– десятки людей занимались ответственной работой, которую следовало завершить к 14 часам завтрашнего дня. Сверх этого рядовые исполнители ничего не знали, как и требовал режим обеспечения секретности.
Поэтому двадцатипятилетний водитель керосиновоза Миша Медников, позвонив своему приятелю Артему, сказал немногое:
– Завтра в четырнадцать.
– Молодец, малыш! – обрадовался Артем. – Вечером мы играем, приходи. Долг я тебе прощаю, начнешь опять с нуля.
– Класс! – Миша пришел в восторг. – Ты настоящий Друг!
Артем перезвонил Рубену.
– Завтра днем, в два.
– Отлично, отлично, заходи – получишь, что причитается.
Закончив разговор, Рубен тут же набрал код Тиходонска. В «люксе» цветочного павильона снял трубку Петросов.
– Завтра в два, – не здороваясь, сказал Рубен.
– Кто передал? – без каких-либо эмоций поинтересовался тот.
– Картежник. У него свой человек прямо там.
– Если здесь все пройдет гладко, их надо спустить. Обоих.
– Понял.
Собеседники положили трубки.
В стоящем у забора Центрального рынка напротив павильона «Цветы» специальном радиофургоне отряда «Тантал» перестали вращаться катушки магнитофона, но, на автоматическом определителе номера продолжал высвечиваться московский телефон Рубена.
Старший группы оперативного прослушивания по рации соединился с «Седым».
– Зафиксирован звонок из Москвы, с телефона... Сообщение короткое: «Завтра в два».
– Продолжайте слушать, – приказал «Седой». – Сейчас будет много звонков. И передайте наблюдателям: усилить бдительность!
В пятидесяти метрах от фургона стоял нашпигованный аппаратурой радиоперехвата автобус группы «Ад». Диалог «Седого» с подчиненным с отменной четкостью лег на сверхчувствительную пленку.
С тыльной стороны цветочного павильона у обитой деревянными рейками стальной двери толклись несколько крепких молодых кавказцев. Они почтительно приветствовали Керима, вытянулись в струнку перед Ашотом Геворкяном, а через несколько минут стойкой «смирно» встретили Абдуллаева.
Перед проходом – в гостиницу лежал пьяный в расхристанной грязной рубахе. Он что-то бормотал себе под нос.
– Все собрались. Абдуллаев последний, – чуткий радиомикрофон, приклеенный лейкопластырем прямо к телу, передал сообщение в фургон «Тантала». Одновременно его принял и оператор «Ада».
На пустых торговых прилавках у павильона «Цветы» два человека играли в карты. Это были наблюдатели «Ада», которые не знали в лицо никого из прошедших мимо людей. Дело в том, что ГУО не имело своей оперативно-справочной картотеки с установочными данными, фотографиями и дактилокартами лиц, представляющих оперативный интерес.
Несколько фотографий у Финикова были результатом его собственной инициативы. Рядовых сотрудников с ними не знакомили. Поэтому наблюдатели только фиксировали происходящие события, сути которых не понимали.
– Прошли трое. Судя по поведению охраны, важные шишки, – передали они.
В просторном двухкомнатном номере Петросова собрались четверо. За большим полированным столом на правах сопредседателей восседали Абдуллаев и Геворкян. В кресле, стараясь не разваливаться, а оттого напряженно, с прямой спиной застыл Керим. Хозяин апартаментов сидел на стуле по правую руку от Геворкяна.
Заведующий павильоном Гуссейн Мехти-заде не был допущен на совещание. Он очень переживал этот факт, так Как изо всех сил старался сблизиться со знаменитыми гостями.
Не подозревая, что затевают прибывшие, он был уверен, что речь пойдет о сбыте наркотиков или еще каком-нибудь столь же выгодном деле, в котором хорошо бы получить хотя бы небольшую долю. Но раз советоваться не зовут, значит, и долю не дадут! Вот она, человеческая благодарность... Уж как старался: шашлыки, водка, баня, девочки... Все напрасно! Хотя нет, не напрасно: с высокими авторитетами сблизился, может, когда и пригодится. Мало ли как в жизни бывает... А слово Эльхана Абдуллаева очень много значит! Да и к этому, иноверцу – Геворкяну можно обратиться, если нужда придет.
Успокоив сам себя, Гуссейн вышел из павильона. Чужая охрана смотрела на него как на пустое место. Плевать! У него своих «быков» полный рынок! Да и сам по себе Гуссейн еще может страх навести...
Распрямившись и гордо поглядывая по сторонам, Мехтизаде начал обход территории, прилегающей к его павильону.
Он старался не думать о встрече, проходящей сейчас на втором этаже административной части здания.
– Вылет в два, плюс час тридцать, плюс дорога из аэропорта – в четыре он будет в городе... – считал Геворкян.
– В шестнадцать, – мягко поправил Абдуллаев. – В военных операциях двадцатичетырехчасовое время.
– Извини, Эльхан, я военных училищ не кончал...
– Давно было, – снисходительно махнул тот рукой. – Все забыл. Только про время помню. С пятнадцати до семнадцати – время действий!
– Ты готов, Керим? – строго спросил бывший офицер.
– Готов, – кивнул толстяк. – Очень хорошо готов!
– А чего такой бледный? Боишься?
– Не боюсь. Живот немного болит. Поел несвежее...
– Надо свежее есть, – назидательно сказал Эльхан, а Геворкян подтверждающие кивнул.
– Как с деньгами будет?
– Все очень хорошо будет. Из рук не выпущу.
