спасший, а обманувший мир, не воскресший, а сгнивший, не грядущий судить —долженствующий быть судимым грядущим Антихристом?
Для меня решён этотвопрос. Христос не Сын Божий. Христос не воскрес. Христос не победил смерть.
Всё тот же безумный,нестерпимый, отвратительный страх смерти создал Христа. С того самого момента,когда не отдельного человека, а всё человечество — там, в отдалённейшей глубинеистории, — охватил животный ужас перед грядущей смертью, зародилась в нём слабенькая,уродливая и до смешного наивная грёза о том, что кто-то, когда-то победит мир.Этот зародыш был очень живуч. Его не могли победить самые очевиднейшиедоказательства смерти. И все умирали, и все передавали друг другу своюнесбывшуюся надежду. И даже чем больше умирали люди, чем глубже в сознаниечеловечества проникал весь ужас, вся неизбежность рано или поздно сгнить вземле и чем сильнее разгоралась жажда вечной жизни, тем мечта о грядущемпобедителе становилась упорнее и неотразимее. Он должен был придти во что бы тони стало. Без него вся культура, все хлопоты людские, все их радости, весь пылих воображения — ничто. Смерть стоит поперёк дороги. Неужели же никто не уберётеё? Ну конечно, уберёт! Обязательно уберёт: о нём даже известно, где он родится,где умрёт, кто будут его родители. Если известны такие подробности, так уж,конечно, значит, это правда... И надежда, мечта, грёза облекалась в плоть икровь, переходила в веру. Народ, наиболее любивший жизнь, ибо научился ценитьеё в рабстве, явился носителем этой веры. Отдельные люди, в которых страхсмерти доходил до высочайшей точки, которые должны были во что бы то ни стало,чтобы жить, верить в Мессию и которые всё-таки чувствовали, что вера ускользалаот них, по преимуществу склонны были создавать все подробности его грядущейжизни, чтобы этими подробностями загипнотизировать себя, заставить поверить,что он на самом деле придёт, и таким образом спасти себе жизнь. Так создалисьпророки.
Ожидаемый избавительдолжен был обладать всеми совершенствами и явиться полной противоположностьюсмерти, с её страхом, безобразием и разрушением. Но что может быть болеепротивоположно этому, как не любовь, красота и творчество? Чтобы бороться сосмертью, он должен был обладать высочайшей любовью, божественной красотой иабсолютной истиной. Он должен был победить смерть. Но как можно победитьсмерть, самому не умирая? И он должен был умереть. И умереть не своей смертью,а смертью насильственной во цвете лет, чтобы ярче была выражена всепобеждающаявласть смерти. Но как можно победить смерть, самому сгнивши в земле? И ондолжен был воскреснуть...
Всё человечество доХриста жило этой верой в Грядущего. Мировая история до Христа есть прогресс воимя Христа. Ведь Он, этот грядущий Избавитель, должен был явиться олицетворениемлюбви, красоты и истины. Как же было не стремиться к ним, как же было непровозгласить их своим идеалом. Это было необходимо сделать, чтобы возвыситьсядо Него, и тем ускорить, приблизить Его время. И действительно, человечествосознательно или бессознательно жило стремлением к этому идеалу, ожидая еговоплощения. Христос — это высочайшая точка, это результат напряжённейших сил,веками направлявшихся в одну сторону. И Христос действительно пришёл, родился,жил, действительно воплотил в Себе высшую человеческую любовь, красоту иистину.
Человечество, очевидно,должно было поверить и тому, что Он воскрес. Да и Сам Он мог ли не верить, чтоЕму предстоит воскреснуть? Разве Сам Он не чувствовал, что Его воскресение —последняя надежда мира, что или Он должен воскреснуть, или мир погиб.
Но Он не воскрес. Еговоскресение — это ложь. Смерть победила Христа. Человечество не могло бы житьдальше, сознай оно это, — и оно вымучило в себе веру, истерическую, больную, снадрывом, в то, что Христос победил смерть.
Но и этого было мало.Разве воскресения одного Христа было достаточно, чтобы спасти всё человечествоот ужаса перед смертью? Если Христос мог воскреснуть, разве это значит, чтовоскреснут все?..
И вот из страха смерти имечты о Христе создаётся факт Его воскресения, и из факта воскресенияизмученное человечество создаёт грёзу о всеобщем воскресении. А чтобы смерть,по-прежнему истребляющая всех, как до Христа, так и после Него, не смущаласлабых душ, новое усыпляющее средство создаёт человечество, новую мечту, чтосмерть — это последний враг, которого победит Христос.
Создаётся пророчество:«Последний враг истребится — Смерть».
Но Смерть, победившаяХриста, медленно берёт свои права; медленно, но неуклонно разрушает она иллюзиювоскресения. Смерть — чудовищный факт, но из этого не следует, что его нужновыбросить вон, придумывая различные сказки. Нужно уметь прямо в глаза смотретьправде.
