ом, что во главе «собрания старцев» стоял «старшина собрания». В «собрании старцев» можно видеть герусию города, а верховным городским магистратом был «старшина собрания». «Собрание юношей» – это, вероятнее всего, организация эфебов, существование которой засвидетельствовано декретом из Вавилона. Организации мальчиков в гимнасиях, обычные в эллинистическое время, упоминаются в том же самом декрете. Поскольку организации эфебов и мальчиков в эллинистическое время обычно объединялись вокруг гимнасия, то, несомненно, в городе был и гимнасиарх, о существовании которого в Вавилоне свидетельствует декрет, изданный Оссулье.
Одно время Селевкия, очевидно, пользовалась правом самостоятельного взимания налогов, вопрос о которых еще далеко не решен, хотя некоторый материал для выяснения этой проблемы могут дать отпечатки на глиняных буллах, найденных в Селевкии. Большинство их принадлежало селевкидским чиновникам, но несомненно, что некоторые из этих булл, имеющие легенду Σελευκείας, – печати городских магистратов. Они ставились на документы, подтверждая, что их владелец уплатил налоги за продажу рабов, соли, за право пользования гаванью. По-видимому, в период селевкидского владычества Селевкия пользовалась правом самостоятельного сбора налогов[43] (печати с легендами Σελευκείας относятся только к III и первой половине II в. до н. э.). Исчезновение этих печатей, совпавшее по времени с захватом города парфянами, вряд ли было случайным. Это могло быть вызвано тем, что парфянское правительство лишило город права самостоятельного сбора налогов.
Селевкия пользовалась правом чекана бронзовой автономной монеты. Это право было отнято у города вместе с лишением его автономии в 43 г. н. э.
Вопрос об эпистате города далеко не ясен. В селевкидское время в городе очень часто располагался правитель – наместник восточной половины государства, который, видимо, также осуществлял и контроль над городским самоуправлением. Это приводило к тому, что некоторые городские магистратуры постепенно становились царскими должностями. В парфянское время имеется только одно упоминание о парфянском должностном лице в Селевкии с функциями, похожими на функции эпистата. Это некий Ахей, с которым столь жестоко расправились жители при переходе города на сторону Антиоха VII Сидета (Diod. XXXIV–XXXV). Вероятно, этот Ахей был парфянским эпистатом, чем и вызвал к себе ненависть граждан.
Гораздо меньше сведений у нас о городском строе Эдессы (Антиохии Каллирои). Есть свидетельство о народном собрании города, но возможно, что в данном месте речь шла о совете, поскольку говорится о здании для него. Высшим городским магистратом является стратег. Город обладает правом чеканки автономной бронзовой монеты (с легендой ΑΝΤΙΟΧΕΩΝ ΤΩΝ ΕΠΙ ΚΑΛΛΙΡΟΗΙ).
Еще меньше сведений о городском строе Ниневии. Одна из найденных там надписей позволяет сделать вывод, что главным городским магистратом был стратег, одновременно являвшийся и эпистатом (как это часто бывало в Дура-Европосе). Кроме стратега, в городе зафиксировано наличие и другой магистратуры – архонтов. Компетенция и значение ее неясны.
Несколько более подробны сведения о городском строе греческого полиса в Вавилоне. Здесь также во главе полиса стоял стратег, одновременно являвшийся и эпистатом. Источниками засвидетельствованы и другие магистраты: агораном, наблюдающий за рынком города, и гимнасиарх. Значение последней магистратуры подчеркивается тем, что является эпонимом города. В Вавилоне существуют организации «неой» и эфебов при гимнасии.
Подводя итоги этому очерку, мы можем с определенной долей уверенности говорить о том, что городской строй греческих полисов восточной части державы Селевкидов по своей форме ничем, в сущности, не отличался от городского строя полисов более западной части этого государства. Можно отметить также большое единообразие их политического устройства. В большинстве городов, в частности (за исключением Суз), во главе города стоял стратег, иногда являющийся одновременно и эпистатом. Известны народные собрания, совет, иные магистратуры.
Установлено, что греческие города, как правило, пользовались значительной автономией, они не входили (административно) в состав сатрапий, обладали правом обращаться по поводу своих дел непосредственно к царю. Широкая автономия полисов отражала в политической сфере социальную взаимозависимость эллинистического государства и греческого полиса.
Другой важный вывод, который можно сделать на основании приведенных материалов, касается динамики развития городского строя. В тех случаях, когда в нашем распоряжении имеются данные, позволяющие выявить изменения городского строя в парфянское время по сравнению с селевкидским, вывод всегда однозначен. В парфянское время происходит постепенное ужесточение контроля центрального правительства над городским самоуправлением. Конечным результатом этого процесса может быть даже полное уничтожение городской автономии, как это происходит в Селевкии на Тигре и в Сузах. В других случаях, как в Дура-Европосе, городское самоуправление лишается своего реального содержания. Можно с большой долей уверенности утверждать, что в составе Парфянского царства происходит постепенный упадок греческих полисов как политических организмов, проявляющийся как в проникновении негреков в состав гражданских коллективов, так и в упадке значения городского самоуправления. В некоторых же случаях (это особенно верно в отношении крупнейших полисов, таких как Селевкия на Тигре и Сузы) конечным итогом является полное уничтожение их автономии.
