.
Из этого текста даже нельзя понять, кто написал диссертацию - Эйнштейн или «проф. Альфред Кляйнер из Цюриха»? Это, конечно, шутка, но в действительности Эйнштейн писал Милеве Марич после того, как отдал Кляйнеру на суд свою диссертацию: «Если он не одобрит эту работу, я опубликую и ее, и его отказ и выставлю его дураком…»
Профессор Кляйнер диссертацию не одобрил, но «дураком» не стал, а превратился в просвещенного наставника, всячески поддерживавшего Эйнштейна в его стремлении развивать идеи об относительности движения.
«Он совсем не такой дурак, как я думал, и, более того, он славный малый», - написал благодарный Эйнштейн в письме к Милеве Марич.
Интересно то, что это был не первый и не последний случай в жизни Эйнштейна, когда, как по команде, научные противники Эйнштейна становились его консультантами, помощниками и соавторами. Столь же тщательно обходит вопрос по поводу ошибочной и незащищенной диссертации и сам Эйнштейн: в «Творческой автобиографии», написанной в 1949 году.
В ней он делает плавный переход от обзора исторического развития физики к специальной теории относительности, упомянув Лоренца и Минковского. Правда, в качестве промежуточного момента Эйнштейн говорит о теории броуновского движения и вспоминает Планка.
Но такой важный, казалось бы, момент, как защита докторской (по нашим меркам - кандидатской) диссертации, должен быть обязательно отмечен, так как при этом получаешь определенный статус в ученом мире, что позволяет в будущем претендовать на профессорскую должность.
Простой забывчивостью Эйнштейна это объяснить нельзя, так как в своей «Творческой биографии» он описывает событие, имевшее место, когда ему было 4 года или 5 лет. А ведь известно, что по причине замедленного умственного развития он тогда с трудом мог выговаривать отдельные слова.
В этом возрасте он был очень удивлен поведением стрелки компаса: «То, что стрелка вела себя так определенно, никак не подходило к тому роду явлений, которые могли найти себе место в моем неосознанном мире понятий (действие через прикосновение). Я помню еще и сейчас - или мне кажется, что я помню, - что этот случай произвел на меня глубокое и длительное впечатление. За вещами должно быть что-то еще, глубоко скрытое»…
И уже следующей фразой Эйнштейн ставит себя надо всем человечеством, видимо, вспоминая ранее им сказанное («Я - еврейский святой»): «Человек так не реагирует на то, что он видит с малых лет…» (выделено мной. - В.Б.).
Теперь вспомним, как Эйнштейн устраивался на работу после окончания политехникума, когда его не оставили там даже в должности ассистента. Теперь он обратился к профессору Гурвицу с предложением своих услуг, профессор же сказал, что ни одна из кандидатур его не устраивает, и разделил эту должность на две, отказав Эйнштейну. Но прошло всего несколько лет, и в соответствии с принципом, озвученным в «Кавказской пленнице»: «Кто нам мешает, тот нам и поможет», Гурвиц стал другом Эйнштейна, а другой профессор политехникума - Минковский, лекции по математике которого Эйнштейн не слушал, становится разработчиком геометрического представления теории относительности. Правда, после этого он прожил недолго.
Эйнштейн мог бы с полным основанием сказать про себя; «Ведом неведомой рукой, я в дальний путь пустился…», но эта рука имела название - сионизм.
Интересна и история поступления Эйнштейна в патентное бюро, когда директор этого бюро, выполняя просьбу отца его друга Гроссмана, объявил конкурс на должность, предъявив к претенденту такие требования, которым удовлетворяла только кандидатура Эйнштейна.
Вспомним, что «единственным утешительным итогом этого 1905 года были его научные достижения»[8]. Эйнштейн занялся капиллярностью, его первая статья была направлена в журнал, впоследствии он откажется от нее, как и от второй своей статьи, считая их чисто ученическими и не имеющими научной ценности. В письмах этого периода к Милеве Марич Эйнштейн говорит о «нашей статье» и «нашей теории молекулярных сил», но речь здесь идет именно о том годе, когда были написаны две ученические работы.
В 1905 году была опубликована работа «К электродинамике движущихся тел», в этом же году Эйнштейн представил статью о пропорциональности между энергией и массой тела.
Эйнштейну по-прежнему нравится его положение: восемь часов в патентном бюро и затем еще восемь часов «безделья», то есть независимых занятий наукой. Но в семейной жизни в этот период покой его жены Милевы нарушало то обстоятельство, что научные интересы Эйнштейна становились все более далекими от нее:
«Постепенно ровный характер и рассеянная доброта Эйнштейна начали раздражать Милеву. Росло отчуждение. Впрочем, оно приняло явные и резкие формы позже, когда Эйнштейн уже давно покинул Берн»[Ъ].
Складывается какое-то странное впечатление об этой славянской выпускнице политехникума: Милева не могла понять научные достижения мужа и тем более оценить его «ровный характер и рассеянную доброту». Все это только раздражало ее! И особенно стало ее раздражать, «когда Эйнштейн уже давно покинул Берн». Из Цюриха, где он теперь жил, Эйнштейн осенью 1913 года ездил в Вену. Его семейная жизнь дала трещину: Милева осталась в Цюрихе, и, уезжая в Берлин, Эйнштейн оставил семью окончательно.
