39. Debevoise N. С. A Political History of Parthia. Chicago, 1938.
40. Duval R. Histoire politique, religieuse et littéraire d’Edessa // Journal asiatique. 1891. T. 18.
41. Ehrenberg V. The Greek State. London, 1969.
42. The Excavation at Dura-Europos, 3rd Season, 1932.
43. The Excavation at Dura-Europos. Preliminary Report of Fifth Season of Work. New Haven, 1934.
44. The Excavations at Dura-Europos. Final Report V, p. 1 (The Parchments and Papyri. Ed. by С. B. Welles, R. O. Fink, J. F. Gilliam). New Haven, 1959.
45. Haddad G. Aspects of Social Life in Antioch in the Hellenistic-Roman Period. Chicago, 1949.
46. Haussouiller В. Inscriptions grecques de Babylone // Klio. 1909. Bd. IX. Ν. 3.
47. Haussoullier B. Une loi grecque inédite sur les successions ab intestate // Revue historique de droit français et étranger. 1923. Vol. 47.
48. Holleaux M. Études d’épigraphie et d’Histoire grecques. Paris, 1942. Т.III.
49. Johnson J. Dura Studies. Philadelphia, 1932.
50. Jones A. H. M. Greek City from Alexander to Justinian. Oxford, 1940.
51. Koschaker P. Ausgrabungen in Dura-Europos // Orientalische Literaturzeitung. 1930. Bd. 33. N 3.
52. Koschaker P. Über einige griechische Rechtsurkunden aus den östlichen Randgebieten des Hellenismus // Abhandlungen der Sächsisch. Akad. der Wissensch. Philosoph.-histor. Klasse. 1931. Bd. 42. Η. 1.
53. Launey M. Recherches sur les armees hellénistiques. Paris, 1949.
54. Le Rider G. Suse sous Séleucides et les Parthes. Paris, 1965.
55. Lévêque P. Le monde hellénistique. Paris, 1969.
56. McDowell R. H. The Excavation at Seleucia // Papers of Michigan Acad. of Science, Arts and Letters. 1932. Vol. XVIII.
57. McDowell R. H. Coins from Seleucia on the Tigris. Ann Arbor, 1935.
58. McDowell R. H. Stamped and Inscribed Objects from Seleucia on the Tigris. Ann Arbor, 1935.
59. Rostovtzeff M. Seleucid Babylonia: Bullae and Seals of Clay with Greek Inscriptions // Yale Classucal Studies. 1932. Vol. III.
60. Rostovtzeff M. The Foundation of Dura-Europos on the Euphrates // Annales de l’Institut Kondakov. 1938. Vol. X.
61. Rostovtzeff M. Dura-Europos and its Art. Oxford, 1938.
62. Rostovtzeff M. The Social and Economic History of Hellenistic World. Vol. 1–3. Oxford, 1941.
63. Rostovtzeff M. Social and Economic History of Roman Empire. 2nd ed. Oxford, 1952.
64. Rostovtzeff M., Welles С. В. A Parchment Contract of Loan from Dura-Europos // Yale Classical Studies. 1932. Vol. VI.
65. Sarkisian G. Kh. Greek Personal Names in Uruk and the Graeco-Babyloniaca Problem. Erevan, 1973.
66. Tarn W. The Greeks in Bactria and India. Cambridge, 1951.
67. Taubenschlag R. Papyri and Parchments from Eastern Provinces of the Roman Empire outside Egypt // The Journal of Juristic Papyrology. 1949. Vol. III.
68. Walbank F. W. A Historical Commentary on Polybius. Oxtord, 1957. Vol. I.
69. Waterman L. Preliminary Report upon the Excavation at Tel Umar. Iraq. Ann Arbor, 1931.
70. Welles С. B. Royal Correspondence in the Hellenistic Period. New Haven, 1934.
71. Welles С. B. Dura Parchement I // Archiv für Papyrusforschung und verwandte Gebiete. 1956. Bd. 16. Ν II.
72. Welles С. В. Dura-Pergament. 21. Hypotek und Execution am Euphratfer im I. Jahrhundert // Zeitschrift der Savigny-Stiftung für Rechtsgeschichte. Bd. LVI.
73. Wetzel F., Schmidt E., Mallowitz A. Das Babylon der Spatzeit. Berlin, 1957.
74. Wolff H. J. Registration of Conveyances in Ptolemaic Egypt // Aegyptus. 1948. Vol. XXVIII. Fasc. 1–2.
Лекция 4В. В. ДементьеваРимская civitas республиканской эпохи
Античная цивилизация – цивилизация не только греческая, но и римская; термины «греко-римская» и «античная» по отношению к этому социокультурному феномену мировой истории употребляются как синонимы. Глубинное единство греческого и римского мира, отраженное в этой синонимичности понятий, создавала общая первооснова – полисная организация.
