И единственное, что остается, – тщательная визуальная экспертиза, при которой следует максимально внимательно рассмотреть оттиск этой печати на документе. Здесь нужно обращать внимание и на фактуру краски, и на оттенок цвета, и на некоторые другие специфические признаки.
Однако наиболее важным, о чем следует, как нам кажется, здесь сказать, является характеристика самого материала, который употреблен для изготовления печати-матрицы; внимательный глаз сможет судить об этом по ее оттиску. Чтобы было более понятно, речь идет о возможности усмотреть степень твердости печати-матрицы. Дело в том, что характерные для довоенного периода печати делались из резины, материала эластичного и достаточно мягкого. Более мягкого, нежели сегодняшняя резина, которая сильно эволюционировала в погоне за новыми качествами вроде износостойкости; одним словом, сейчас из такой резины, как в первой половине ХX века, печати-матрицы уже не изготавливаются. Ныне же самый частый материал – это полимер (печать делается на жидких фотополимерах), а также резина, но далеко ушедшая по своим характеристикам от своих предшественников довоенного времени, потому что не только сама резина для печатей употребляется более твердая, но и способы формирования матрицы изменились. Наиболее часто употребляется лазерная гравировка на резиновой заготовке, при которой достигается филигранная точность отображения тонких деталей. В последнем случае мы видим на новом оттиске, с одной стороны, избыточную точность и тонкую проработку деталей, с другой стороны, подчас и дефекты предоставленного оригинала.
Таким образом, не вдаваясь особенно в технологию, скажем, что новодельные печати-матрицы, особенно если при их использовании фальсификатор не жалеет краски, по своему оттиску довольно сильно отличаются от оттисков печатей первой половины ХX века.
Еще один вариант – это использование оригинальных печатей-матриц первой половины ХX века. Однако это не может быть актуальным для печатей высших партийных и государственных органов, поскольку такие печати никогда и никуда не пропадали, а уничтожались по актам по мере надобности. Вероятно, могли быть утраты печатей высших органов власти в начале 1990‐х годов, но уж точно не ранее. При этом многие печати первой половины ХX века до сих пор сохраняются в государственных архивах, но, уповаем, в дело они не идут.
Впрочем, даже если бы нашлась старая печать-матрица, то вряд ли она была бы пригодна для качественных новых оттисков. Это мы говорим, имея некоторый опыт: в 1990‐х годах нам попалось несколько печатей-матриц «Общества имажинистов», купленных у наследников имажиниста Матвея Ройзмана. Позднее они были проданы у нас на аукционе, а одну оставил себе на память А. Л. С. При этом мы тогда проштамповали ими несколько книг нашей подсобной библиотеки и ныне имеем многочисленные оттиски этих печатей. Так что имеется возможность и показать их здесь. Читатель увидит, что сами матрицы оказались с 1920‐х годов не только сильно потрепаны временем и оттиски ими воспроизводят и многочисленные их дефекты; к тому же резина имеет обыкновение терять эластичность, что также отражается на качестве нового оттиска.
Оттиски штампов Общества имажинистов и Ассоциации вольнодумцев
Так что, говоря о многочисленных «автографах» пламенных наших революционеров, следует предостеречь от необдуманного шага всех, кто вдруг решит обогатить свою коллекцию таким предметом без рассмотрения оного с пристрастием. При этом бывают и совершенно исключительные случаи, когда подделка настолько хороша, что она давно живет под личиной подлинника. И нельзя не поделиться недавним примером.
Весной 2022 года известная венская фирма Inlibris, торгующая преимущественно рукописями и автографами, прислала каталог новых поступлений, в котором красовалось подлинное письмо Ленина на немецком языке, написанное в 1911 году. Ну что же, удивительная редкость, хотя бы и на немецком; оценено сообразно – 280 тысяч евро. При несложных действиях легко устанавливается, что это письмо к чешскому социал-демократу А. Немецу, которое было впервые опубликовано в 1930 году в Ленинском сборнике, а затем вошло в Полное собрание сочинений Ленина, где имеется помета «Перевод с немецкого. Печатается по рукописи».
Задача играющих: понять, откуда у венского антиквара подлинное письмо к видному деятелю рабочего движения Антонину Немецу (1858–1926), оригинал которого должен бы храниться в архиве бывшего Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, то есть в Москве. Поскольку изначально у нас было впечатление, что это оригинал, украденный из архива, то надлежало проверить, на месте ли письмо.
Далее совершенно удивительная история: архив сообщил, что с 1929 по 1979 год у них хранилась только фотокопия письма, полученная из Чехословакии, а в 1980 году оно было уже в архиве Института марксизма-ленинизма, куда его передал лично глава чехословацких коммунистов Густав Гусак, сопроводив своим письмом к Брежневу; вскоре журнал «Коммунист» посвятил этой находке статью «По следам утерянного письма В. И. Ленина» (1980, № 2). И вот наиболее интересная часть ответа коллег: «Обращаем Ваше внимание, что написание отдельных букв в тексте подлинника, хранящегося в РГАСПИ, по нашему мнению, не полностью совпадает с написанием соответствующих букв в тексте присланного Вами документа. Вы можете заказать электронную копию этого документа для сличения текстов или ознакомиться с ним в читальном зале архива».
