оловый резко сбросил скорость, вдавил тормоз, крутнул руль и, повернув под прямым углом, влетел в открытые ворота. Неширокая аллея была почти пуста, только две бедно одетые старушки шарахнулись в стороны от обезумевшего авто.
Через минуту «БМВ» остановился в тупике у древней кирпичной стены с начинающей крошиться кладкой. Слева и справа кособочились ветхие кресты на заброшенных могилах, под стеной образовалась мусорная свалка. Оцепеневшее внимание Сергея привлекли лежащие поверх мусора трупы двух собак.
– Зачем... Мы... Сюда... – еле выдавил он.
– А чего тебя катать, – устало выдохнул круглоголовый. – Сейчас свяжем и положим вон в том домике...
Он показал рукой в сторону. Там горбился такой же древний, как и стена, покосившийся склеп.
– Желтый захочет – придет побазарить. Не захочет – мы ночью подкатим и кончим тебя, дурака...
Сказано это было совершенно спокойно и обыденно, а оттого особенно страшно. Горло перехватил спазм.
– Я заплачу... – просипел незадачливый «заказчик». – Давайте разойдемся по-хорошему, без Желтого... Не надо меня в склеп совать... Что-то неуловимо изменилось. Круглоголовый обернулся к напарнику.
– Ну че, Леха? Че делать-то будем?
– Дай я ему все подробненько объясню, – Леха передвинулся влево, чтобы Сергей мог его видеть.
– Ты думаешь, кого хочешь, того и заказал? Вот! – парень со шрамом скрутил кукиш. – Заказывать может тот, кто сам силу имеет. Кто сам покруче, чем заказанный. Или, в крайнем случае, – равный. Но тогда надо очень осторожно делать, спецов из другого города привозить, иначе такая война начнется! А вы, мудаки, что придумали? И себя, и нас подставили! Знаешь, чем мы рискуем, если все вылезет?
– Я ни слова никому не скажу! – побожился Сергей. Он чувствовал, что дело идет на лад.
– Ты – ладно. А если дружки твои новый заказ начнут делать? Желтый им электричество к яйцам подключит, они и про нас расколются!
– Они не будут новый...
– Отвечаешь?
– Сто процентов!
– Ну хорошо... Парень он, видно, неплохой, – обратился Леха к напарнику. – Поверим ему?
– Давай поверим, – помягчел круглоголовый.
Сергей перевел дух.
– Принесешь завтра десять «тонн» баксов, и разбежимся. Лады?
Сергей машинально кивнул. Впрочем, сейчас он бы кивнул на любое предложение, лишь бы вырваться из этого страшного места и отвратить угрозу скорой и неминуемой гибели.
– В той же кафешке в то же время. Идет?
Сергей снова кивнул.
– Только смотри, не вздумай шутить, – нахмурился круглоголовый, и на Сергея вновь повеяло холодом.
– Нет, что вы! – теперь он помотал головой так, что казалось, будто она отвалится.
Мотор снова взревел. Неуклюже, в несколько приемов развернувшись на узкой площадке, автомобиль неспешно покатил обратно. Прошло всего несколько минут, но все вокруг чудесным образом переменилось. Ярко сияло полуденное солнце, все сильней зеленели деревья и кусты сирени, оживленно копошились в пыли воробьи. Когда ехали туда, к кирпичной стене, ничего этого не было, только серость, безысходность и страх.
Выехав с кладбища, «БМВ» снова понесся по магистрали. Вспомнив что-то, круглоголовый вдруг осклабился.
– Давай, Леха, фокус Каратисту покажем. Мы же теперь кенты. Пусть повеселится!
На ближайшие несколько месяцев, а может, и лет Леха был сыт фокусами по горло, он испытывал единственное желание – оказаться как можно дальше от своих новых «кентов», а развеселило бы его только одно – если бы круглоголовый и его напарник провалились в преисподнюю. Но его мнением никто не интересовался.
«БМВ» свернул на крутой подъем, дугой огибающий край кладбища.
– Смотри!
Круглоголовый снял передачу и убрал ногу с педали газа. Машина быстро теряла инерцию, будто невидимые руки высовывались из-под асфальта и цеплялись за колеса. Наконец она остановилась и по всем законам физики должна была покатиться назад под уклон, однако этого не произошло. «БМВ» замер, будто стоял на тормозе.
– Здорово, Каратист? – мелко рассмеялся Леха. – Это мертвецы нас держат!
Круглоголовый включил передачу и дал газ. Фокус закончился. Они высадили его за кладбищем, прямо на заброшенной, почти непроезжей дороге.
– Завтра в двенадцать! – строго напомнил напоследок Леха, и глаза его излучали отчетливо ощущаемую угрозу.
Серега чувствовал себя так, будто пропустил пару ударов в голову. Он мало что соображал и шел наугад, куда глаза глядят. Десять тысяч долларов были совершенно нереальной для него суммой. Да и для Кривули с его дружком – тоже. Значит, кошмар не закончился, он прервался на время и возобновится в еще худшем варианте. Он взглянул на часы. Меньше, чем через сутки.
Вечерний Тиходонск погружен во мрак, если верить официальным разъяснениям, то по причине неплатежей за электроэнергию. Народ, для которого, собственно, и предназначались эти объяснения, в них не верил. Ходили усиленные слухи, что свет отключают нарочно, дабы сломить протесты общественности против пуска атомной АЭС. Кое-кто соглашался с такой версией, но большинство резонно считали, что властям нет необходимости так усложнять дело: во все времена они делали все, что хотели, " клали с прибором на любые протесты.
