— Чтобы это понять, надо попробовать, — смотрит на меня Караева.
— Ага. Только я не хочу пробовать при императорских ребятах. Давай-ка вот что сделаем: сейчас приедем на квартиру, ты возьмёшь всех Могильных, кроме Кирюши, и свозишь их куда-нибудь.
— Куда я их свожу? В торговый центр погулять? Или на московском метро покататься?
— Без разницы, — пожимаю плечами. — Главное, чтобы я остался один на один с Кириллом.
— Ты серьёзно сейчас? — глаза Кары недобро блестят. — Хочешь, чтоб я развлекала твою дебильную семейку, пока ты пытаешь наследника?
— В смысле пытаешь? Мне тоже хреново было, если ты вдруг уже забыла. Да и не надо их развлекать. Я дам денег, отвези их в магазин. Пусть сами жратвы себе купят и что им там ещё надо.
— Пусть охранники везут. Я с тобой останусь.
— Зачем?
— Приказ императора, — ухмыляется Лиза.
— Это моя фишка, если что!
Добираемся до квартиры и выполняем задуманное. Я говорю приставленным охранникам, чтобы свозили Могильных в магазин и не возвращали до поступления приказа.
Потом захожу к Толяну. Тот неожиданно встречает меня улыбкой и даже кланяется:
— Добрый вечер, Дмитрий. Как ваши дела?
— Когда это таким вежливым стал? — фыркаю я.
— Положение обязывает. Добрый день, прекрасная сударыня, — Анатолий кланяется и Лизе.
Та брезгливо морщится, глядя на пивное пузо и растянутую майку моего соседа. Запах от мужика идёт тоже не лучший.
— Какое положение? Ты кем себя возомнил, Толян? — спрашиваю я.
— В смысле? — удивляется тот. — Ты же сам меня надсмотрщиком назначил. Над благородными. Стало быть, я тоже поднялся.
— Никуда ты не поднялся, мой хороший. Это я свою семейку немного опустил, а ты как был безработным быдлом, так и остался.
На лице Толяна отображается безнадёжная работа мысли. Решаю не напрягать его маленький мозг и говорю:
— Ладно, не парься. Просто выведи их всех на улицу. Скажи, Дмитрий Ульянович велели. Понял?
— Понял, — с готовностью кивает Анатолий.
Мы с Лизой спускаем обратно во двор. Скоро Могильные появляются на улице. Я подхожу к графу Владимиру и здороваюсь:
— Вечер добрый, ваше сиятельство.
— Где Кирилл? — хмурится тот.
— В той машине, — указываю я. — С ним всё в порядке, но нам надо поболтать наедине. Короче, вот сто рублей. Купите себе продуктов и всё необходимое.
— Мне твои жалкие подачки не нужны, — Владимир поджимает губы. — Деньги у меня есть.
— Как хочешь, — я тут убираю стольник в карман. — Тогда счастливо. Люди императора поедут с вами, не вздумайте сбежать.
— Сынок, послушай… — «матушка» делает шаг ко мне.
— Так, не подходи, — выставляю палец. — Ты мне вообще не мать, поняла? Знать тебя не хочу. Валите все отсюда.
Мама заливается слезами, все остальные члены рода метают в меня злобные взгляды. Но приказу подчиняются, куда им деваться. Садятся в поданный микроавтобус и уезжают.
— Зачем ты с ней так жестоко? — спрашивает Лиза.
— С кем?
— С матерью.
— Ну ты же прекрасно знаешь, что мне она не мать. А после того как я узнал, что она была готова убить Диму — то тем более.
— Всё равно так нельзя.
— Обойдёмся без лекций, ладно? — хмурюсь я. — Веди Кирюшу.
— Ты теперь и мне будешь приказывать? — рычит Караева.
— Конечно. Это ж ты мне помогаешь по приказу императора, а не наоборот.
— Не бери на себя слишком много, студент.
— Обожаю, когда ты такая строгая, — хватаю Лизу за талию и прижимаю к себе. — Кстати, ты мне так и не поблагодарила меня за спасение.
— Руки убери! — получаю чувствительный удар в область печени.
— Не-а. Поцелуй.
— Совсем охренел⁈
— Благодарность за спасение! Я вытащил тебя с поля боя, принёс домой на руках и уложил в кроватку. И даже котика твоего накормил.
— Отпусти, — требует Лиза.
— Поцелуешь?
— Сначала отпусти.
