1050 Насколько лучший дар — благоразумье?
Насколько худший — неразумье, мнится,
Своей болезни сущность ты назвал!
Не стану бранью отвечать пророку.
А кто сказал, что я в вещаньях — лжец?
Волхвам стяжанье свойственно бывает,
А произвол разнузданный царям!
Ты с государем говоришь! Забыл?
Нет, помню: мне же царством ты обязан.[42]
О, мудр ты, мудр: когда б и честен был…
1060 Не вынуждай сокрытое открыть!
Что ж, открывай! Но не корысти ради.
Моя корысть на пользу лишь тебе.
Свое решенье я не продаю!
Запомни же. Немного вех ристальных
Минуют в горних Солнца бегуны —
И будет отдан отпрыск царской крови
Ответной данью мертвецам — мертвец.
Ты провинился дважды перед ними:
Живую душу, дщерь дневного света,
В гробницу ты безбожно заключил,
1070 А Тьмы подземной должника под солнцем
Удерживаешь, не предав могиле
Нагой, несчастный, полный скверны труп.
Он не тебе подвластен и не вышним —
Ты заставляешь их его терпеть!
И вот, покорный Аду и богам,
Уж стелет сеть нещадного возмездья
Эриний сонм — и ты падешь в нее,
Равняя кары и обиды чаши.
Корысть вещанье мне внушила, да?
Дай срок: ответят из твоих покоев
Мужчин и женщин стоны за меня.
1080 И города соседние возропщут
В бурливых сходах на тебя, в чьих стогнах
Голодный пес, иль дикий зверь, иль птица
Тлетворной плоти клочья схоронили,
Бесчестя смрадом чистый двор богов.
Стрелком меня назвал ты. Верно; в гневе —
Его ж ты вызвал — много горьких стрел
Пустил я в грудь твою. Не промахнулся
Мой лук: от их ты жара не уйдешь.
Меня же, сын мой, в путь веди обратный.
Пусть терпят спесь его, кто помоложе.
Язык ему полезно обуздать
1090 И мысль направить по пути благому.
Уходят.
Пророк ушел; пророчество осталось
Ужасное. Прошло не мало лет
С тех пор, как кудри черные мои
Засеребрились; но вещаний лживых
Я не запомню от него, мой царь.
Сказал ты правду; я и сам смущен.
Что ж, уступить?… Ах, больно!… Но больнее
В несчастья цепи душу заковать.
Благоразумью следуй, государь!
Что делать? Молви! Я на все согласен.
1100 Освободи из подземелья деву;
Погибшего могилою почти.
Так должен поступить я? Вправду так?
Да, государь, не медля. Божьи Кары
Стремительно виновных настигают,
Ах, трудно побороть души упорство,
Но с Неизвестным в спор вступать — безумье.
За дело, царь — не доверяй другим!
Пойду немедленно. Скорее, слуги!
И те, что здесь, и прочие: секиры
1110 Возьмите, и вперед — на скорбный холм.
И я, — коль так решил теперь, — то узел
Сам затянув, — сам развяжу его.
Боюсь, что лучше доживать нам век свой,
Храня давно завещанный закон.
Уходит вместе со слугами по направленью к полю.
Стасим Пятый
Средь багрового дыма, поверх скалы двуглавой,
Где журчит Касталии ключ,[46]
Под звон кимвалов реешь ты
1130 В нимф хороводе горных.
В плющ убрал ты Нисы услон,[47]
В лоз винных и пурпур и зелень —
И все ж ты стремишься к нам,
Чтоб при крике твоих
Слуг бессмертных снова познать
Веселье стогн фиванских.
Бог, взлюбивший Фивы,
Где родила тебя мать,
Молнией сраженная, —
1140 О, гряди! Болен град: тяжек недуг!
Ты очистить властен его.
С высот Парнасских чистой стопой к нам гряди,
Презри гнев рокочущих волн пролива!
В твою честь пылает
Алмазных звезд хоровод;
Ты ночных веселий царь!
О, явись! Светлый бог, Зевса дитя!
1150 Пусть наш град вакханок твоих
Неистовый восторг огласит в тьме ночной,
Твою славя честь, Дионис-владыка!
Эксод
Со стороны поля показывается Вестник — слуга Креонта.
Соседи дома Кадмова! по правде
Мы не должны ни горькой, ни счастливой
Жизнь человека называть — до смерти.
Вот счастья баловень — вот горя сын —
И что ж? Случайность манием единым
Того низвергнет, этого возвысит,
1160 А как — того не скажет и пророк.
Доселе думал я: чья жизнь завидней
Креонтовой! Он город от врагов
Освободил, он в блеске самодержца
Им управлял, среди детей цветущих.
А ныне — все погибло. Ведь когда
Свет радости угас для человека —
Он не живой уж, он — бродячий труп.
Сбирай в чертог свой все богатства мира,
Венчай чело властителя венцом:
1170 Коль радости лишен ты — за величье
И тени дыма[48] я не дам твое.
Каким же горем взыскан царский дом?
Кто умер… а живой — виновник смерти.
О, кто убийца, кто убитый? Молви!
Смерть принял Гемон — от своей руки.
Своей, сказал ты? Сына, иль отца?
Он сам себя убил, отцу в укор.
О вещий старец! Правду молвил ты.
Пока свершилось все, как он сказал.
Но вот царица Евридика здесь.
1180 Несчастная! Случайность ли из дома
Ее к нам вызвала? Иль весть о сыне
Коснулась слуха чуткого ее?
(выходя из дворца)
Да, граждане, я слышала ее.
В путь собралась я, чтоб Палладе грозной
Смиренной дань молитвы принести.
И только дверь я притянула, чтобы
Засовы сдвинуть — как в мой слух стрелою
Вонзилось слово горя моего.
Упала навзничь я; прислужниц руки
Беспамятную подхватили. Ныне
1190 Я вышла к вам; молю, скажите все.
Удар не первый от судьбы терплю я.