Толик и Ната ссорились и раньше, но все обходилось парой ударов, банальным «Пошел ты!» и «Пошла ты, подруга!», после чего следовало быстрое, слезливое до тошноты примирение.
Сейчас разлад шел совсем по другому сценарию.
– Ты, куколка, хоть понимаешь, с кем связалась? – рявкнул Толик. – Такие клевые парни, как я, на дороге не валяются!
– Твое место – в свинарнике, рядом с псами! – гордо ответила Ната.
Щеки ее алели, глаза сверкали, и выглядела девушка на редкость решительно. Исчезло ее всегдашнее подобострастие по отношению к приятелю, появилась уверенность в себе.
– Разве ты ведешь себя как мужчина? – спросила Ната. – Ты трус и женовидный ублюдок!
– Заправь ленту в свою печатную машинку, а об остальном позабочусь я сам! – Толик шагнул вперед, но не подумал успокоить подругу пощечиной, как обычно, а попытался обнять ее за плечи.
Ната отшатнулась.
– Ты слышишь то же, что и я? – поинтересовался Стас, ощущая, что его челюсть готова отвиснуть до пояса.
– Ага, – ошалело кивнул Антон. – Они как-то странно разговаривают. Я и не думал, что этот хлыщ такие слова знает.
Толик тем временем заметил, что у ссоры появились зрители.
– Эта наша разборка, парни, – сказал он вальяжно. – Две собаки дерутся – третья не мешай. Мы сами с куколкой все решим. Вам понятно?
– Еще бы не понятно, – ответил Стас. – Только не убейте друг друга, а то еще возись потом с похоронами…
Они обогнули ссорящуюся парочку и двинулись к грузовому люку. Там избавились от рюкзаков, а когда вернулись к трапу, ссора продолжалась, хотя и на некотором удалении от «Гермеса».
Доносились гневные выкрики.
– Чего это они? – спросил Стас, поднявшись в рубку.
– Настоящий мужчина, – Лара отложила потрепанный цветастый томик со знойной красоткой и томно улыбнулась. – Обязательно заметит горячее сердце и ранимую душу настоящей женщины…
Раздался грохот – споткнувшийся на последней ступеньке Антон звучно хрястнулся коленками об пол.
– Ну, чума, – пробормотал механик. – Клянусь духом…
Выпавшая из кармана комбинезона фляжка негромко, как-то сиротливо брякнула.
Вибролопата визжала, как записная истеричка, бессильно елозила по блестящей темной поверхности, оставляя неглубокие царапины.
– Что за материал такой? – спросил Толик, когда Стас отключил питание и визг стих.
– Вот уж не знаю, вроде обычный камень. Давай попробуем раскопать сбоку и поднять ее.
Они пошли в разные стороны, расчищая поверхность рядом с открытым участком, и Стас довольно быстро наткнулся на край. Вонзил под него вибролопату, включил ее, налег хорошенько…
Вырвавшаяся из потных ладоней ручка хлестнула по лицу с такой силой, что перед глазами потемнело. Стас ощутил, что падает, потом обнаружил себя лежащим на груде камней.
В глазах склонившегося над ним Толика виднелся страх.
– Всэ… ноэмално… – проговорил Стас, морщась от боли в челюсти. – Ежкин коэнь…
– У тебя губы разбиты и кровь из носа течет, – сообщил Толик.
– Поыду к Ларе, – шатаясь, Стас ухитрился подняться. – А ты обследуй пока другие точки.
Путь до корабля занял в два раза больше времени, чем обычно, голова кружилась, возникало странное ощущение, что ноги то удлиняются, то укорачиваются, как телескопические хлысты.
Увидев «Гермес» и сидящую на нижней ступеньке трапа Лару, Стас облегченно вздохнул.
– Что с тобой? – она вскочила, затрепетали книжные страницы.
– Лопата взбунтовалась, – Стас попробовал улыбнуться, но боль заставила отказаться от этой идеи.
– Пойдем наверх, – Лара обняла командира за пояс, осторожно повела по трапу.
Когда окунулись в душное нутро корабля, усадила в ближайшее кресло, а сама метнулась к аптечке. Стас на мгновение прикрыл глаза, поплыл куда-то, а когда пришел в себя, ощутил резкий неприятный запах и холодное прикосновение к предплечью.
– У тебя легкое сотрясение, – сказала Лара, – сейчас введу кое-что, станет легче, но до вечера придется полежать.
– А что с тобой? – только тут Стас обратил внимание, что глаза у Лары красные, а нос чуть припухший. – Ты что, плакала?
Инъектор сухо щелкнул, кожу предплечья кольнуло.
– Ничего, – ответила Лара, отводя взгляд. – Книга попалась такая… героиню жалко… ее там все бросают…
– Как можно плакать из-за букв на бумаге? – спросил Стас и осекся, вспоминая, как сам переживал за идущих к Ородруину хоббитов.
На Земле «Гермес» простоял три недели, тринадцать дней прошло с того момента, как пришлось перейти на режим энергомолчания. За это время Стас одолел около полутора десятков книг, в основном того жанра, что именовался в древности «фантастикой»…
Поначалу было тяжело, почти на каждой странице приходилось обращаться к словарю вычислительного центра, чтобы узнать значения многочисленных архаичных слов.
Но потом Стас втянулся и начал получать от чтения удовольствие, не меньшее, чем от вдыхания спор адского гриба.
