Умершего, без чести погребенья
Оставила — вот этой бы печали
Я никогда осилить не смогла.
Ты разума в словах моих не видишь;
Но я спрошу: не сам ли неразумен,
470 Кто в неразумии корит меня?
Отца мятежного мятежный дух
В тебе живет: не сломлена ты горем.
(Антигоне)
Ну, так узнай: чем круче кто в гордыне,
Тем ближе и падение его.
Пусть раскалится в огненном горниле
Железа сила: будет вдвое легче
Его ломать и разбивать тогда.
И пылкого коня лихую удаль
Узда смиряет малая: не след
Кичиться тем, кто сильному подвластен.
Что ж нам о ней поведать? Провинилась
480 Уж в первый раз сознательно она,
Когда закон, известный всем, попрала;
Теперь же к той провинности вторую
Прибавила она, гордяся делом
Содеянным и надо мной глумясь.
Не мужем буду я — она им будет —
Коль власть мою ей в поруганье дам.
Нет; будь сестры она мне ближе, ближе
Нам всем родного домового Зевса:[12]
Они с Исменой не избегнут кары,
И кары строгой. Обе виноваты:
490 Они вдвоем обдумали тот шаг.
Вы, позовите мне сюда Исмену.
Я только что ее в покоях видел
Безумною от крайнего волненья.
Да, кто во тьме недоброе замыслит,
В своей душе предателя взрастит;
Но хуже тот, кто, пойманный с поличным,
Прикрасы слов наводит на вину.
Ты кару ищешь мне сильнее смерти?
Нет, этого достаточно за все.
Зачем же ждать? Мне речь твоя противна;
500 Не примирюсь я с нею никогда.
Так и тебе не по сердцу мой подвиг. —
И все ж — могла ли я славнее славу
Стяжать, чем ныне? Я родного брата
Могилою почтила.
Если б страх
Язык им не сковал, они б признались
Что мыслями со мною заодно.
Завидна жизнь царей: они лишь могут
И говорить, и делать, что хотят.
Ужели всех кадмейцев ты умнее?
Спроси у них — пусть разомкнут уста.
510 Не стыдно ль мыслить розно ото всех?
Почтить родного брата — не позорно.
А тот не брат, что с ним в бою сразился?
О да, и он: одна и та же кровь.
За что ж его ты оскорбила тень?
Меня покойный не осудит, знаю.
Как? Нечестивца ты сравняла с ним!
Погиб мой брат, а не какой-то раб.
Погиб врагом, а тот спасал наш город!
И все ж Аида нерушим закон.
520 Нельзя злодеев с добрыми равнять!
Почем мы знаем, так ли там судили?
Вражда живет и за вратами смерти!
Делить любовь — удел мой, не вражду.
(указывая на землю)
Ступай же к ним и их люби, коль надо;
Пока я жив, не покорюсь жене!
Из дворца выводят Исмену.
Посмотрите: Исмена у входа, друзья!
Сердобольные слезы[13] текут из очей;
Ее щеки в крови; над бровями печаль,
Словно туча, нависла, горячей струей
530 Молодой ее лик орошая.
(Исмене)
А, это ты в тени укромной дома
Змеей ползучей кровь мою точила,
И я не ведал, что рощу две язвы,
Две пагубы престола моего!
Скажи мне ныне: признаешь себя ты
Сообщницей в том деле похорон,
Иль клятву дашь, что ничего не знала?
Коли она призналась — то и я.
Ее вину и участь разделяю.
Нет, не разделишь — Правда не велит:
Ты не хотела — я тебя отвергла.
540 Но ты несчастна — и в твоем несчастье
Я не стыжусь быть дольщицей беды.
Любовь не словом дорога, а делом;
О деле ж знает царь теней, Аид.
О, не отталкивай меня! Мы вместе
Умрем и смертью мертвого почтим.
Ты не умрешь. Чего ты не коснулась,
Своим не ставь; за все отвечу я.
Какая жизнь мне без тебя мила?
Спроси Креонта: он тебе опора.
550 К чему насмешки! Легче ли от них?
Верь, горше слез нас мучит смех такой.
Чем же утешу я тебя хоть ныне?
Себя спаси; тебе я жить велю.
О горе, горе! Жить с тобой в разлуке?
Ты жизни путь избрала, смерти — я.
Но я тебя отговорить пыталась.
Кто прав из нас, пускай рассудят люди.
Но в этом деле обе мы виновны.
Нет. Ты жива, моя ж душа давно
560 Мертва; умерших чтит моя забота.
Ума решились эти девы, вижу:
Одна — теперь, другая — с малых лет.
Да, государь, ты прав; врожденный разум
Со счастьем вместе покидает нас.
Впрямь, коли ты со злой влечешься к злу!
Мне жизнь не в жизнь с ней розно, государь.
Не говори ты «с ней»! Ее уж нет.
И ты казнить решил невесту сына?
Есть для посева и другие нивы!
570 Нет, коли все давно сговорено!
Дурной жены я сыну не желаю.
О Гемон,[14] как не дорог ты отцу!
Его женитьба — не твоя забота.
И сына ты лишишь такой невесты?