Практика науки, отмечают эти исследователи, драматически меняется в связи с ростом междисциплинарности разрабатываемых тем, так что привлекаемые из разных дисциплин исследователи не имеют общего исследовательского фона, и работа их в междисциплинарной области сопровождается определенным дефицитом взаимопонимания. В попытке создать общий исследовательский фон – интегрировать разные области знания – в науке происходит формирование так называемых «киберинфраструктур», когда информационные науки и компьютерные технологии становятся частью физики, химии, медицины. Актуальным становится изучение такого нового в современной науке феномена, как междисциплинарная исследовательская команда – новый тип научного сообщества, в котором проблема взаимопонимания выходит на первый план. Эту актуальную проблему коммуникации в науке можно изучать, например, социологически – сделав объектом изучения, скажем, еженедельные собрания междисциплинарной исследовательской команды, на которых члены команды представляют друг другу выполненную ими к этому времени часть общего исследовательского проекта и обсуждают проблемы его выполнения. Такие собрания способствуют лучшему определению целей команды и лучшему взаимопониманию участников проекта, а изучение подобных собраний помогло бы понять, что такое современная наука как междисциплинарное сотрудничество.
Коммуникация – это язык, и если коммуникация в современной науке в виду трансформации научного сообщества в междисциплинарное научное сообщество становится актуальной проблемой, то возрастающее важной становится роль языка в науке. Наука с ее тенденцией междисциплинарного сотрудничества моделирует глобальное информационное общество, и это сходство только усиливается появлением и наращиванием в науке киберинфраструктуры. Центром глобального информационного общества также является коммуникация-язык в виде компьютерной коммуникации – компьютерного языка. Компьютерная коммуникация уже повлияла на национальные языки, которые в той степени, в какой они вовлечены в глобальное информационное общество, приобретают быстроту, лаконичность и новую тональность, формируя феномен глобального компьютерного сообщества, где складывается некое новое взаимопонимание.
Подобным образом, в современной науке складывается междисциплинарное сообщество, вырабатывающее свой язык – новый язык научной коммуникации – в преодолении дефицитов взаимопонимания участников междисциплинарного сотрудничества. Этими дефицитами являются: разное понимание легитимности знания – когда участники демонстрируют разный подход к обоснованию связи между теоретическими результатами и эмпирическими данными исследования; отсутствие единого понимания, обязанное использованию участниками разных исследовательских стратегий, столкновение которых, тем не менее, может привести к возникновению искомого единого понимания; проблема взаимопонимания участников на уровне взаимной экспертизы проделанной исследовательской работы, когда достижение взаимопонимания зависит от того, «как увидеть» и «что услышать», и когда участники стараются, поэтому, использовать понятные всем визуальные репрезентации и компьютерное моделирование исследовательских результатов.
Уже из этого перечня хорошо видно, насколько важен язык коммуникации – чтобы последняя вообще состоялась. Не говоря уже о том, насколько важна сама коммуникация, в которой профессионалы науки, казалось бы, вооруженные единым научным методом и способные, представляя даже разные области знания, без проблем профессионально понимать друг друга, тем не менее, договариваются о смыслах и, более того, открывают новые смыслы. Значит, коммуникация в науке не просто сопровождает или обуславливает, но непосредственно формирует научные результаты, выступая процедурой, методом их получения.
Важнейшая особенность коммуникации – не только в науке, но и в человеческой культуре вообще – состоит в том, что ее эвристика в смысле возникновения цепочки взаимопонимания – нового понимания – нового знания может проявиться лишь тогда, когда коммуникация является не разовой, но пролонгированной во времени, когда она представляет собой процесс, последовательность коммуникаций. Собственно, так и организована социальная коммуникация, о которой мы обычно не задумываемся, участвуя в ней ежедневно. Разовая коммуникация ничего не прояснит для ее участников, не сдвинет их взаимопонимание с места – каждый участник просто не успеет прийти к взаимопониманию, останется при своем понимании, и развитие не состоится. Общество, где коммуникация подавляется или каким-то образом ограничивается, начинает буксовать в развитии, не накапливая нового интерсубъективного знания и, тем самым, угрожая собственному самосохранению. Поэтому общество из инстинкта самосохранения стремится к расширению и демократизации коммуникации как фундаментального механизма своего развития через рост взаимопонимания, т. е. рост интерсубъективного знания. Несвободная же, ограниченная коммуникация – это разобщение людей, которые испытывают дефицит креативного интерсубъективного смыслового поля.
