И поэтому удивляться, что в первую очередь люди выбирали наиболее привлекательные с точки зрения комфорта миры, а в них – наиболее привлекательные места для поселения, не приходилось. И Пепел тут никаким исключением не являлся.
Пилот посадил бот, выпустил пассажиров, и сам с удовольствием выпрыгнул из кабины. Видно было, что он не только был тут за своего, но и горел желанием пообщаться с местными.
Местные, правда, особого энтузиазма при виде гостей не выказали. Но, и никакого отторжения – тоже, хотя Степа немного опасался: все-таки режимный объект ФАФ.
Ничего подобного. Несколько человек, бродящих по территории, только мазнули взглядом по приземлившемуся аппарату, приветственно махнули руками, видно, пилот тут на самом деле был частым гостем, и вернулись к своим делам.
– Нам туда, – парень уверенно показал на центральный домик, над которым развевалось два флага – российский, и флаг с эмблемой ФАФ: небесно-голубое полотно с цаплей, держащей камень в поджатой лапе – символом неспящего любопытства.
Но, несмотря на внешнюю расслабленность, система оповещения на базе работала. Они не успели пройти и половины пути до центра, как дверь домика распахнулась и на пороге появилась женская фигура.
Степа подобрался, краем глаза заметив, как то же самое сделал справа Декстер. Про пилота и говорить не приходилось: он просто-напросто пошел строевым шагом, как на параде. Степа и сам не мог сказать, что так приковало его внимание и заставило подобрать живот и развернуть плечи. Вроде, женщина, как женщина. Ни особой фигуры, ни особой красоты… Но все же… что-то… Так бывает. Идет по улице женщина, идет себе и идет. Ничего не делает. А вдоль всего ее пути выстраивается частокол мужских взглядов. Большинство мужиков и отчета себе не отдают, но все же раз, два, три да мазнут взглядом, машинально выдергивая из толпы ее фигуру, походку, поворот головы. А если она еще остановится перед тобой и спросит что-то…, да все равно что: сколько времени, или, там, где ближайший ботпаркинг…? Обычно в таких случаях наступает паралич.
А? Что? Я? Да, туда. Да-да, все правильно. Что? Время? Да, конечно… А, ну, это…
Это потом паралич сменяется запоздалым сожалением непонятно о чем. То ли об ушедшей женщине, то ли об ушедшей смелости, то ли о том, что вообще никогда не приходило… Да уж…
Вот и сейчас происходило нечто подобное. Степа и сам не понимал, что его вздернуло. Женщина? И подумаешь. Сколько их вокруг? Он после Селены вообще никого вокруг не замечал, и эту не собирался. Так почему же он, как и Декстер автоматически начал расправлять плечи, стараясь шагать попрямее?
Фу ты, напасть. Донкат ссутулился, даже ногами стал загребать. Потом представил себя со стороны, обозлился, мысленно плюнул и пошел, как мог. Идите вы все.
– Сонька! – когда до темноволосой женщины, стоящей на крыльце, оставалось метров пятнадцать, из-за Степы вылетела Селена и бросилась вперед.
– Селька! – женщина спорхнула с крыльца, и они закружились, обнимаясь.
Наобнимавшись, они повернулись к остальным.
– Познакомься, – Селена показала на Элечку. – Это и есть Эля.
– Привет, – улыбнулась Соня. Нормально так улыбнулась, без вывертов, которые бывают, когда встречаются две женщины, не обделенные мужским вниманием. Ну там, без медовых улыбок, без сканирующих взглядов сверху вниз и обратно. Просто поздоровалась.
– Привет, – так же открыто улыбнулась Элечка. – Рада увидеться вживую.
Степа только сейчас сообразил, что они не в лесу живут. Конечно же, у них была масса времени, чтобы поговорить по ком-фону.
– А это мой Степа, – Селена чуть обняла Донката и у того внутри залилась теплая волна. – Я тебе говорила. А это Шойс, Элечкин жених.
– Шойс, Степа, это Соня Шадская, моя так сказать наставница когда-то была.
– Да давно уже, – весело отмахнулась Соня и протянула руку. – Очень приятно.
– И нам, – Степа почувствовал, что неловкость потихоньку начинает исчезать.
Судя по лицу Декстера, его тоже отпустило. А вот пилота – нет.
– Кхм, здравствуй, Софья, – донеслось сзади.
– О, мой поклонник тоже здесь, – Шадская углядела, наконец, пилота за обширной спиной Декстера. – Привет и тебе. Опять страдать приехал и меня в гости звать? Не дождешься.
Сзади раздался страдальческий выдох. В принципе, Степа его понимал. Был бы он холостой, тоже бы расстраивался.
Тем временем Соня опять посмотрела на Степу с саксом.
– Донкат и Декстер, говорите, – задумчиво произнесла она. – Ну-ну, наслышана-наслышана, про ваши подвиги на Технократии, как же.
– Она тогда немного не успела к вам, – пояснила Селена. – Сергей Петрович тогда всех с Белых Мест согнал, кого не накрыло, отправил к вам. Соня просто не успела.
– И хорошо, что не успела, – у Степы не было желания ворошить ту историю. – Нечего там было делать.
– Ну, вам виднее, наверное, – фыркнула Шадская, но, видно, поняла, что тема не приносит удовольствия, и перешла к делу. – Ладно, про жизнь вечерком поболтаем, у нас сегодня как раз выходной, побудете, посмотрите на наш быт, с народом пообщаетесь. Может, и расскажете чего… А пока давайте-ка рассказывайте, чего вас в наше болото занесло? И чего конкретно от меня надо?
