Собственно, если бы не они, то в дежурном ритуале изготовления «той самой» таиксаны не было ничего загадочного и мистического. Равно как и ничего сложного.
По рассказам Турухтанова, заранее приготовленную смесь, рецепт которой не являлся секретом в принципе (его знал весь Пепел и вся галактика), спрессованную в брикеты, относили в Белое Место и … выкладывали в конкретной точке, которую определяли общинники. Принцип определения они сообщить отказались категорически. Но это не суть. А суть заключалась в том, что после нескольких минут пребывания в этой точке смесь и приобретала те самые легендарные качества и свойства, которые так ценились знатоками.
Все. Никакой романтики, никаких загадок и тайн. Облом и финиш. Но сакс продолжал верить. Верить, несмотря ни на что, и ждать, непонятно чего. И вот, час пробил.
– Двинулись, – немолодой общинник, как и все они, с окладистой бородой, показал рукой на туман, неподвижно висящий впереди, и неспешно зашагал по узкой тропинке.
Его напарник (как было сказано, смена – всегда двое) тронулся за ним. Следом двинулась Шадская, потом Элечка, Декстер, Селена и замыкал процессию Степа, которого уже начинали подгрызать сомнения по поводу нужности данного мероприятия.
Туман принял их, как родных. И даже не стал отстраняться от Степы, как это он обычно делал. Цепочка уверенно шла вперед, и судя по всему, Белое Место не испытывало по поводу гостей никаких негативных эмоций – видимость была отличная. Никаких тебе пряток, жмурок и потеряшек. Даже как-то странно.
Идущая позади общинника Шадская вопросов лишних не задавала. А зря по мнению Декстера, который изнывал позади Элечки, из-за узости тропы будучи не в силах провести допрос с пристрастием. Но тем не менее. Бодливой корове Бог рог не дает, поэтому путешествие происходило молча и неспешно. Последний пункт, кстати, очень сильно расстраивал Степу, который был вовсе не прочь побыстрее закончить все мероприятия и рвануть домой. Что-то напрягало его на этой планете, но что именно, он так и не смог сформулировать. Просто не нравилось.
Минута, другая, третья. Маленький отряд свернул уже три раза. Местность не менялась, туман – тоже. И вот когда Степа уже был готов начать отпускать язвительные шуточки, потому как бродить в облаках в полной тишине занятие для людей с очень крепкими нервами, а вовсе не для изнеженных владельцев ресторанов, туман раздался в стороны, и шутить Донкату резко расхотелось.
Перед группой лежал путь. Не дорога, а именно Путь. Широкое полотно, уходящее вдаль. Обрамленные в начале колоннами обочины лишь подчеркивали величие открывающейся картины. Путь уходил за горизонт, неведомо как пронзая все Белое Место, и теряясь в зыбкой дали, сквозь которую просачивался неясный свет. Создавалось четкое ощущение, что этот Путь уводит тебя в другие миры. Туда, где не действуют привычные законы мироздания, куда не дойти пешком, не добраться на боте, не долететь на крейсере. Туда, где все твои мечты становятся реальностью.
Донкат замер с открытым ртом, ловя каждое мгновение появившегося Пути.
– Степа? – тронула его за рукав Селена.
– Красиво, – заворожено прошептал Донкат. – Тебе тоже нравится?
– Что нравится? – озадачилась Селена. – Очередная порция тумана?
– Да нет же, – моргнул Степа. – Дорога. Путь. Посмотри, вот же она. Не видишь?
– Нет, – напряглась Селена. И напрягалась она по теме. Если Степа был так сказать, любителем, человеком, чьи способности позволяли ему устанавливать контакты с Белыми Местами в галактике, то Селена Коваль числилась полноценным сотрудником ФАФ. И на Белых Местах она как раз и специализировалась. И это было весьма странно, что Степа видит этот Путь, а Селена – нет.
– И что ты видишь? – ревниво поинтересовалась она.
– Тихо, – поднял руку остановившийся общинник, шедший первым.
Степа заткнулся. Замолчали все. Наступила тишина, усугубляемая туманом. То есть вообще ничего было не слышно. Ни одного звука.
И вот, в этой тишине, посреди абсолютного безмолвия вдруг, одна за другой начали появляться картины. Непонятные и бессмысленные, странные и причудливые. Они танцевали по краям Пути, не пересекая его. Порхали между колонн, украшая и без того совершенную перспективу.
Проводники-общинники медленно сняли заплечные мешки с грузом и начали вытаскивать из них темно-зеленые брикеты. Они укладывали их ровно на линии, с которой начинался Путь. Степа облегченно выдохнул – значит, не один он видит эту дорогу с колоннами. Он сделал шаг вперед… И неожиданно оказался прямо рядом с ними, на краю Пути. Сзади сдавлено охнула Селена. Проводники обернулись. В их глазах появилось напряжение.
– Сюда нельзя, – насупился шедший первым.
– Да я и не хотел ничего такого, – попытался объясниться Степа, но слушать его никто не стал.
– Назад, – приказал общинник.
Степа послушно сделал шаг назад, справедливо ожидая, что окажется рядом с Селеной. Ничего подобного. Его шаг оказался обычным шагом. Он всего лишь чуть отодвинулся от двоих общинников. Да что такое? Пришлось сделать еще несколько шагов назад. Степа подошел к Шадской. Та, смерив его странным взглядом, чуть подвинулась, давая проход по тропе…
И тут Путь ожил. Между колоннами сгустилась дымка, и на Донката глянуло уже знакомое грубо прорисованное лицо. Не красавец – не урод, не злой – не добрый, не мужчина – не женщина, не человек – ….
