«На штампы внимания не обращаю, если их наличие важно – считайте, что они есть. Я не имею возможности пролистывать все книги в поисках утраченных страниц, вкладок, вырезанных рисунков и т. п. Если дефект замечен – я об этом указываю сразу. Если нет – ответственности за это не несу (стандартный риск покупки старых книг, я тоже от этого иногда страдаю). На вопрос „Все ли страницы на месте?“ для недорогих и объемных книг могу ответить только в виде „Выглядит целой, утрат не замечено“» и так далее. Не каждый рискнет нажать на кнопку «купить» после прочтения такого текста.
К тому же в большинстве случаев крайне трудно вернуть книгу, которая оказалась в худшей сохранности, чем ожидалось; не говорю тут об обычном мошенничестве, которое встречается в любой торговле, по обе стороны прилавка. Высок риск получить факсимильное издание или вовсе подделку тогда, когда покупается как будто бы оригинал книги или рукописи. Особенно это касается покупок, приходящих из‐за границы. Причина же этой особенности в том, что отправить такую покупку обратно фактически невозможно. А если такая возможность иногда и существует, то требуется собрать бумаги для пересечения антикварной книгой или рукописью государственной границы. Тут еще раз напомним: никакая антикварная книга не может просто так, как коробка с ботинками, кататься туда-сюда через российскую границу. Вероятно, фактически это происходит, но лишь до того момента, пока таможня случайно или намеренно не проверит содержимое отправления с указанием «Book/Used book», и в случае обнаружения там антикварной книги довольно быстро для отправителя может стать реальностью уголовная ответственность за контрабанду культурных ценностей. Поэтому тот, кто имеет дело с антиквариатом в любой области, в том числе и книжной, должен раз и навсегда запомнить, что никогда нельзя идти на нарушение правил пересечения такими предметами границы России. Это не просто пустой призыв или азбучная истина наподобие «говорить неправду – плохо», потому что прекраснодушие или надежда на «авось пронесет» здесь может иметь большие и печальные последствия. Поэтому лучше раз и навсегда принять это за непререкаемое правило.
Отдельно надо сказать о том, что отечественный книжник/дилер/коллекционер, сделав заказ на интернет-портале или в интернет-магазине, умудряется начинать уже после этого бешено торговаться. Это, признаться, особенно распространено в городе на Неве, где характер книжников всегда был чрезвычайно бережливым, а нередко откровенно скаредным. Наиболее яркий рассказ последних лет – о том, как один знакомый антиквар продал через интернет книгу и отправил коллегу передать ее покупателю в обмен на деньги; оказалось, что заказал книгу антиквар, товаровед одного из старых магазинов на Литейном. Посмотрев экземпляр, антиквар сказал, что книга ему нужна, но он может заплатить за нее только в рассрочку, месяца на три равными частями (забрав книгу при первом платеже), либо оплатить со значительной скидкой, но также не сейчас, а через несколько дней… То есть, как следует из рассказа, заказ книги не означает ее покупки. Притом, даже если нельзя придраться к сохранности предмета, начнутся придирки к чему угодно, но унизительная торговля будет сопровождать абсолютное большинство таких сделок.
Интернет-магазин, как кажется, наиболее удобен при покупке книг «на запчасти» – когда вам нужно в свой экземпляр добавить недостающие иллюстрации или страницы или даже отыскать потерянный том многотомного издания. Но когда речь идет о покупке дорогих книг с автографами или действительно редких книг – тут вы почти всегда рискуете не только получить совсем не то, что ожидаете, но и потерять свои деньги. И чем выше цена книги, которую вы хотите заказать в интернет-магазине, тем выше сопутствующие тому риски.
Наиболее приятным было покупать книги в иностранных интернет-магазинах. Особенно это было плодотворно на рубеже 1990–2000‐х годов, но довольно быстро этот источник обмелел и ныне уже стал обыденным. В указанные же годы, когда благосостояние российских граждан благодаря бьющим из-под земли потокам денег сильно возвысилось, подняв цены не только на недвижимость, но и на предметы антиквариата, оказалось возможным совершать покупки за рубежом. Это счастливым образом совпало с этапом повальной «интернетизации» антикварной торговли на Западе. Таким образом стала доступной покупка таких книг, которые раньше были в диковинку или даже считались ненаходимыми; особенно тут отметим «Византийские эмали собрания А. Звенигородского» – поскольку издание было предпринято не только по-русски, но и по-французски и по-немецки. Причем поначалу на просторах интернета их продавалось несколько экземпляров одновременно – по разной цене; сперва были проданы те, которые оценивались дешевле, ну а потом и все остальные. Рынок одно время был наводнен экземплярами этой книги, да и сейчас ее покупка не представляет трудностей (хотя финансово такой шаг может быть болезненным).