1. Амусин И. Д. Народ земли // ВДИ. 1955. № 2.
2. Бокщанин А. Г. Парфия и Рим. М., 1960. Ч. I.
3. Вейнберг И. П. Гражданско-храмовая община в западных провинциях Ахеменидской державы: Автореф. докт. дис. Тбилиси, 1973.
4. Вейнберг И. П. Город в палестинской гражданско-храмовой общине VI–IV вв. до н. э. // Древний Восток. Города и торговля (III–I тыс. до н. э.). Ереван, 1973.
5. Голубцова Е. С. Рабство и зависимость в эллинистической Малой Азии // Блаватская Т. В., Голубцова Е. С., Павловская А. И. Рабство в эллинистических государствах в III–I вв. до н. э. М., 1969.
6. Голубцова Е. С. Сельская община Малой Азии. III в. до н. э. – III в. н. э. М., 1972.
7. Дьяконов И. М. Вавилонское политическое сочинение // ВДИ. 1946. № 4.
8. Дьяконов И. М. Развитие земельных отношений в Ассирии. Л., 1949.
9. Дьяконов И. М. Основные черты древнего общества (реферат на материале Западной Азии) // Проблемы докапиталистических обществ в странах Востока. М., 1971.
10. Жебелев С. И. Киренская конституция // Доклады АН СССР. 1929. 5.
11. Зельин К. К., Трофимова М. К. Формы зависимости в Восточном Средиземноморье в эллинистический период. М., 1960.
12. Кошеленко Г. А. Городской строй полисов западной Парфии // ВДИ. 1960. № 4.
13. Кошеленко Г. А. Греческий полис на эллинистическом Востоке. М., 1979.
14. Массон Μ. Е. Народы и области Южного Туркменистана в составе Парфянского государства // Труды Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции. Ашхабад, 1955. Т. 5.
15. Периханян А. Г. Храмовые объединения Малой Азии и Армении (IV в. до н. э. – III в. н. э.). М., 1959.
16. Пигулевская Н. В. Угасающий Вавилон // Уч. зап. ЛГУ. № 78. Сер. ист. наук. 1941. Вып. 9.
17. Пигулевская Н. В. Города Ирана в раннем средневековье. М.; Л., 1956.
18. Ранович А. Б. Восточные провинции Римской империи в I–III вв. М.; Л., 1949.
19. Ранович А. Б. Эллинизм и его историческая роль. М.; Л., 1950.
20. Саркисян Г. X. Самоуправляющийся город селевкидской Вавилонии // ВДИ. 1952. № 1.
21. Саркисян Г. X. О городской земле в селевкидской Вавилонии // ВДИ. 1953. № 1.
22. Саркисян Г. X. Социальная роль клинописной нотариально-правовой системы в эллинистической Вавилонии // Eos. 1957. XLVIII. № 2.
23. Саркисян Г. X. Тигранакерт. Из истории древнеармянских городских общин. М., 1960.
24. Саркисян Г. X. Новые данные о городской земле в селевкидской Вавилонии // Древний Восток. Города и торговля (III–I тыс. до н. э.). Ереван, 1973.
25. Тарн В. Эллинистическая цивилизация. М., 1949.
26. Функ Б. Селевкидский Урук. Этюды по истории города в монархии Селевкидов: Автореф. канд. дис. Л., 1975.
27. Шифман И. Ш. Город и торговля в Сирии эллинистического римского времени // Древний Восток. Города и торговля (III–I тыс. до н. э.). Ереван, 1973.
28. Шишова И. А. Дура-Европос – крепость Парфянского царства // Уч. зап. ЛГУ. № 192. Сер. ист. наук. 1956. Вып. 21.
29. Штаерман Ε. Μ. Римская собственность на землю // ВДИ. 1974. № 3.
30. Aymard A. Une ville de la Babylonie séleucide d’après les contracts cunéiformes // Revue des études anciennes. 1938, T. XL. N 1.
31. Bikerman E. Institutions des Seléucides. Paris, 1938.
32. Bikerman E. La cité grecque dans les monarchies hellénistiques. – Revue de philologie, de littérature et d’histoire ancienne. 1939. T. XIII (65). N 4.
33. Briant Р. Remarques sur les «laoi» et esclaves ruraux en Asie Mineure hellénistique // Acts du colloque 1971 sur l’esclavage. Paris, 1973.
34. Briant Р. Villages et communautés villageoises d’Asie achémenide et hellénistique // Journal of the Economic et Social History of the Orient. 1975. Vol. XVIII.
35. Cumont F. Le plus ancient parchemin grec // Revue de Philologie. 1924. Vol. XLVIII.
36. Cumont F. Fouilles de Doura-Europos. Paris, 1926.
37. Cumont F. The Population of Syria // Journal of Roman Studies. 1934. Vol. XXIV.
38. Downey G. A History of Antioch in Syria from Seleucus to the Arab Conquest. Princeton, 1961.