Академический интерес возобладал, и я заказал электронную копию (в зале архива я бы мог получить микрофильм, а хотелось что-то более качественное для такого рода исследований). Одновременно начал изучать provenance того варианта письма, которое ныне продается за 280 тысяч евро. Как бывает с такого рода автографами, оно не возникло из небытия, а уже сменило несколько владельцев: в 1992 году в Лондоне оно украшало аукцион Christie’s и было продано за 8800 фунтов, превысив оценку почти вдвое; покупателем был американский сценарист и телепродюсер Уильям Белл (1927–2005). А в 2020 году в США с молотка уже пошла коллекция самого Белла, где письмо Ленина соседствовало с бомбером президента Д. Ф. Кеннеди, автографами Наполеона, Сталина, Муссолини, Черчилля, и прочими реликвиями властителей мира (довольно типичная тематика неискушенных коллекционеров, впрочем, достаточно привлекательная с точки зрения инвестиций). Письмо было тогда продано за 32 тысячи долларов И вот, в 2022 году оно выставлено за 280 тысяч евро.
И только получив копию подлинника ленинского письма из архива, я, что называется, прозрел. В очередной раз для себя поняв, что для распознавания хорошей подделки недостаточно глаза, опыта, интуиции… Но нужно, если уж есть перечисленное, положить рядом с изучаемым предметом эталонный образец почерка. В нашем случае – не просто эталонный образец, а то же самое письмо. Тогда видно многое, что не было видно до этого момента. В свое оправдание скажем, что в данном случае это по-видимому профессиональный муляж, сделанный непосредственно перед отправкой подлинника из Чехословакии в СССР.
Сравним такое прозрение с тем, как ученым удалось увидеть солнечные пятна. То есть жило себе Солнце как великое и совершенное светило, и мало кто догадывался, что и на солнце есть пятна. Но в один прекрасный момент естествоиспытатель посмотрел на него сквозь стекло, затемненное копотью от лучины, и увидел. Галилей демонстрировал это в свое время как великую диковину, о существовании которой никто не подозревал.
Так и здесь. Начинаешь не просто видеть то, чего не видел, но и понимать, насколько много несовершенств подделки ты не мог отметить до своего прозрения. Важное (но не основное) обстоятельство, которое в данном случае позволило нам принять фальсификат за подлинник, было незнакомство именно с ленинскими рукописями. То есть, чтобы хорошо разделять зерна от плевел, нужно бы знать, как точно выглядят оба злака.
Список персоналий, нами представленный, совсем не исчерпывает того многообразия фальсификатов, которые поставляются на антикварный рынок. И мы бы могли рассказать об «автографах» таких актуальных областей фальсифицирования, как наследие Иосифа Бродского (включая даже изготовление альбомов его рисунков), а также других почивших классиков. Но смеем надеяться, что главное нам до читателя удалось донести: экспертиза должна осуществляться квалифицированным специалистом, а вашим советчиком – неотлучно служить Адвокат дьявола.
Фотография
Фотография в последние годы является очередным «динамически развивающимся направлением» коллекционирования и антикварной торговли как за рубежом, так и в России.
Хотя интерес к фотографии как к отдельному виду изобразительного искусства всегда существовал среди коллекционеров, однако по большей части к области иконографии или же «подсобного» искусства для подготовки иллюстрированных изданий эпохи тоталитаризма. Поэтому намного более известны сами печатные издания – преимущественно альбомы или журналы 1920–1930‐х годов, представляющие нам фотографию именно как исходный изобразительный материал для иллюстраций и фотомонтажей. Именно эти издания связаны с наиболее значимыми именами отечественной фотографии – Александра Родченко и его современников.
Наряду с этими известными пластами существовал и рынок собственно фотографии: портретные фото (визитные и кабинетные), стереоснимки, разнообразные фотографические видовые альбомы… Дагерротипы, которых мы касаться не будем, традиционно относились уже к чисто изобразительным материалам, и интересовались ими не столько коллекционеры книги и графики, сколько собиратели миниатюрного портрета. Раздел авторской фотографии на этом фоне был крайне небольшим и также не имел того, что и называется собственно рынком, где бы можно было такие предметы купить или же продать.
В целом же фотография всегда плелась в хвосте антикварной книжной торговли: альбомы, которые традиционно привозили из путешествий европейцы в XIX веке, всегда стоили много дешевле альбомов гравюр. То была давняя традиция недооценки фотографий: ведь довольно рано, в том же XIX веке, в России была пущена басня о недолговечности фотоотпечатков (и именно по этой причине начинание Г. Н. Геннади по изданию фотографических копий русских портретов не получило развития).