Не отставали от командира и другие. Лара просто глотала сентиментальные романы, Толик – тексты про сыщиков с крепкими кулаками, Ната – всякую ерунду вроде саг и легенд.
Антон тоже что-то читал, но книги непонятно почему прятал.
Куда более странным выглядело то, что он перестал пить, а по вечерам уходил куда-то в сторону от корабля. Ната и Толик немного времени проводили вместе, после давешнего скандала мало разговаривали, а бывший продавец больше не заводил бесед о том, как бы побыстрее разбогатеть.
Лара поглядывала на него с большим и большим интересом.
А сам Стас несколько раз ловил себя на мечтаниях о другом мире, более чистом, светлом, где люди сражаются не за деньги, а за идеи, под дружбой понимают не деловой союз, а что-то другое, любовью не называют секс, где нет жестких законов Метрополии, и ты волен сам выбирать дорогу…
– Можно плакать, – сказала Лара, – как видишь.
– Такое впечатление, что я попал в дом для умалишенных, – пробормотал Стас, глянул на пульт и едва не застонал.
На центральной консоли, напоминая раскинувшую крылья огромную бабочку, лежала книга. На темной обложке золотились крупные буквы «Федор Достоевский. Записки сумасшедшего».
Проснулся Стас будто от толчка, несколько мгновений полежал, вслушиваясь в вой ветра за стенками и вглядываясь в заполняющий нутро «Гермеса» мрак, потом обратил внимание на то, что люк открыт, судя по тому, как отчетливо доносится звук.
Тревога кольнула сердце, заставила спешно выбраться из кресла. Стас влез в комбинезон, нащупал в кармане фонарик.
Снаружи оказалось не так темно, как в корабле, сквозь неторопливо ползущие облака там и сям просвечивали звезды, над самым горизонтом виднелся белесый лунный диск.
Антон стоял на коленях, взобравшись на ближайшую к «Гермесу» кучу обломков, и что-то бормотал.
Когда он вскинул руку, Стас ощутил, как его охватывает морозцем – в ладони механик сжимал вибронож, достаточно большой и мощный, чтобы разрезать ствол дерева.
Вот только деревьев рядом не было.
Антон поднял руку еще выше, лезвие блеснуло. Стас рванул с места, под ногой громыхнул камушек, механик повернул голову, нож стремительно пошел вниз. Стас перехватил его в последний момент, сжал предплечье Антона и они покатились по земле.
– Что ты делаешь, ежкин корень? – прохрипел Стас, вырвав нож из руки механика и усевшись на поверженного верхом.
– Пусти, – ответил Антон глухо, из левой руки у него выпала тонкая книжечка. – Я должен это сделать. Высшее служение человека есть смерть, а смерть добровольная и мучительная возносит погибшего к вершинам блаженства…
– Что за бред? – Стас встал, морщась от появившейся в голове боли, нагнулся и поднял книгу.
– Отдай! – Антон попытался прыгнуть прямо с земли, лысина его блеснула, но Стас отступил в сторону и механик промахнулся.
– Вот уж нет! – Стас почувствовал, как от гнева начинает гореть лицо. – Книга освобождения? Истинное учение бессмертия? А ну марш в корабль! Быстро! А не то устрою тебе кровопускание, но не смертельное, а болезненное…
Даже в темноте было видно, как Антон побледнел. Он торопливо поднялся и принялся отступать к «Гермесу», не отрывая глаз от взбешенного командира.
– Книг он начитался! – рычал Стас, торопливо поднимаясь по трапу. – Да поимей меня горный тролль… тьфу!.. если я позволю кому-нибудь из вас или себе еще раз перевернуть страницу! Подъем, мать вашу!
На последней ступеньке трапа Антон споткнулся и упал внутрь. Грохот удара смешался с воплем боли. В темноте зашуршало, раздался недовольный голос Наты:
– В чем дело? Спать не даете!
– Мы улетаем! Немедленно! – Стас обошел Антона и шагнул к пульту, нажатием сенсора включил свет. – И пока я буду высматривать окно между патрулями, вы должны вышвырнуть из трюма все книги!
– Что? – Лара поднялась на кровати, изумленно заморгала.
– Это приказ! – прорычал Стас. – Понятно!?
– Чего орать-то? – Толик вылез из-под одеяла, какой-то весь белый, дряблый и обвисший.
Стас сплюнул и отвернулся к пульту, вывел на экран данные сканеров пространства.
Кружащие вокруг Земли патрульные корабли не могут контролировать всю поверхность планеты, они оставляют двигающиеся «слепые пятна», где сопровождающий старт энергетический выброс останется незамеченным.
За спиной слышались недовольные голоса, шаги, затем переместились ниже, в трюм, но Стас не обращал на них внимания. Он работал, выискивая момент, когда наступит ближайшее «окно».
– Через тридцать три минуты, – пробормотал, закончив вычисления. – Должны успеть…
Полоса света из люка падала на развалины, виднелись суетящиеся люди, вытаскивающие из трюма охапки книг.
Стас понаблюдал за ними несколько мгновений, и принялся обшаривать рубку, заглядывая всюду: в личные шкафчики, под кресла, в уголки, где можно устроить тайник.
Наверняка все отложили что-то для себя, нечто понравившееся, зацепившее душу…
Один томик шлепнулся на стол, второй, третий… Джеймс Хедли Чейз, Эрл Стэнли Гарднер – это заначка Толика, Гомер, «Песнь о Роланде» – Наты, куча книжек в мягких обложках с томными красавицами в объятиях суровых мужчин спрятана Ларой…