Полис – государство, существовавшее в рамках одной гражданской общины, интегрирующим центром которой – политическим, военным, культовым – был город. Полис – политически организованный коллектив граждан, конституировавший себя как государство, населявший определенную территорию, которая обеспечивала гражданам материальные условия жизни (прежде всего хозяйственные занятия) и являла собой обособленное сакральное пространство. Существование гражданского коллектива в полисной организации представляло собой неразрывное единство урбанизированной (по-городскому обустроенной) и сельскохозяйственной (в отношении приоритетного труда) жизни.
Полис (πόλις) – слово, пришедшее из греческого языка. Римляне называли свою гражданскую общину латинским словом civitas. Мы вправе считать ее типологически относящейся к полисной организации и понимать как вариант полисного устройства. «В принципе античный полис и на греческой, и на римской почве – явление однотипное, что не исключает разнообразия конкретных вариантов. Ведь и греческие полисы не являются слепком друг с друга» (И. Л. Маяк). Полисы – это те «кирпичики», из которых сложена в целом античная цивилизация. Но на греческой и римской территории из этих «кирпичиков» были построены далеко не стандартные (полностью одинаковые) здания. В чем специфика римского варианта мы и попытаемся обсудить.
Формируясь в царский период римской архаики, римская община (пройдя путь от родовой общины через стадию соседской, как обосновывает И. Л. Маяк) становится гражданской в эпоху Республики. Более четырех с половиной веков республиканской истории (509–27 гг. до н. э.), разумеется, дают на различных хронологических отрезках отличающиеся характеристики римской гражданской жизни. Мы вынуждены – из-за отведенного объема – рассмотреть главным образом ее «классический» ракурс, отвлекаясь в данный момент от особенностей как стадии формирования, так и состояния в период заката Республики. Естественно, что и наш взгляд (отмечаем это, как и другие авторы данного курса лекций) не претендует ни на всеохватывающую полноту, ни на единственность угла зрения на предмет. Мы попытаемся дать проекцию полисной проблематики на римский материал, исходя из собственного опыта его изучения, при опоре на те достижения историографии в данной области, которые воспринимаются нами как принципиально значимые.
Полис предполагает такую систему общественной организации, которая базируется на рациональности, коллективном установлении фундаментальных норм совместной жизни, признании обязательности сообща принятых решений, гарантии личной свободы граждан. На этих основаниях покоилась и римская община республиканского времени. Свобода граждан постулировалась и в законодательстве, и в религии, которая формировала рациональные отношения мира людей с миром богов.
Так же как у греческих авторов по отношению к своему полису, у римских главным качеством, определявшим их социум, было наличие гражданского коллектива, который живет по единому праву, одним и тем же обычаям, объединен политикой и войной, связан экономическими отношениями, имеет общность религиозных воззрений, идеологии и разнообразных интересов. Цицерон, подчеркивая, что принадлежность к civitas создает очень тесные узы, писал, что у граждан много общего: форум, священные места, портики, улицы, законы, права, правосудие, право голоса, кроме того, обычаи и дружеские связи, а у многих со многими деловые отношения и соглашения (De of. I. 17.53). Civitas понималась римлянами одновременно как гражданское население, городское пространство, публично-правовая организация. Согласно Авлу Геллию, слово civitas употребляли, когда говорили и про место, и про город, и про общее для всех право, и про множество людей (XVIII. 7.5).
Гражданское население римской civitas называлось квириты (Quirites, cives). Одно из распространенных толкований происхождения слова «квириты» – члены куриатной, т. е. гентильной (родовой) организации (И. Л. Маяк).
Сами римляне отмечали, что взаимодействия людей в их общине (говоря современным языком – система социальных связей) были организованы на основе права. Именно право превращает сообщество людей в гражданское общество. Граждане – это защищенные правом лица, чьи частные интересы благодаря юридическому признанию и защите проявляются как гражданские интересы. При этом право отдельного лица существует «лишь как момент всей правовой системы общества» (Д. В. Дождев). Например, право собственности квирита могло осуществляться только как конкретное притязание, реализующее общую норму «квиритского права». Соотношение гражданской общины и гражданина в античности – диалектика общего и отдельного. Ни то, ни другое нельзя абсолютизировать, они находились в диалектическом единстве. Абсолютизация одного из этих полюсов приводит к отрицанию как черт индивида у гражданина, так и черт государства у полиса (civitas), т. е. их правовых характеристик (Д. В. Дождев). И отрицание того и другого – искажение исторических реалий.
Римляне определяли характер их политических связей на уровне всей гражданской общины понятием res publica. От этого слова произошли термины на всех новых европейских языках для обозначения т. н. республиканской формы государственного устройства, предполагающей выборность органов высшей власти на определенный срок. Res publica для римлян – буквально это публичное дело, своеобразная антитеза res privata, делам частным, семейным. Res publica в римских представлениях – не только то, что мы называем «государство» как инструмент регулирования и поддержания «социального гомеостаза» (воспроизводства условий, необходимых для сохранения и развития общества), но вся совокупность общих интересов, отношений, состояний, прав; это совместное существование, конституция и политика. Цицерон определял res publica как res populi – дело (достояние) народа (De rep. I. 25. 39), понимая под populus множество людей, связанных согласием в вопросах права и общностью интересов.