Ай! Это он! Как его? Как он себя там звал? Тикасан? Да нет же. Таиксана. Точно так же, как салат. Да?!
– Это ты? – улыбнулись губы, и Степа вдруг понял, что остался один. Что?! Опять?! Да сколько можно? Вопреки здравому смыслу, подсказывающему, что сейчас самое время заорать в голос от страха, Степа решил обозлиться. А поскольку воевать в чужом месте (давайте еще уточним – в чужом Белом Месте) с коренными обитателями было не очень правильно, то у Донката как-то сам собой попер сарказм.
– Это ты?
– Нет – поджал губы Степа. – Не я. Это тень несбывшихся надежд.
– Хорошо сказано, – над губами открылись два глаза. А что, их только что не было? Странно как-то. – Ты знаешь, о чем говоришь.
Приятно, конечно, вот только Степа понятия не имел, за что его хвалят.
– Не моих надежд, – покачал он головой. – Чужих. Но они имеют шанс сбыться.
– И это правильно, – голос существа стал похож на порыв ветра. – Надежды должны сбываться. И ты тот, кто поможет им в этом.
– Я тоже так думаю – согласился Степа. – Поэтому давай их сбудем побыстрее, и по домам, а?
– Спасибо, – ни к селу, ни к городу отозвался голос. – Ты снова помогаешь мне. Я этого не забуду.
А вот тут Степа все-таки испугался. Потому как от неосознанной помощи неведомым существам, встречающимся в Белых Местах, ничего положительного ждать не приходилось.
– Э-э, а давай не будем торопиться, – сдал назад Донкат. – А то мало ли что? Давай сначала обсудим все, посоветуемся со старшими. У тебя есть старшие?
– Есть, – согласился голос. – Они есть. Они ждут. Ждут, пока я не скажу, что уже можно. Можно прийти. И тогда они придут. Или я приду. Вот только мне надо найти второго.
А вот на этом месте уже не требовалось никакой интуиции, чтобы понять, что пора не только притормаживать, а вовсе даже и останавливаться. Стоять, как вкопанным. Или вообще – бежать отсюда как можно быстрее. Потому как за помощь неведомым «старшим» в прибытии в этот мир можно не просто огрести по полной, а вообще головы лишиться. И причем – четко по делу.
– Я – пас, – громко заявил Донкат, нашедший, наконец, свою линию поведения. Быстрый бег. Самое правильное, что сейчас можно предпринять. – Я никаких старших звать не буду, помогать тебе не буду, я сам по себе, ты сам по себе.
– Да? – удивилось лицо. – А почему?
– Что почему? – не понял Донкат.
– Почему ты тогда сюда пришел? – искренне не поняло существо, как будто у Степы тут в принципе не могло быть никаких дел, кроме помощи странным нарисованным лицам. – Ведь ты же можешь.
– Погулять пришел, – Степа пятился все сильнее и сильнее. – Просто шел мимо. Дай, думаю, загляну. И заодно тебе поесть принес. Вон, внизу лежит, угощайся.
Как ни странно, лицо приняло Степино заявление за чистую монету.
Клубы тумана, образующие его упали вниз, обволокли аккуратно сложенные общинниками брикеты, и тут же отпрянули, как будто обжегшись.
– Я не ем это, – в голосе существа послышались обвиняющие нотки. – Ты тоже будешь мне это носить?
– Тоже? – не понял Степа. – Так ты…
И тут до него дошло.
– Так это ты делаешь этот салат?
– Что? – теперь пришла очередь существа не понимать, о чем речь. – Я не знаю, о чем ты говоришь.
– Ты каждый раз пробуешь эту штуку? – уточнил Донкат.
– Я каждый раз надеюсь, что придет кто-нибудь, кто сможет мне помочь, – прошептали нарисованные губы. – Но они всегда приносят только это.
Лицо вдруг пошло волнами, как будто в лужу бросили камень.
– И тут пришел ты. Первый. Я нашел тебя.
– Спасибо, я не тот, – вот от этой чести Степа решил отпираться изо всех сил. – Очень жаль, но помогать я тебе не буду, звать никого не буду, и вообще я тут на секунду и уже ухожу.
– Ты боишься, – прошелестел ветер. – Это нормально.
– Да, – Степа всегда знал для себя, что лучше быть живым трусом (ну, или хотя бы вслух признаваться в этом), чем мертвым героем. Или, что еще хуже – героем, который совершил какую-то глупость. – Боюсь и поэтому ни во что ввязываться не буду. Всего хорошего.
Из тумана на него вдруг бросилось какое-то щупальце. Оно мгновенно обвилось вокруг него и …
– А-а-а-а!!!
Даже не раздумывая, Степа схватился руками за щупальце … и совершенно без усилий разорвал его на несколько частей. Посмотрел на тающие в руках обрывки, перевел взгляд на все еще висящее в воздухе лицо, и бросился бежать.
– Ты первый, – донеслось ему вслед. – У тебя получилось. Спасибо Я точно этого не забуду.
– Ты с ума сошел? – ворчливо поинтересовался Декстер, на чью могучую грудь вдруг рухнул Степа. – Ты чего на людей бросаешься?