— А я-то уже стала забывать, что у тебя с головушкой не всё в порядке, — также сделав удивлённые глаза, проговорила Эрика.
— Ты мне Франс скажи, откуда ты знаешь вкус формалина? — спросил я.
— Дело в том, что когда бес соизволил употребить сей деликатес, понимание вкуса столь экстравагантного блюда само всплыло в сознании. К своему стыду, должен признать, что о ядовитости так называемого формалина я не знал, — покаялся одержимый.
— Ладно, с твоими гастрономическими предпочтениями разберёмся позже, но ты бы поостерёгся лишний раз есть всякую дрянь, — сказал я, возвращаясь к наблюдению за замком.
Безрезультатно просидели ещё часа три. Солнце полностью скрылось за горизонтом, а нам так и не удалось разглядеть кого-либо. Не было даже дозорного у ворот, пустившего нас, ещё ничего не подозревающих, внутрь. Можно было бы предположить, что замок полностью опустел, но сделать это мешали отблески зарева. Похоже, во внутреннем дворе устроили знатный костёр.
— Может, они там все упились, празднуя новоселье, — сделал предположение Ларс.
— Только бы не Ариоль де Брю. Моя тонкая натура нуждается в лекарстве. Иначе всем этим тяготам и невзгодам удастся сломить мой и без того потрёпанный дух.
— Не переживай Франс, вряд ли насекомые станут пить твоё вино, — успокоил я одержимого.
— Я сейчас от ожидания сума сойду. Ну, сколько можно ждать? Мы здесь торчим уже всю ночь и за всё это время так никого и не увидели. Может, пока мы ждём, Алину сейчас готовят на том костре. Нет, вы как хотите, а я пошла. Не могу больше ждать, — выпалив всё это, Эрика встала и лёгкой трусцой направилась прямиком к воротам замка.
— Эрика стой! Да куда ты попёрлась дура! — попытался я остановить девушку.
— Не получиться, она уже всё решила. Можно догнать и по затылку её приложить. У меня и мешочек с песком для этого дела есть, — предложил свои услуги Ларс.
— Что за кощунство я от тебя слышу? Ты сможешь ударить леди? Как ты после этого в глаза ей смотреть будешь? — возмутили методы воришки Франса.
— Это ты просто не видел, как у людей после моего мешочка глаза в кучку собираются. Такой будет тяжело в глаза смотреть, — радостно произнёс Ларс.
— Франс, ты не забыл, они пьют твоё вино, — приглушённо прокричала Эрика, видя, что за ней так никто и не последовал.
— Господа, прошу прощения, но это мой долг. Я просто обязан помочь попавшей в беду девушке, — выпалив свою оправдательную тираду, юный алкоголик поспешил за блондинкой.
— Будем догонять? Эти же двое болезных и до замка не добегут, заблудятся.
— Ну, нечего, если останемся в живых, я вам устрою месяц тренировок. Вы у меня будете знать, что такое подчинение приказам, — дав себе обещание выбить из своей группы всю дурь, я, прихватив заранее подготовленные жерди, побежал в сторону замка.
Ещё в самом начале нашего наблюдения, Франс, как счастливый обладатель топора, был направлен на поиски подходящих нам деревьев. Требовались длинные и прочные шесты, чтобы преодолеть ров. Франс с Эрикой благополучно позабыли о заготовках, и нам с Ларсом пришлось тащить всё самим, что только добавило злости.
Как и следовало ожидать, догнали мы этих беглецов возле рва. Они глупо переминались на месте, не зная, как преодолеть возникшее пред ними препятствие. Хотелось высказать всё, что я думаю об их сумасбродном поступке, грозящего нам большими неприятностями, но выяснять отношения на открытой местности, когда рядом находятся те, кто уже перебил половину обитателей замка, было глупо. Сдержав раздражение, я удостоил этих двоих лишь испепеляющим взглядом и, не говоря ни слово, бросил один из шестов во Франса.
Благодаря тому, что ров не подходил вплотную к основанию замка, оставляя у стен клочок земли, можно было перекинуть через ров ветвь, соорудив тем самым что-то наподобие мостика.
Устойчивость и ширина длинного шеста не позволила бы мне устоять на ногах. Решив не проверять свою ловкость, я, подойдя к краю рва, ухватился руками за ветвь и повиснув начал перебирать руками. Пришлось прижать ноги, чтобы не намочить их в протекающей по рву воде.
Как не старался сохранить свою сухость, но из-за того, что ветвь под моим весом прогнулась, этого сделать не удалось. Расстраиваться из-за намокших ступней я долго не стал. Этому делу помешала вцепившаяся в ногу нечто, начавшее мотать мою конечность из стороны в сторону, стараясь оторвать меня от ветви, и утащить вниз для более тесного знакомства.
Охвативший меня страх перед неизведанным водным чудовищем быстро прошёл, когда я осознал, что сил у него не хватает даже на то, чтобы прокусить мои кожаные сапоги. Поднапрягшись, приподнял ногу и вцепившуюся рыбу. В ночной темноте трудно было её разглядеть, но виденного силуэта мне было достаточно для того, чтобы свободной ногой вдарить по наглому созданию. Получив удар пяткой в область головы, рыба всё же решила оставить свою добычу. Как только сила, тянущая меня в воду, пропала, я закинул ноги на ветвь и, уподобившись гусенице, как можно быстрее направился к краю рва.
Мне повезло, приманкой я оказался неважной и на мою тощую тушку не позарилась рыбка побольше, но страху я успел натерпеться, и моё подсознание уже рисовало плывущего подомной аллигатора, присматривающегося, как ловчее ухватить человека своей огромной пастью. Подстёгнутый этим страхом я и не заметил, как достиг противоположного берега рва.
Остальные, понаблюдав за столь фееричным преодолением препятствия, решили воспользоваться моим опытом и спустя короткий промежуток времени я мог наблюдать нелепое зрелище, а именно трёх людей с какой-то стати возомнивших себя гусеницами и от чего-то начавших поползать по толстым ветвям. Как бы там ни было, но ров нам всё же удалось преодолеть без особых сложностей.
Чтобы не оставлять улик похватали своеобразные шесты и сложили у замковой стены. Ларс уже разматывал верёвку, к концу которой была прикреплена кошка. Широко размахнувшись, он метнул её верх.
— Твою мать, Ларс, как ты рассчитывал длину! — шёпотом возмутилась Эрика, глядя на конец верёвки, что повис в пяти метрах от нас.
— Я целую бухту таскать должен? Тут вся верёвка, что у нас есть, — оправдывался воришка.
— Потом будете цапаться. Ларс, лезь Франсу на плечи, — скомандовал я.
— Друзья, будем благоразумны. У нас есть шесты, воспользуемся ими, и не будем тревожить мой позвоночник, — сказал одержимый, невоодушевленный моей идеей.
— Ларс, что встал? Лезь, я тебе говорю, а ты Франс к стене спиной прижмись, — пресёк я неповиновение. — Здесь слишком мало места, а шесты слишком длинные, мы с ними мучиться будем до самого утра.
Пронаблюдав за покряхтывающим одержимым и довольным от открывшихся ему высот Ларса, я активировал усиление и полез на эту своеобразную лестницу. Воришка резко поскучнел, а Франс закряхтел ещё сильнее. Встав на плечи Ларса, мне удалось дотянуться до верёвки.
— Эрика, карабкайся наверх, — поторопил я девушку.
— Ещё одного я не выдержу, — просипел снизу Франс.
— Эрика, мне показалось или он намекает на твой немалый вес, — не смог сдержать улыбку Ларс.
— Спокойно Франс, сейчас я на верёвке повисну, будет легче, — успокоил я разволновавшегося одержимого.
— Хватит меня лапать, урод — прошипела поднимающаяся Эрика.
— Да я же пытаюсь тебя поддержать, — возмутился несправедливому обвинению Ларс.
Наконец Эрика достигла меня и схватилась за заветную верёвку. Как только девушка поднялась выше, я скомандовал Ларсу хватать меня за ноги, а Франсу подниматься по нам верх. Не прошло и десяти минут, а меня снова хотят утащить вниз, вцепившись мне за ноги, только на этот раз я был готов.
Вот где понадобилось усиление, без него мои куцые физические возможности вряд ли бы позволили не сорваться под тянущим меня вниз весом. Франс не стал подниматься вверх по нашим телам. Прилипнув к вертикальной стене руками и ногами ловко начал своё восхождение.
— Вот же грёбаный паук, — начав взбираться по мне, завистливо произнёс Ларс.
Последним, поднявшись на замковую стену, увидел, как остальные с интересом рассматривают что-то во внутреннем дворе. Смотав верёвку, решил узнать, что так привлекло мою группу. Я не сразу поверил в виденное мною. Картина казалась слишком удивительной, и мне не сразу удалось принять то, что это не шалости моей буйной фантазии.
В центре замкового двора горел большой костёр. В его отблесках было отлично видно выстроенную колонну людей, что медленно двигалась, неся свои дары. В их качестве выступали отнюдь не простые ценности, а связанные по рукам и ногам живые гоблины. Самое удивительное то, кому были предназначены столь оригинальные подарки. На небольшом дощатом помосте в отблесках костра было отлично видно женскую фигуру. Не сразу, но мне удалось распознать в ней нашу тихоню Алину.
Девушка с последней нашей встречи сильно изменилась. Шеи не наблюдалось, форма головы стала приплюснутой, глазницы слишком широкие из них выпучивались фасеточные глаза янтарного цвета. Верхняя часть челюсти обзавелась небольшими мандибулами имеющие на своей внутренней части острые зубцы. Нижняя челюсть и вовсе стала чем-то многосуставным, с такого расстояния разглядеть было трудно. Помимо головы, остальное тело девушки осталось вполне человеческим, лишь виднеющиеся участки кожи приобрели тёмный оттенок.
Если бы не та же одежда и знакомый мне меч я вряд ли распознал в том, что сейчас стояло на помосте, Алину. В данный момент нашей стеснительной тихони поднесли очередное подношение. Связанный гоблин забился у неё в ногах, со страхом всматриваясь в инородные глаза девушки. Сжимаемый тоненькой ладошкой меч поднялся и стремительно понёсся вниз, пронзая тело жертвы.
Когда пришпиленный к помосту гоблин перестал конвульсивно дёргаться, Алина опустилась перед ним на одно колено и приложила к мёртвому телу ладошку. Недолго замерев в этой позе, девушка поднялась, выдёргивая из тела свой меч. Труп тут же оттащили в сторону, положив на его место очередного зеленокожего пленника.