Те, кто не мог позволить себе покупать на Западе «Византийские эмали», великолепные сюиты гравюр и литографий с видами Москвы и Петербурга или подобные книги, удовлетворялись в основном иноязычными книгами о России или эмигрантскими изданиями на русском языке, которые раньше считались редкими. Однако, как выяснилось впоследствии, в России непобедима существенная сложность: книги на иностранных языках русский покупатель откровенно не жалует. И если поначалу Rossica хотя бы как-то продавалась в магазинах и на аукционах, то ныне она пылится на полках, ровно так, как пылилась многие десятилетия на полках букинистов Западной Европы. С книгами русской эмиграции оказалось проще – они все-таки кому-то да нужны, и этот бизнес имел смысл, особенно когда лакуны своих собраний закрывали федеральные библиотеки.
Но, во всяком случае, существовал короткий промежуток времени, когда при посредстве сети Интернет из‐за границы хлынул поток невиданных доселе книг (особенно на этом сумел сделать бизнес ныне покойный автор многотомных компиляций, ранее остальных наладивший товаропоток между Европой и Россией). Теперь, когда и покупки за рубежом не являются чем-то непривычным, усложнились как поиск книг за границей, так и пересылка их в Россию. Ведь когда вступил в действие Таможенный кодекс Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана, то был утвержден и протокол «О порядке перемещения физическими лицами товаров для личного пользования…» и приложенный к нему перечень товаров «запрещенных или ограниченных ко ввозу и (или) вывозу». Так вот, согласно этому документу, по которому мы живем с 2010 года, «культурные ценности», к разряду которых традиционно относятся редкие книги и рукописи, оказались запрещены не только к вывозу, но даже ко ввозу «в международных почтовых отправлениях» (приложение 2, ч. I, п. 4.5). Итак, если посылка будет вскрыта и в ней увидят старинную книгу, то сперва вас изрядно помучают на предмет таможенного оформления и заключения эксперта, а когда эксперт напишет правду, то книга будет отправлена обратно, и риск этого крайне велик. К тому же не так давно сильно ограничена сумма беспошлинного ввоза, что еще более усложнило получение старых книг по почте, даже несмотря на радикальное улучшение работы почтового ведомства.
Вряд ли стоит задаваться вопросом на тот счет, почему ввозить лично культурные ценности не возбраняется, а по почте – строго запрещено; тут уж законодательство новой России переплюнуло прежний режим, который ограничивался только запретом на вывоз. В любом случае культурных ценностей с 2010 года на нашу родину ввозится меньше, и страдает от этого не столько заграница, сколько отечественное коллекционирование.
Иудаика
Говоря об иудаике, то есть книгах на иврите и идише, нужно сразу ограничить эту область применительно к российской антикварной торговле. Дело в том, что книг на иврите, которые были бы ценны для собирателей, прежде всего инкунабулов и палеотипов, в России практически нет, за исключением разве что государственных собраний. Сверх того, полностью отсутствует в России и спрос на книги на иврите. То есть, говоря определенно, антикварного рынка старопечатных книг на иврите внутри России не существует. Это выглядит какой-то насмешкой в контексте того, что именно в России живет и работает один из лучших в мире специалистов по еврейским инкунабулам – профессор Семен Якерсон.
Есть огромное число богослужебных книг XVIII, а особенно XIX века на иврите, но они, во-первых, обычно в удручающей сохранности, а во-вторых, совершенно не имеют коммерческого интереса. Если попытаться их продать, то сделать это в принципе невозможно. И даже продукция первой в Российской империи еврейской типографии Боруха Ромма, которая работала с 1790‐х годов в Гродно, а затем переехала в Вильно, не вызывает энтузиазма у коллекционеров.
Собственно же «иудаикой» в антикварной торговле традиционно называются не просто все еврейские книги вообще, а книги, которые отличны даже языком, поскольку они напечатаны не на иврите, а на идише. Именно идиш – основной язык европейского еврейства до Холокоста – получил новое развитие после революции 1917 года, когда евреи, как и прочие нацменьшинства, обрели свободу и даже привилегии – государство рабочих и крестьян поначалу крайне трепетно заботилось о национальных языках и о развитии национального образования, книгопечатания, искусства… Именно это тяжелое в экономическом плане время, на рубеже 1910–1920‐х годов, оказалось животворным для творчества целой плеяды блестящих писателей и художников, прежде всего связанных с Лигой еврейской культуры (Культур-Лиге, или Культур-Лигой). Благодаря их участию и возник феномен иудаики в русском книжном искусстве, столь ценимый коллекционерами.
Лига была основана в январе 1918 года в Киеве для пропаганды идиша как основного языка восточноевропейских евреев (в противовес сионизму, который настаивал на иврите). Идиш оказался в начале XX века новым направлением развития еврейской культуры – еврейским модернизмом, если сказать применительно к культуре XX века. Культур-Лига же стала «еврейским наркомпросом» и имела в своем составе массу секций по основным направлениям деятельности: секции образования (дошкольная, школьная, взрослая), театра, музыки, литературы, пластических искусств, издательская секция и так далее, вплоть до открытого в 1920 году музея. Художественная секция Культур-Лиги начала работу в июле 1918 года.