Удивило то, что Марина забронировала нам столик, но в зале её почему-то нет. Неужели решила подшутить или какую-то гадость приготовила? Впрочем, за последнее время я к этому уже привык… Но вот что стало полной неожиданностью: после нескольких джазовых композиций, исполненных музыкантами довольно сносно, на сцене появилась Марина. Прежде мне не приходилось слушать джаз в исполнении драматических актрис – если что-то и было, то старался поскорее забыть. Поэтому никак не ожидал, что сегодня повезёт. Однако Марина не разочаровала – конечно, до Эллы Фитцджеральд ей далеко, и всё же впечатление самое приятное. Если займётся основательно вокалом, то через пару лет на её концерты будет ломиться вся Москва.
После того, как исполнила несколько джазовых синглов, Марина сделала знак оркестру и обратилась к залу:
– А теперь я хочу пригласить на сцену кого-нибудь из зрителей, мы споём дуэтом. Вот, скажем, вы, – и протянула руку в мою сторону. – Да-да, вы. Не стесняйтесь, проходите.
Что ж, вышел на сцену, причём ни жив, ни мёртв. Одно дело держать речь перед публикой, а тут совсем не то – вокал. Конечно, могу что-нибудь изобразить в дружеской компании, но петь со сцены ещё не приходилось.
– Ну что, споём?
– Да с вами готов даже сплясать.
– Нет уж, это как-нибудь в другой раз.
Смеётся. А я готовлюсь к полному провалу. Ох, не надо было приходить сюда, но что поделаешь, отказать даме так и не решился. А Марина продолжает:
– Вам что-нибудь нравится из репертуара Синатры?
Покопался в памяти:
– Нью-Йорк, Нью-Йорк…
Похоже, она удивлена:
– Как ни странно, мы с вами в этом совпадаем.
– Только я слов почти не знаю.
– Это поправимо. Вот шпаргалка, – и протягивает мне текст.
Что было дальше, с трудом припоминаю. Но видимо, после первых тактов с небес явилось вдохновение, и понеслось:
Start spreading the news, I’m leaving today
Want to be a part of it – New York, New York
These vagabond shoes, are longing to stray
Right through the very heart of it – New York, New York…
Конечно, Тони Беннетт или сам Синатра гораздо лучше справились бы с этим делом. Но, судя по тому, что публика не освистала, и я не подкачал. Когда закончили последний куплет, раздались аплодисменты, а я, как стихло, пояснил:
– Будь на моём месте телеграфный столб, даже он наверняка бы спел вполне прилично. А потому что рядом с Мариной просто невозможно плохо петь. Видимо, аура у неё такая.
Публике мои слова понравились, а от Марины я заслужил горячий поцелуй. Думал, что она намерена была меня подставить, но вот ведь, оказалось всё не так.
Потом отпраздновали наш успех в ресторане, а дальше как-то незаметно, само собой всё произошло – мы оказались в номере гостиницы, и оставались там до самого утра. Только потом, когда чуть-чуть пришёл в себя, понял – вот она, подстава! Так Марине и сказал, когда проснулась:
– Зачем ты это сделала? Кто приказал? Сколько тебе заплатили?
Она смотрит на меня и ничего не понимает:
– Ты о чём?
– Да всё о том же, о подставе!
– Стас, тебе пить нельзя! У тебя мозги сразу набекрень…
Ну а как ещё мне на это реагировать? Снова развели меня, как лоха! А потому что Оля не простит, да и Андрей пошлёт куда подальше. Вслед за ними другие станут разбегаться, и что ж тогда останется от нашей партии?
Марина одевается, а я не знаю, что сказать. Похоже, перемудрил и всё не так, как вначале показалось. Мания преследования – вот самый правильный диагноз! Поэтому и говорю:
– Марина, прости! Что-то на меня нашло, кошмарный сон приснился… Мне что, на колени перед тобой встать?
– Ну так и быть, проехали!
И вот я снова с ней, в постели. А потому что иначе не могу! Да пошло оно всё к лешему! В жизни мало таких мгновений, надо их ценить.
– Послушай, Стас! А где ты научился петь?
– Да какое там петь… Только подпевал, подыгрывая себе на гитаре.
– А репертуар?
– Романсы на стихи Гумилёва, Пастернака, Мандельштама…
– Ой, как здорово! Может быть, и мне попробовать?
Марина уехала на репетицию в театр, а я сижу в номере гостиницы и жду. Ольга почему-то не звонит, и Андрей куда-то запропал. Только потом сообразил, что аккумулятор у смартфона разрядился. А может быть, оно и к лучшему… Вот возьму и завяжу со всей этой политикой, буду жить в своё собственное удовольствие, петь романсы в компании с Мариной, и этим зарабатывать на жизнь. Смущает то, что в этом промысле не обойтись без стимуляторов – стоит только припомнить печальную судьбу Элвиса Пресли, Высоцкого и других знаменитых певцов. Понятно, что производители этой гадости будут в полном восторге, ну а я, глядя по утрам в зеркало, буду плевать от отвращения в своё лицо. Очаровательная перспектива!
Но вот пришёл домой. Сразу пытаюсь объясниться:
– Да, загулял в компании актёров. А потому что мне нужна была разрядка.
– Первый раз слышу, чтобы актёры по джаз-клубам шастали. Могу понять, если Домжур или ВТО…
Она всё больше напоминает мне сварливую жену, а сам я скоро стану типичным бюрократом, унылым, как престарелый графоман или ноябрьский лес, или овсянка по утрам. Господи! Зачем мне это?