В связи с этим современные процессы информационной глобализации фундаментально позитивны, поскольку беспрецедентно облегчают коммуникацию и, следовательно, должны вести к росту взаимопонимания – интерсубъективного смыслового поля в глобальном масштабе, создавая небывалый импульс к развитию. Институт науки – не просто часть, но модель общества, подверженная всем структурным перестройкам общества, в том числе структурной перестройки, связанной с процессами информационной глобализации. Междисциплинарная коммуникация в современной науке – это адекватный ответ на информационную глобализацию, ответ в виде профессиональной коммуникации, опирающейся на компьютерное моделирование исследовательских процедур. Притом, что коммуникация в социальной системе «наука» всегда играла такую же фундаментально важную роль, как и в системе «общество» – просто до компьютерных технологий междисциплинарное исследовательское поле создавала математика, которая обслуживала коммуникацию в науке вообще и междисциплинарную коммуникацию в частности. Наука – по крайней мере, с того периода, когда она стала институтом – всегда продвигалась коммуникацией, причем коммуникацией глобальной, настоящая наука всегда была мировой наукой. Научные результаты только тогда чего-нибудь стоят, когда они признаны мировым научным сообществом, проходят экспертизу в мировой коммуникации ученых. Подобная обычная в науке экспертиза облегчена тем, что, как правило, эксперты представляют ту область знания, в которой получены подлежащие экспертизе результаты, и все эксперты, разделяя единый фон знания, не затрудняются в понимании оцениваемого исследовательского проекта. Иное дело, когда экспертная коммуникация происходит в междисциплинарной области – тогда каждый участник коммуникации обладает лишь частичным знанием в ходе исследования, знанием своей части работы. В этой ситуации требуется уже прямая и систематическая коммуникация с тем, чтобы непосредственно обмениваться информацией для выстраиваемого в рабочем порядке интерсубъективного смыслового поля, которого в данном случае нет. Это интерсубъективное смысловое поле выстраивается всякий раз заново, под конкретный проект – оно эмерджентное и потому креативное, его появление и развитие есть одновременный рост и взаимопонимания и нового знания.
Тем самым, междисциплинарная коммуникация в науке – это качественно новая наука, в которой коммуникация переходит на принципиально новый уровень командной мозговой атаки на конкретную исследовательскую задачу. В «старой науке», где междисциплинарное сотрудничество не только не было развито, но и, в целом, не приветствовалось, где коммуникация была разобщена, находясь в границах разных областей знания, и имела монодисциплинарный характер, развитие происходило довольно вяло – именно из-за ограниченной коммуникации. В современном социуме информационная глобализация высвободила коммуникацию, сделав его «быстрым» и креативным. При этом увеличились риски, но рисков нет там, где нет движения. В «старой науке», как и в «старом социуме», коммуникация сдерживалась, а сдерживаемая коммуникация означает повторение ею пройденного, сдерживание в ней потенциала креативности, неожиданности, новизны – означает коммуникацию, нацеленную на сохранение статус-кво, что само по себе делает ее ненужной. Между тем мы нуждаемся в своеобразном словаре, который бы для всех нас придал одной и той же вещи единый смысл. Такой словарь может родиться только в свободной коммуникации, в которой люди, обладая в одиночку лишь частичным знанием, способны понять друг друга, открыть для себя знания друг друга и прийти вместе к новому знанию. Междисциплинарная коммуникация в науке, как и коммуникация в условиях информационной глобализации, показывают самостоятельную ценность для человека и общества процедуры, процесса, развития. Эта самоценная динамика призвана обеспечить главный свой результат – рост взаимопонимания людей. Главное, чтобы этот рост происходил, в чем и заключается подлинный смысл социального прогресса.
Возможно утверждать, что умаление всеми направлениями эллинистического скептицизма значимости истины не было ни курьезом, ни банальностью, но явилось глубоким проникновением в природу человеческой рациональности. Античные скептические философы с сомнением относились к истине-результату – к тому, что обретает форму завершения, становясь пройденным и достигнутым. Достигнутое и пройденное немедленно утрачивает свое значение, требуя возобновления движения; и вот почему, наверное, Пиррон и его последователи настаивали на сохранении вечного движения через опровержение «остановки» в виде любого утверждения истины. В этом отношении показательно рассуждение Эпикура о смерти – типичное рассуждение скептически ориентированного философа. Смерть – истина прекращения жизненного движения, и именно поэтому она не имеет для человека никакого значения, она бессмысленная истина, как и всякая истина-результат, останавливающая движение. Все эллинистические школы разрабатывали глубокую идею скептицизма о принципиальной настроенности человеческой рациональности на движение, процесс, процедуру – на как таковую динамику, а не на статику истин-результатов.