– И что?
Взгляд маленького сухонького старичка заставил Вельвета замолчать. Черномор резко сунул руку в карман. Громила напрягся. Но Отец извлек всего-навсего маникюрную пилочку и, откинувшись на спинку кресла, принялся обрабатывать ногти.
– Слушай сюда, – Метла наклонился вперед.
– Скоро большой сходняк. Тебе Трезубец сделает предъяву, Скелет потребует правилки, если еще и мы трое подпишемся... Ты понял?
Пахан молча работал пилочкой.
– А если мы потянем за тебя мазу, то Трезубец точно заткнется. Скелет
– не знаю, но один он ничего не сделает. Тем более в Москве и Питере «законников» сейчас много, а к нам они прислушиваются...
Черномор молчал. Все, что говорил Метла, являлось чистой правдой. На предстоящей сходке ему нужна поддержка.
– И что от меня надо? – повторил он.
– Не слишком опекай Креста, – буднично произнес Метла. – Наш человек приедет, позвонит – помоги ему добрым советом. И потом скажи свое слово. Врагов ведь у вас немало...
Требования ставились вполне выполнимые. И интересы гостей полностью совпадали с интересами хозяина. Больше того, они брались за него разрешить сложную проблему. И в придачу обещали так необходимую поддержку.
– Договорились, – сказал Черномор. – Может, выпьем по рюмочке?
– Теперь можно, – кивнул Метла.
– Целый день не жрали, – поддержал его Вельвет, придвигаясь к столу. По лестнице поднимался Гангрена с чистой рюмкой, и Леший отпрянул от двери.
Повторная экспертиза показала, что видеозапись выводки является результатом монтажа. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами президиум Тиходонского областного суда отменил приговор в отношении осужденного Коренева.
«... направить дело для производства дополнительного расследования в прокуратуру Тиходонской области», – прочел Лис копию определения. И, усмехнувшись, прочел вслух второй пункт:
– Возбудить уголовное дело по факту фальсификации материалов следствия..."
– Будешь давать оборотку? – спросил майор Сазонов. – Запихнешь к нам своих «крестников»?
Полноватый лысый мужичок под пятьдесят производил обманчивое впечатление добродушного человека и совсем не был похож на начальника оперчасти. Еще недавно он организовывал разработку осужденного Коренева на причастность к убийству, но колесо фортуны провернулось, и Коренев ухе не осужденный, а матерый хитрый опер, который через несколько месяцев восстановится на службе...
– Постараюсь, – недобро процедил Лис. – Следователя вряд ли: прокурорские друг друга прессовать не любят... А бывшего коллегу опущу на нары...
В обычных условиях Лис бы этого не сказал, он никогда не раскрывал своих планов. Но сейчас он испытывал особые чувства, вызванные долгожданным превращением из бесправного и безгласного зэка в нормального полноценного человека.
– Еще по стопарику?
– Давай!
Определение об отмене приговора поступило в НТК-13 в конце дня, девочки из спецчасти уже закончили работу. Значит, документы на освобождение будут оформлены только завтра. Чтобы свободный гражданин России Коренев не проводил ночь в бараке с лишенными свободы преступниками, майор Сазонов пригласил его к себе в кабинет, выставил бутылку водки с немудрящей закуской, бросил комплект чистого белья на неширокий диванчик и вот уже три часа ведет задушевный разговор о жизни и дальнейших планах.
– Про дополнительное расследование они написали для балды, – утвердительным тоном сказал Сазонов, и Коренев кивнул.
Они были профессионалами и прекрасно знали: время не способствует появлению новых доказательств, наоборот – приводит к утрате старых. Дополнительное расследование закончится ничем.
– Будешь восстанавливаться?
– Скорей всего.
Отмена приговора и последующее прекращение дела автоматически ликвидируют основания для увольнения из МВД, Потому все начинают новую жизнь с рапорта о восстановлении на службе. Даже если и не собираются служить. Но тогда основанием ухода явится собственное желание, а это совсем другое дело.
– Станешь генералом – не забудь Сазонова... Майор вроде бы пошутил. Лис усмехнулся:
– Не забуду.
В конце концов, именно Сазонов разрешил личную свиданку с Натахой, хотя они и не расписаны. А то, что он «подвел» к нему Игонина и пытался «раскрутить» на убийство – так в этом и состоит его служба, никаких обид тут быть не должно.
– У тебя семья есть? – неожиданно спросил Лис, тут же понявший, что вопрос есть следствие развития ассоциативной цепочки: свиданка-Натаха-регистрация...
– Конечно. Жена, две дочки. Одна замужем, другая развелась... Мужики-то в основном бухают, – пожаловался Сазонов, разливая по стаканам остатки водки. – А какой из бухарикасемьянин?
– Это точно... Они выпили по последней.
Лис понимал, что не каждого освобождающегося так потчует начальник оперчасти ИТК-13. Знает Сазонов, что у Лиса сеть информаторов, а значит, высока осведомленность о жизни колонии – не только в зоне, за проволокой, но и в административном корпусе. Потому лучше по-хорошему рас – статься. А может, захмелев, вчерашний зэк сболтнет что-нибудь полезное. Или ответит на заданный в лоб вопрос.