Она осадила сунувшегося, было, вперед пилота прогулочного бота.
– А ты, Дима, тут остаешься, и без возражений. Если надо, я и сама слетаю, – она посмотрела на его лицо и сжалилась. – А вечером, как и всех, ждем тебя в гости, так уж и быть. Свободен.
– Ура, – пилот исчез в мгновение ока, чтобы у Шадской не было шанса передумать.
Степа тихо фыркнул ему вслед: любовь, однако.
– Ну, ребята, давайте, рассказывайте. Вам, кстати, не в Белое Место надо? А то и это можем.
Она проницательно посмотрела на Степу.
А того вдруг непонятно почему включило. Сколько раз потом он проклял свою любопытствующую браваду…
– А почему и нет? – он посмотрел на удивленные лица спутников. – Ну, интересно. Вот Шойсу, значит, можно на край света за своим увлечением лететь, а мне крюк на полчаса – нет. Где справедливость?
– Нету, – «обрадовал» его Декстер. – И не будет. Мы по делу, помнишь? Сам говорил. Твое слово.
– Мое слово, – согласился Степа. – Хочу – даю, хочу – обратно заберу. Определяю: в Белое Место едем.
– Как скажешь, – пожал плечами сакс.
– Хорошо, – легко согласилась Соня. – Тогда сначала туда завернем, оно ближе, а потом – к общинникам. Только предупреждаю – просто не будет.
– Где наша не договаривалась, – залихватски блеснул улыбкой Декстер. – Поехали.
По мере приближения к «Белому Месту» жизнерадостная природа превращалась в нечто несуразное. Деревья становились бледнее, нелепее. Их искривленные ветки тянулись во все стороны, презирая законны природы, физики, и … чего там еще положено? Сухие, как немощные руки, ветки росли вверх, вбок, и даже вниз, судорожно подрагивая редкими скрученными листьями. Ровная, сухая почва понемногу уступала место то и дело хлюпающей под ногами жиже, из которой гнилыми зубами выступали поросшие неопрятным мхом кочки…
Стоп. Донкат моргнул, и мир опять заполнился солнечным светом, чириканьем птиц, шелестом листвы, шорохом шагов спутников.
Степа поежился от странного чувства и вдруг затряс головой. Подождите…
Это все осталось там, на Бойджере. Это же был его первый (и единственный) раз, когда он попал в Белое Место. Это тогда все было именно так. А сейчас?
Степа осмотрелся вокруг. А сейчас все в порядке. Они почти пришли. Метрах в ста впереди висела стена сливочно-белого тумана. Вот оно – Белое Место.
Бот ФАФ с нарисованной на борту цаплей остался позади. Электроника возле Белого Места работать отказывалась категорически, но это было нормально. Впереди уверенной походкой шла Шадская, сзади, аккуратно ступая, двигались девушки. Замыкали процессию Декстер и один из экспедиционных спецов ФАФ.
Ничего страшного вокруг не было. Это не Бойджер – это Пепел. Но тогда откуда эти видения? Откуда это странное сосущее чувство? Не страх, нет – ожидание.
Да, именно так. В воздухе вокруг как будто разлили ожидание. Там, впереди, в тумане был кто-то, или что-то, что смотрело на них. Смотрело и радовалось. Чему?
– Ты чего вертишься? – донесся сзади голос Декстера. Естественно, сакс из всех присутствующих лучше всего знал, как Степа себя ведет в тяжелых ситуациях. Читай – как он трусит. Трусит? Степа задумался. Нет, так сказать нельзя. А тогда что?
– Не знаю, – Степа широко развел руками, чтобы идущему сзади саксу было видно. – Понять не могу.
– Группа, стой, – скомандовала вдруг Шадская.
Она остановилась и повернулась к Степе.
– Рассказывай.
Донкат поежился. Он не очень умел по-деловому разговаривать с красивыми женщинами. Селена и Элечка – исключение. Но пришлось настроиться.
– Не знаю, – Степа пожал плечами и посмотрел через плечо Сони на туман. – Неуютно как-то. Но не страшно. Скорее, непривычно. Как будто нас ждет кто-то.
– Может, не пойдем? – оглянулась Соня.
Степа проследил за ее взглядом.
Впереди, как и тогда, на Бойджере, лежал на земле пирог из тумана, закрывая собой все вокруг. Молочно-белые струи внутри него лениво текли в разных направлениях, иногда ускоряясь, иногда замирая на месте, хотя ветра не было и в помине. Донкат всмотрелся в неспешное течение сливочных волн, и ему вдруг захотелось просто подойти, потрогать, прикоснуться к ним. Интересно, а они такие же, как те, на Бойджере?
Он делал шаг вперед.
– Нет, давайте подойдем. Просто посмотрим, и ничего больше.
– С тобой все в порядке? – подозрительно вгляделась в его глаза Шадская.
– Степа, все хорошо? – откуда-то сзади вылез Декстер.
А Донкату вдруг на самом деле стало хорошо. Так хорошо, как давно уже не было. Легко и беззаботно. Все проблемы, которые были, как-то сами собой отодвинулись на задний план. Сейчас Степа мог все. Летать? Пожалуйста. Возводить города и поворачивать вспять реки? Да сколько угодно.