Ломовик и Бычок в официальные объяснения не вдумывались и слухов о них не обсуждали, потому что лично их темнота на улицах вполне устраивала.
– Ну че, все на сегодня? – сыто отрыгиваясь, спросил Бычок. Только что они отужинали в «подкрышной» кафешке и получили очередной взнос.
– Все, – согласился Ломовик. Считалось, что он поумней и потому в спарке выполнял роль старшего. Бычок с этим мирился: обдумывать, сопоставлять, анализировать и делать выводы у него не получалось, зато он умел остервенело, как заведенный, молотить руками и ногами десять минут подряд.
Они направились к машине. Справа белело здание спорткомплекса «Прогресс».
– Слышь, а что с тем хреном, который права качал? Ну с массажистом? – Бычок смачно сплюнул. – Он ведь так и не доится!
– Не знаю. Какое нам дело? Боксер нас больше к нему не посылал...
– Ну и что? Чего нас посылать? Все и так ясно!
Ломовик задумался.
– Если бы он с Боксером договорился, тот бы нам сказал, – принялся логически рассуждать старший. – Раз Боксер ничего не сказал, значит, не договорился. Тогда должен платить.
– Во-во! – обрадовался Бычок. – Только если бугор про него забыл, мы можем пока для себя сбор сделать! И штраф снять за просрочку... Мне башли во как нужны! Летом свадьба, Лилька ноет, чтобы ремонт сделал. А оно то одно, то другое... Диски на тачке поменял, потом в карты вкатил Ушастому семерик... Короче, непруха...
– А знаешь, что за крысятничество бывает? – строго спросил напарник, и тон у него был суровым, будто не выпита вместе бочка водки, не оттрахана сотня баб, не выбиты мешки башлей.
– Сбор надо сдать! А потом я отойду, можешь для себя штраф снять. Только я об этом не знаю.
Обойдя основное здание, они направились к новенькой пристройке.
Кривуля в это время разговаривал с перепуганным Каратистом.
– Ты понимаешь, в какое дело вы меня втравили! Надо знать, на кого заказ делать! Они меня чуть не замочили там, на кладбище! – почти кричал Сергей. – Приставили к голове пушки и говорят: «Прощайся с жизнью!»
Он несколько приукрасил свой рассказ и видоизменил акценты, чтобы пристегнуть заказчиков к себе покрепче.
– А потом говорят: «Иди к своим друзьям, и чтобы завтра принесли деньги. Иначе всех закопаем!»
Кривуля мрачно слушал его историю, но страха на круглом, вогнутом, как десертная тарелка, лице Каратист не замечал.
– Ты нас называл? – в третий раз спросил массажист.
– Говорю – нет! Честно нет! Честно!
– Так как они нас найдут? Если ты, например, убежишь?
– Куда убежишь?! Ты понимаешь, с кем связался? Я через серьезного парня на них вышел, если что – и он с меня иметь будет! Тут не убежать, тут надо ответ держать...
– Десять тысяч ни за х... отдать? – усмехнулся Кривуля. – А завтра они еще десять потребуют!
– Ну переговорить, уладить... «Стрелку» забить, как обычно...
– «Стрелку», говоришь? – Кривуля усмехнулся еще раз. – Это дело нехитрое... Но на хер тогда ты нам сдался?
Массажист подошел вплотную и теперь нависал над удрученным Сергеем. Сейчас он был на голову выше. Может, потому, что Каратист сидел на табуретке, а может, оттого, что тот был совершенно раздавлен.
– Ведь смотри, что выходит, – Кривуля выставил растопыренную ладонь и стал загибать толстые корявые пальцы. – Ты засрал мне все мозги про то, какой ты деловой, каких ты крутых ребят знаешь, как ты с ними дела делаешь. Ты говорил, что «заказы» несколько раз размещал, и всегда без проблем. Ты хвастал, что тебя все уважают. Ты предлагал, если надо, любое дело провернуть.
Пальцы закончились, образовав огромный кулак, который массажист задумчиво покрутил перед собой.
– Было?
Каратист опустил голову и молчал.
– Было! – кулак мотнулся вверх-вниз, будто вколачивая невидимый гвоздь. – И что получилось? Тебя попросили, ты взялся, а теперь прибежал, как в жопу клюнутый, и кричишь, что надо дать десять «тонн» «зеленых», иначе нас всех перемочат! И предлагаешь нам ехать на «стрелку» и договариваться с какими-то «отморозками»! Так кто кого подставил?!
Кто-то бесцеремонно забарабанил в дверь. Кривуля еще несколько секунд по инерции уничтожал взглядом не поднимавшего глаз Каратиста, потом разжал кулак и пошел открывать.
Темный парк тревожно шелестел ветвями деревьев. На крыльце стояли два парня. Краснели огоньки сигарет, слегка пахло перегаром.
– Узнал? – спросил тот, кто повыше.
В темноте узнать никого было нельзя, но Кривуля догадался, кто перед ним.
– Вам что. Боксер ничего не говорил? – раздраженно спросил он.
– Говорил, – вмешался второй. – Чтоб платил, как положено. Да штраф за просрочку накинул... Взвинченное настроение требовало выхода, и оно его получило.