– Ладно... Тебе уже спать пора...
Майор Сазонов смотрел на коллегу и размышлял. Еще сегодня утром тот варился в зэковском котле, а сейчас вновь чувствует себя майором милиции. Почему бы одному майору не рассказать другому о зэковской жизни?
Но многолетняя интуиция оперативника подсказывала, что задавать ментовские вопросы не стоит. Коренев на них не ответит и оскорбится, порвется тонкая нить взаимной расположенности, которая еще может когда-нибудь пригодиться.
Майор Сазонов действительно провожал так же каждого освобождающегося. Только перспективных.
– Спокойной ночи.
Коренев пожал протянутую руку.
Избирательная кампания была в разгаре. На освободившееся место в Законодательном собрании претендовали два кандидата. Имя Ивана Павловича Воронцова стало известно каждому жителю Тиходонска: местные газеты, независимо от направленности и политической ориентации, посвятили ему статью, очерк или интервью. Привлекала программа Воронцова: накормить всех вкусно и дешево. Скептики усмехались столь популистскому лозунгу, но на Центральном рынке цены действительно снизились, и этот непреложный факт обезоруживал любого оппонента. Сам Воронцов объяснял достигнутый успех прямыми связями с производителями, устранением посредников и четкой организацией торговли.
– Это все ерунда, – говорил подполковнику Крылову высокий худой человек в очках с толстыми линзами. – Наша инициативная группа прошла по рынку, поговорила с продавцами... Они торгуют себе в убыток, потому что запуганы его головорезами...
Перед Крыловым сидел второй кандидат в Законодательное собрание – инженер Демченко, один из активистов местного демократического движения.
– Совершенно очевидно, что я проиграю выборы. Но пугает смелость этой банды! Они чувствуют себя хозяевами положения, ничего и никого не боятся и не считают нужным это скрывать!
У Демченко было лицо обреченного на неуспех правдоискателя. Вчера в его окна выстрелили из обреза, а в почтовом ящике оказалось угрожающее письмо, которое сейчас-лежало на столе Крылова.
«... если не успокоишься, окажешься в могиле», – предупреждал неизвестный «доброжелатель».
Текст отпечатан на машинке. На той же самой, которая отстукала угрозу банкиру Хондачеву. Костя Королев пытается отыскать старенькую «Москву» в окружении Шамана. Ну а пока...
– Вы хотите получить охрану?
– Что толку... Если захотят убить, то убьют... Вчера меня только предупредили. И знаете что, – увеличенные мощными стеклами зрачки заглянули в самую душу начальника оперативного отдела, – ведь я всегда был кому-то неугоден. Начальству, райкому, облсовпрофу – всем! Меня увольняли, вызывали на беседу в КГБ, пугали, предупреждали. Но я никогда не чувствовал себя настолько беззащитным! Никогда!
В неестественно больших зрачках плескалось отчаяние.
– Я носил плакаты «Долой КПСС», я устраивал митинги в поддержку Ельцина, я своими руками строил новую – свободную и демократическую – жизнь... И что же мы построили?
Крылов опустил глаза.
– Вы хотите получить охрану?
Демченко встал.
– Мне она не нужна. Я снимаю свою кандидатуру. Охрана необходима стране, в которой политиками легко становятся бандиты. И если бы только на областном уровне... Сколько можно говорить о коррупции? Наш постоянный временный генеральный прокурор заявил, что, пока нет закона, для него нет и явления. Законопроект внесен полтора года назад. И что же? Государственная дума принимает его, а Совет Федерации отклоняет! Почему им не нужна борьба с коррупцией, как вы думаете?
Когда дверь за посетителем закрылась, Крылов громко выругался, непонятно в чей адрес.
Акцию по поиску пишущей машинки «Москва» Королев залегендировал под проверку санитарного состояния рынка. Каждый торговый участок получил задание срочно подготовить справку о противоэпидемических мероприятиях, проведенных в последнее время. Обязательным условием являлось аккуратное оформление документа.
Чертыхаясь, заведующие секциями корябали нужную бумажку, а потом искали машинку, чтобы ее перепечатать. Секретарю директора, секретарям заведующих павильонами и другим обладателям печатной техники выставлялся щедрый магарыч.
К концу дня Королев получил двадцать семь разномастных справок, исполненных в основном на четырех машинках. Только отчет о безупречном санитарном состоянии участка разделки туш мясного павильона был исполнен на старой, раздолбанной «Москве». Именно той, которую разыскивал РУОП.
– Я понимаю, что в прошлый раз вы погорячились, – адвокат Хасьянов держался как всегда вежливо и корректно, – поэтому я на вас не в обиде. И вы не должны на меня обижаться.
Он обаятельно улыбнулся.
– Мне лично от вас ничего не нужно. Я просто выполняю свою работу. Не будь меня, на этом месте сидел бы другой юрист. Но говорил бы он то же самое.