Завалился спать в надежде, что вот проснусь, и к этому времени все мои мучения закончатся – и рекламу повсеместно запретят, и будет нормальное телевидение без всей этой муры, от которой шарахаешься, как от прокажённой. Тогда нашу партию можно будет распустить и заняться чем-нибудь приятным – скажем, романсы исполнять в компании с Мариной… Ну вот опять, снова накатило!
Проспал до вечера – сказалось напряжение последних дней. Слава богу, сегодня обошлось без митингов, без агитации за или против, без встреч с поварами, таксистами и представителями нацменьшинств из дальних регионов. Всё надоело хуже горькой редьки! Я так больше не могу!
Глава 12. Змей-искуситель
Тут зазвонил телефон.
– Станислав Евгеньич! Здрасьте, это снова я. Помните, вчера на Большом Козихинском…
– Ну да! Так чего вам надо?
– Я сразу к делу. Мы тут с товарищами посоветовались, и родилась интересная идея. А что если вам перейти на работу к нам? Создадим отдел, как раз по вашему профилю, и будете готовить законопроекты и указы. Всё к вашим услугам, полный карт-бланш! Хотите рекламу запретить или телевидение в корне перестроить, дайте обоснованное предложение, разработайте бизнес-план, а уж мы за правду постоим! Так надавим на Госдуму, что мало не покажется!
– Заманчиво. А толк-то будет?
– Конечно, гарантий вам никто не даст. Это ведь не грибы собирать после дождя, да и то не всегда получится. Плод, что называется, должён созреть, а то можно отравиться.
Я молчу, прикидываю варианты, но после вчерашнего голова совсем не варит. А этот снова за своё:
– Зарплату сделаем по первому разряду, не сомневайтесь. И бонусы… Скажем, ко дню связиста, ко дню взятия Бастилии или по случаю очередного взлёта цен на нефть. Ну и орден… У вас ближайший юбилей когда?
С чего это они так засуетились? Спешат, как на пожар. Неужто рейтинг вырос? Глянул в интернете, так и есть – ещё чуть-чуть и мы опередим правящую партию. Страшно подумать, что тогда произойдёт!
Но тот не умолкает:
– А хотите, театр для вас построим? Даже название придумали – «Стас-театр». Будете там романсы распевать вместе со своей Мариной. Глядишь, пригласят в Мэдисон Сквер Гарден, а Марине в Голливуде роль предложат. Да при ваших талантах скоро заткнёте за пояс и Высоцкого, и этого… как его… Синатру. Как вам такая перспектива?
Молчу. Не знаю, что сказать. Может, что-нибудь ещё предложит? Вот будет хохма, если соглашусь! Впрочем, самый убойный вариант – запустить меня в далёкий космос, лет эдак на двадцать. Ну а когда вернусь, дадут Звезду Героя… Да я и сам не прочь немного отдохнуть.
И вот к какому выводу пришёл в итоге. Похоже, всё они знают обо мне – и какого цвета семейные трусы, и мысли знают, все наперечёт, и даже те мои мечты, которые ещё только зреют в подсознании. Не сомневаюсь, что и в гостиничный номер заглянули, где мы с Мариночкой слегка поцапались, так, самую малость. Зря я на неё тянул! Судя по тому, что этот деятель мне говорит, у них есть другие методы контроля и влияния. Так можно ли с профессионалами тягаться?
Ну вот и с Ольгой – не знаю, как с ней быть. Мы почти совсем не разговариваем, но общее дело она так и не решилась бросить. Возможно, это для неё важнее, чем наши отношения… Вечером я обычно ухожу из дома, встречаюсь с Мариной в гостинице, либо шляемся по кабакам. И вот как-то зашли с ней в бар – уютный такой подвальчик недалеко от Никитских ворот. Оказалось, что это ещё и клуб для встреч по интересам – здесь бывают не только артисты и художники, словом, артистический бомонд, но и кое-кто из тех, кто посвятил себя борьбе с действующей властью. Знал бы заранее, ни за какие коврижки сюда бы не пришёл – я уже по горло сыт политикой, а тут ещё, не дай бог, придётся спорить о том, кто прав, кто виноват. Но избежать дискуссии не удалось – Марина захотела посмотреть, как я с этим справлюсь. Ну что ж, если очаровательная леди просит, нельзя ей отказать.
Всё, что было дальше, получилось помимо моей воли. То ли они меня приметили на митинге, то ли Марина была с кем-нибудь из них знакома, но эти двое подсели за наш столик, и началось! Один из них, на вид самый свирепый, так и заявил, причём без предисловий:
– Стас, я чувствую, что ты наш! Нет, правда, без булды! Так за каким хреном ты навалился на фармкомпании? Они нам не враги, пускай живут себе, обогащаются. Главная задача – любой ценой сокрушить этот режим, а уж потом можешь делать всё, что душеньке угодно…
Пока я переваривал то, что только что услышал, слово взял другой – физиономия хитрющая, чем-то напоминает мопса, но есть ощущение, что такого почти невозможно переспорить:
– А кстати, Стас, чем они вас так достали? Подсунули некондиционный аспирин? В настойку боярышника спирта недолили? Так я вам выпишу из Берлина или Праги самый эффективный препарат, хоть от похмелья, хоть от язвы. Это же Запад, цивилизация! А тут, в России до сих пор лаптем щи хлебают, да вопят на каждом углу: Крым наш! Крым наш!