– Смотри... Мы на тебя рассчитываем. Кто с таким делом справится, если не ты...
– Спасибо, – слабо улыбнулся Керим. – Большое всем спасибо.
– Иди. Готовься, отдыхай. Завтра тяжелый день.
Утерев пот с лица, толстяк вышел из номера.
– А что нам твоя информационная служба скажет? – повернулся Эльхан к Геворкяну.
Тот кивнул Петросову.
– Какие новости, Гарегин?
– На днях у местных большая разборка была. Побили многих. Скорей всего рынок в другие руки перейдет. Надо быстро уходить отсюда.
– Завтра и уйдем, – Эльхан доброжелательно улыбнулся. – Что-нибудь еще есть? Нет? Тогда... Он вопросительно посмотрел на Петросова.
– Свободен, Гарегин. Отдыхай.
Оставшись вдвоем, авторитеты задумчиво молчали.
– На всякий случай надо не в Москву возвращаться, а дома пересидеть,
– как бы размышляя вслух, сказал Ашот.
– На Баку самолет в тринадцать, на Ереван – в пятнадцать. Гуссейн билеты достанет, – Эльхан понял его с полуслова.
Геворкян провел рукой по лицу. Скрипнула иссиня-черная щетина.
– А чего Керим такой? Чувствует?
– Наверно. Пусть им твои люди займутся, так лучше. Мы с тобой понимаем: дело главней национальности. А они, – Абдуллаев провел ладонью в метре от пола, – те, кто пониже, по-другому считают. Мол, пока общий бизнес, я тебя терплю, как он кончится – я тебя зарежу. Вот и пусть режут. А мои могут о Гарегине позаботиться.
– По нему я решать не могу, – Геворкян, словно защищаясь, поднял руку с растопыренными сильными пальцами. – Петросов не мой подчиненный. Он на штаб нашей армии работает. Мне помогает, но что с того?
Абдуллаев тяжело вздохнул.
– Так не годится. «Зачищать» всех надо.
– И нас?
Эльхан усмехнулся.
– Нас нет. Слишком высокий уровень. А всех, кто ниже, – обязательно.
– Я должен посоветоваться.
– Давай, но не слишком долго.
Абдуллаев хлопнул ладонью по столу.
– Хватит о делах! Пора обедать. Где там Гуссейн?
Гуссейн дважды обошел павильон. Ему не понравились играющие в карты парни. Во-первых, он их не знал, во-вторых, в этом месте никогда не «катали».
Придется подойти поговорить... Но тут Гуссейн перехватил совершенно трезвый взгляд лежащего пьяного. В следующую секунду глаза его закатились, раздался утробный храп. Но у Мехти-заде появилась твердая уверенность, что человек притворяется.
Он подошел вплотную, тронул распластанное тело ногой.
– А ну вставай!
«Пьяный» замычал.
– Ты кто такой? Давай, поднимайся!
Гуссейн рванул лежащего за рубаху, ткань с треском лопнула. В открывшуюся прореху он увидел прикрепленную к телу коробочку и круглый микрофон.
«Милиция, – мелькнула тревожная мысль. – И он, и те, с картами. Облава! Что делать?»
Додумать Гуссейн не успел. Что-то щелкнуло, и он повалился рядом с тем кого только что пытался поднять.
«Пьяный» тяжело поднялся и, пошатываясь, направился к выходу с рынка, продолжая бормотать в радиомикрофон:
– Гуссейн увидел передатчик. Применен вариант ноль. Двигаюсь к фургону.
Вокруг тела Гуссейна собрались завсегдатаи цветочной торговли...
– Что с ним? Переверни...
– Сердце не бьется... И пульса нет. Мертвый!
– В «скорую» звоните!
Наблюдатели группы «Ад» переглянулись.
– «Стрелка»?
– Похоже на то. Давай уходить!
Командир отряда «Тантал» собрал руководящий состав – своих заместителей и командиров групп.
– Организаторы террористического акта базируются в здании цветочного павильона на рынке. Они получили информацию о времени вылета президентского самолета и провели совещание. Учитывая особую опасность всех четверых, предлагаю провести упреждающую акцию. Начало – в пять ноль-ноль. Какие есть мнения?
– Мы же не знаем исполнителей, – сказал командир третьей группы.
– «Выпотрошим» Абдуллаева и его дружков, вот и узнаем, – ответил «Седой». – Еще вопросы?
Больше вопросов не было.
Примерно в то же самое время проходило оперативное совещание в группе «Ад».
– Наблюдение за фирмой «Тантал» показало, что это «крыша» для вооруженного и оснащенного специальной техникой отряда террористов. Они подобрались к группе «Зет», убрали майора Малинкина и его девушку, сегодня ими получена информация о времени вылета президентского самолета, – докладывал командир «Ада». – На рынке у них то ли филиал, то ли еще одна конспиративная база. В силу малочисленности персонала она не представляет первоочередной угрозы. Поэтому все внимание должно быть сосредоточено на самом «Тантале»! Считаю необходимым провести упреждающую боевую акцию. Лучшее время – раннее утро, четыре ноль-Ноль. Вопросы?
– Меня смущают два обстоятельства, – сказал Фиников. – Люди, забравшие Малинкина у гостиницы, знали, кто такой полковник Гревцов из Министерства обороны. Сегодня на рынке наблюдатель «Тантала» применил секретное оружие чрезвычайно ограниченного распространения – «стрелку». Уж не относится ли «Тантал» к секретным государственным структурам? А с другой стороны, любовницу Малинкина скорее всего убрал Петросов – известный националистический террорист. Правда, он может работать и на ФСК...