И вся историячеловечества после Христа есть медленное подготовление к окончательномуобнаружению лжи воскресения Христа. И точно так же, как прежде человечествожаждало победителя, верило в его пришествие, — теперь оно жаждет другого,кто бы обнаружил обман и восстановил истинное значение смерти. Сознательно илибессознательно человечество до Христа стремилось с величайшим напряжением ктому, кто бы явился носителем, воплощением в лице человеческом любви, красоты иистины, — стремилось и достигло. Христос пришёл. Точно так же теперь,сознательно или бессознательно, после Христа, с тем же напряжением человечествождёт того, кто бы явился носителем, воплощением в лице человеческом страха,безобразия и разрушения. И оно должно достигнуть своего. Должен явитьсяАнтихрист.
Христа жаждали. Этажажда давала направление истории. Любовь, красота и истина были идеалами,которые двигали и определяли прогресс. Теперь жаждут Антихриста — и идеаламистановятся противоположности любви, красоты и истины: страх, безобразие иразрушение. Прежде прогрессом было движение ко Христу, теперь — движение кАнтихристу. Смерть, высший владыка мира, входит в свои права.
Чтобы верить вАнтихриста, так понимаю, не нужно верить в Бога, бессмертие и даже в душу.Нужно просто иметь здравый смысл. И сами что ни на есть заядлые атеисты,нигилисты и что вам угодно (даже атеисты и нигилисты по преимуществу) должны ждатьАнтихриста, и они ждут его. Да и понятно. Разве кому-нибудь другому может бытьтак ненавистен христианский Христос, как он ненавистен атеисту? А потому развекто-нибудь другой может так жадно искать того, кто наконец раз навсегдапокончил бы с Христом, так хотеть обнаружения вековечной лжи и так пламенноверить в грядущего Антихриста?
Когда пришёл Христос,ожидание победителя Смерти достигло высочайшего напряжения, и потому Христасразу приняли. Да можно ли назвать это победой. Ещё до Его пришествия все ужесами были побеждены своим страхом смерти и верой в избавителя, родившейся ототчаяния. Христос победил побеждённых. Они без сопротивления пали ниц. Точнотак же, когда придёт время Антихриста, человечество достигнет напряжённейшейжажды, чтобы наконец ложь была обнаружена и Смерть, всё равно неизбежная,скорее бы, не мучая своим медленным подползанием, разом и навсегда покорила бымир. А потому Антихрист так же разом покорит мир.
Каждый человек доХриста, в своём чаянии Его пришествия, был носителем духа Христова, былносителем частицы того, кто в целом должен был явиться.
А всё человечество,состоявшее из этих отдельных лиц, было как бы коллективным Христом. Христос ужебыл, но был в человечестве и должен был вылиться в одно целое.
После Христа точно также каждый отдельный человек является носителем духа Антихриста, точно так жеколлективный Антихрист живёт во всём человечестве и должен вылиться в одноцелое. Отдельные люди могут в большей и меньшей степени явиться носителями духаего.
Прежде лучшими были те,в ком полнее воплощался Христос, потому что они по преимуществу приближаливремя Его пришествия, — теперь лучше тот, кто полнее воплощает в себеАнтихриста...
Последняя мысльошеломила меня.
Святой от Антихриста! До такого дерзновенияне доходил никто.
Обман слаще — нодействительности надо смотреть в глаза прямо. Покой даёт вера в Пришедшего —отчаянье и ужас охватывает при мысли о грядущем. И наступит день, когдаоставшиеся носители духа Христова, жалкие, обманутые служители «воскресшего»Христа, в исступлённом напряжении чающие всеобщего воскресения, столкнутся сгрозной, непобедимой силой Антихриста. Эта сила выстрадана веками, создананапряжением миллионов людей, как некогда создан был Христос.
Вся сила веры в Христа,вся любовь к добру, вся безграничная жажда вечной жизни, достигнув напряжения,равного по силе временам первого пришествия Христова, соберётся в один центр, взагнанную ничтожную кучку людей, которая обратится против Антихриста.
Придёт Антихрист ираздавит эту кучку непокорных властью Смерти. И ужасная драма, всемирнаятрагедия пустых, ненужных надежд, страданий и страха, — закончится.
И всё кончится, и всёсмолкнет, и «солнце померкнет, и луна не даст света своего», и дух Смерти, неимея жертв, в вечном молчании будет носиться над вселенной.
VII
У ВЕРОЧКИ
Я — Антихрист. Эта мысльприводила меня почти в восторг! Смысл жизни был найден. Теперь я знал, чтожизнь моя нужна — даже очень нужна. Во мне жил дух Антихриста, воплощаясь, бытьможет, более полно, чем в ком-нибудь другом; через меня как бы приближалосьвремя его грозного пришествия — таким образом, я являлся несомненным носителемпрогресса. Уж я не мог сказать теперь, что живу только для того, чтобы сгнить.Жизнь моя приобретала мировое значение.
Я не могу сказать, чтовполне освободился тогда от своего страха и гнетущей тягости, но в то время, окотором я говорю, мои прежние настроения как бы ушли на задний план. Вы увидитеиз дальнейшего, что всё это было ненадолго. Но в первое время неожиданное,словно с неба свалившееся открытие, — что в моей жизни есть несомненный смысл,— действовало на меня ошеломляюще, поглощало всё моё внимание и наполнялочувством, похожим на гордость.
На следующее же утро ярешил, что обязательно должен пройтись по всем наиболее знакомым мне улицам и таким