Подозрительно щурюсь, но всё же разжимаю объятия.
— Вообще-то я уже говорила спасибо, — бурчит Караева. — Но ладно, заслужил.
Она оглядывается по сторонам, будто кто-то подсматривает. А потом коротко целует меня в щёку.
Мягкие губки касаются моей кожи всего на мгновение. Но в душе успевает расцвести райский сад. Играют фанфары, сверкают фейерверки, а на лице сияет широченная улыбка.
Уголки губ Кары тоже приподнимаются, но она силой гасит улыбку и пихает меня в плечо:
— Хорош так лыбиться! Тебя как будто в первый раз поцеловали.
— У меня такое чувство, что да. Твой поцелуй стоит миллионов других.
— Ты-то знаешь в этом толк, донжуан, — фыркает Лиза. — Пошли дело делать.
Качаю головой и усмехаюсь:
— Зря ты меня поцеловала.
— Не поняла? — Караева не на шутку удивляется.
— Я теперь подсел. Это как наркотик. Теперь не успокоюсь, пока не получу ещё один поцелуй, — делаю короткий шаг и вновь оказываюсь к Лизе вплотную. — Потом ещё один. Потом ещё…
Моя рука опять скользит на талию Лизы. Приближаю своё лицо к её. Между нашими губами миллиметры.
— И ещё… — шепчу я. — Пока не получу тебя всю.
— Разбежался, — шепчет она в ответ. — И вообще, ты меня уже целовал. Забыл?
— Помню. Тогда, в кабинете. Но я хочу по-настоящему. Чтобы ты тоже меня целовала, и чтобы на нас не было одежды…
Кара улыбается и вдруг резко щёлкает зубами. Едва не цапает меня за губу — еле успеваю отпрянуть.
— Я не одна из твоих студенток, — говорит она. — Меня нельзя так просто затащить в постель.
— Значит, мне придётся потрудиться? — ухватываюсь я. — Скажи, что надо сделать.
— Если сам не понимаешь — значит, тебе не надо знать.
— Хм. Ну ладно. Догадаюсь сам. Попозже. Веди моего братца, сладкая.
— Я тебе не сладкая.
— Ещё какая сладкая. Просто колючая. Но я доберусь до вкусняшки, вот увидишь.
— Сколько раз ты обещал — так и не добрался, — фыркает Лиза и резко разворачивается, хлестнув меня волосами по лицу.
— В этот раз всё будет по-другому! — восклицаю я вслед и первым иду в подъезд.
Так, ладно. Действительно пора приниматься за дело.
Захожу в квартиру. Здесь стало ещё хуже, чем было до этого. Пятерым людям, конечно, тесно в таком маленьком жилище, и они неизбежно оставляют за собой больше мусора, чем один человек. А убираться, видимо, никто не хочет.
Благородные же. К слугам привыкли, сами чистоту наводить не умеют.
Кажется, я всё-таки слишком жестоко обошёлся с ними. Надо будет попросить императорских ребят, пусть предоставят какое-нибудь жилище попросторнее.
Успеваю сгрести весь хлам к стенам и убрать мешающие раскладушки, когда Лиза приводит Кирилла. Тот изо всех сил старается выглядеть мучеником. Топает медленно, наигранно пошатывается.
Поднимаю ковёр и нахожу под ним начерченный углём ритуальный круг. В котором я пытался усилить своё ядро сразу после попадания в это тело.
Почти все символы уже стёрлись, но мне нетрудно начертить новые. Но на этот раз даже не понадобится поджигать ножку от табуретки. Я просто создам крохотный огонёк на кончике пальца. Мана в накопителях есть.
— Эй, эй, — Кирюша, видя мои действия, разом обретает бодрость. — Ты что задумал? Где все остальные?
— Расслабься, дорогой. Можешь сходить пока чайку выпить. Хотя нет, лучше не надо. Стошнит ещё во время ритуала.
— Какого ритуала?
— Да такого же. Будем продолжать.
— Ты с ума сошёл⁈ — возмущается Кирилл. — Я в тот раз чуть не сдох!
— Ой, да не преувеличивай. Я тоже проходил через такой ритуал. Потерпишь. Нам надо кое-что выяснить.
«А потенциал ты как будешь измерять? — спрашивает Дюббук. — Здесь прибора нет».
«Да и пофиг. Он потерял 0,2 единицы. Я, когда проводил такой ритуал, потерял столько же. