его узнаваемые черты есть что в Иране, что в Индии, и даже в Китае.
Так вот, греки смогли сломать систему. Да, они не смогли сделать каждого жителя своих полюсов воином, но они смогли расширить мобилизационные возможности до беспрецедентных размеров, при этом найдя способ добиться эффективности от каждого выставленного на поле человека. И сделали они это чисто за счет, не побоюсь этого слова, гениального тактического решения. Они придумали глубокий строй, где впереди стоят наиболее агрессивные, умелые и одоспешенные воины. Греки такие не одни, через две тысячи лет их повторят швейцарцы со своими баталиями.
Греки называли такой строй фаланга. Я столкнулся с тем, что в кратких исторических справках о фаланге говорят как о чем-то статичном, занормированном. Как мы привыкли в современном мире. Фаланга это 12 шеренг в глубину, например. Это не так. В битве при Мантинее спартанцы стояли по 8 шеренг, в битве при Левктрах по 12 шеренг. Фиванцы в битве при Делии встали в 25 шеренг, а эмбалон (колонна) при Левктрах стояли в 50 шеренг.
Фукидид, 6.67, сиракузяне против афинян на Сицилии: «Сиракузяне же построили своих гоплитов рядами по 16 человек глубиной.» 2.4.35: «Увидя это, Фрасибул и прочие гоплиты бросились на подмогу и тотчас же выстроились по восемь человек в ряд перед легковооруженными.» 4.2.15: «В то время как они спорили о гегемонии и договаривались о том, какой глубины должно быть войско, чтобы из-за слишком глубокой фаланги враг не получил возможности обойти войско с флангов, — лакедемоняне, присоединив к себе тегейцев и мантинейцев, подходили уже к Истму.»
Диодор, 13.72: «Афинские стратеги, утром увидели армию врага, построенную глубиною в четыре человека на 8 стадиев в длину, первое время были напуганы, видя, что примерно две трети протяженности стены было окружено врагами.»
Более глубокий строй может прорвать противника за счет морального и физического напора, более длинный строй может окружить врага.
Фаланга это был очень гибкий инструмент, тонко подстраиваемый под обстоятельства.
И сам по себе он не снимает проблему с острой нехваткой в человеческой популяции отбитых отморозков с атрофированным инстинктом самосохранения. Впрочем, до такого психологического состояния человека можно довести.
Рискну предположить, что всеобщее ополчение собиралась по особым случаям, а бесконечную междоусобную войну вели специально натасканные люди, которые потом и составляли «костяк» фаланги, как потом в баталиях средневековых городов наемные и местные городские рыцари-милиталы.
Самые известные такие парни, это конечно те самые «всадники» из Спарты. Личная гвардия царя Спарты Леонида в 300 рыл — это вот они. Мало кто знает, что этот отряд постоянный, этакая кризисная команда для решения непонятных вопросов.
И такие отборные отряды существовали у различных полисов. При Платеях на стороне персов храбро сражаются 300 отборных фиванцев. Геродот, 9.67: «Ведь приверженцы персов среди фиванцев показали себя далеко не трусами, а, напротив, храбрыми воинами, так что от руки афинян пало 300 самых знатных и доблестных граждан.»
Диодор, 12.41, в начале Пелопоннесской войны: «Таким образом, когда беотийцы отправили ночью 300 отборных солдат, изменники пропустили их внутрь стен и сделались хозяевами города.» Он же, 12.69 В битве при Делии: «Со стороны беотийцев, фиванцы занимали левый фланг, орхоменцы — правый, а центр линии состоял из других беотийцев. Первая линия войска состояла из так называемых избранных „колесничих и их слуг“, числом в три сотни.»
Правда Плутарх в главе «Пелопид» считает, что фиванский «священный отряд» возник только во времена Беотийской войны на век позже: «Священный отряд, как рассказывают, впервые был создан Горгидом: в него входили триста отборных мужей, получавших от города все необходимое для их обучения и содержания и стоявших лагерем в Кадмее. Бойцов, священного отряда Горгид распределял по всему строю гоплитов, ставя их в первых рядах; таким образом доблесть этих людей не особенно бросалась в глаза, а их мощь не была направлена на исполнение определенного задания, поскольку они были разъединены и по большей части смешаны с воинами похуже и послабее. Лишь Пелопид, после того как они столь блистательно отличились при Тегирах, сражаясь у него на глазах, больше не разделял и не расчленял их, но использовал как единое целое, посылая вперед в самые опасные и решительные минуты боя.» Тысяча отборных аргосцев присутствовала в битве при Мантинее. Ксенофонт, в Греческой истории, 7.4.13: «Против них выступил элейский „отряд трехсот“ и еще четыреста человек.»
Как видите тут мне грязно подыгрывают и источники, раз за разом указывая что всякие «всадники» и «колесничие» стоят в передних рядах пешей фаланги.
Предположу, что это были профессиональные военные с лучшим вооружением. Как видите у меня есть на это основания.
Что произошло после того, как греки создали такой строй? На самом деле ничего хорошего.
Теперь масса людей уверенно добиралась до врага, и таранила его всей своей добравшейся массой, ввязываясь в жестокую рубку.
Я уже подробно разбирал потери в средневековых воинах, тут повторюсь, что победившая армия никогда не несла потерь больше чем в 10% от личного состава за одну битву. А вот проигравшая армия легко теряла от 30%, и даже больше. Обычно же победившая сторона теряла 0,5–1% солдат, очень редко больше 2,5%.
У нас есть хорошие источники по потерям в битвах греков между собой. И это правдоподобные источники, что связанно с тем, что гоплиты все же не забритые в армию солдаты, а уважаемые граждане. Например, был эпизод, когда после победы армия полиса возвращаясь домой, и вдруг недосчиталась нескольких человек. Гоплитов, разумеется. И тогда армия заставила стратега развернуться, и вернуться на вражескую территорию, чтобы либо найти отставших, либо найти их тела и достойно похоронить.
Греки были чувствительны к потерям, и поэтому тщательно оберегали память о павших, возводя стелы с их именами на местах битв, храня списки в архивах, нудно перечисляя в философских трактатах и так далее.