В декабре 1913 года Эйнштейн был принят в Прусскую академию наук в Берлине «в качестве действительного члена в области физико-математических наук». Рекомендации ему подписали: Макс Планк, Герман Нернст, Генрих Рубенс, Эмиль Варбург.
В 1915 году Эйнштейн интенсивно работал, так, что не оставалось времени на переписку. Исключение составил Давид Гильберт - немецкий математик, от которого Эйнштейн добивался получения гильбертовских математических результатов по теории гравитации. Получив нужную формулу, он сказал, что она выведена им самим «из общих соображений».
В 1919 году Эйнштейн и Милева развелись. Недавно ставшие доступными документы позволяют проследить, как постепенно распадался этот брак и как Эйнштейн обманывал Милеву, вступив в тайную связь со своей кузиной, которая впоследствии стала его второй женой.
В том же году Эйнштейн женился на Эльзе - дочери двоюродного брата отца. По материнской линии Альберт и Эльза находились в еще более близком родстве - Эльза была его двоюродной сестрой. Еще до официального бракосочетания дочери Эльзы получили фамилию Эйнштейн.
В 1921 году Эйнштейн получает давно обещанную ему Нобелевскую премию, денежную часть которой он так же давно обещал отдать Милеве как компенсацию за развод и за то, что он не принимал участия в воспитании детей. «Присуждение этой премии еврею резко подогрело профашистские антисемитские настроения в Германии».
Эйнштейн любил путешествовать, а в 1932 году с новой семьей выезжает в США. Они не предполагали остаться там надолго, но в Германию больше не вернулись, и весной 1933 года Эйнштейны временно поселились в бельгийской приморской деревне.
До этого у Эйнштейнов была встреча с Авраамом Флекснером, получившим в еврейских кругах 5 миллионов долларов для организации в Принстоне (США) научно-исследовательского центра. Эйнштейн принял приглашение поступить туда на работу, а о зарплате Флекснер вел переговоры с Эльзой, в результате сумма увеличилась до пятнадцати тысяч долларов вместо предварительно запрошенных трех.
В октябре все семейство и секретарь Альберта Элен Дюкас отправились в Америку, где долгие годы Эйнштейн работал над созданием единой теории поля. Он сдружился с состоятельным евреем, биохимиком, который впоследствии вспоминал, что глава семьи «уделял мало внимания тому, что вменяется в обязанности заботливого мужа».
В 1934 году в Париже умерла младшая дочь Эльзы - Ильза, ее смерть сломила Эльзу, она постарела до неузнаваемости. На похороны она поехала вместе со второй дочерью Марго, в Америку они вернулись с пеплом Ильзы. Эйнштейн в Париже не появлялся.
Вскоре умерла Эльза, через несколько дней после ее смерти в декабре 1936 года Эйнштейн вернулся к работе и написал Максу Борну: «Я здесь прекрасно устроился, зимую, как медведь в берлоге, и, судя по опыту моей пестрой жизни, такой уклад мне больше всего подходит. Моя нелюдимость еще усилилась со смертью жены, которая была привязана к человеческому сообществу сильнее, чем я».
Умер Эйнштейн в 1955 году, и одна из энциклопедий заканчивает биографический очерк словами: «…будет не вполне правильным сказать, что он жил и работал в XX веке. Скорее наоборот, XX век останется в истории как век. в котором жил Эйнштейн». Его приятель и врач Януш Плещ высказал предположение, что гений умер от сифилиса.
Из писем Эйнштейна видно, с какой жадностью он впитывал чужие идеи - идеи Больцмана, Планка и Лоренца: «Их труды были подобны восхитительному плоду, который уже созрел и который пора было сорвать»[2].
«Эйнштейн опять подобрал то, что почти валялось на дороге: взял уже имевшуюся теорию и придал ей новый физический смысл…» (выделено мной. - 6.5.).
В наше время такого человека (при условии отсутствия связи с сионистским движением) назвали бы популяризатором новых физических идей, а никак не гениальным первооткрывателем чужих научных разработок.
Интересно то, что биографы, пытаясь представить жизнь и деятельность Эйнштейна в самом лучшем виде, иногда проговариваются - так превозносятся его большие способности в изучении иностранных языков. При этом приводится пример, что к началу 50-х годов Эйнштейн «освоил» и английский язык. «Талант этого человека был поистине безграничен!» Заметим, что к началу 50-х годов Эйнштейн прожил в США «всего» семнадцать лег!
Забывается также полная неспособность Эйнштейна постичь греческий язык в школе. «Неспособность Альберта овладеть им настолько раздражала и выводила из себя преподавателя, что тот вел занятия в классе так, как будто этого ученика там просто не было»[4].
Биографы отмечают также, что в американский период жизни Эйнштейн разговаривал со своим итальянским помощником - математиком на языке, который они оба считали английским.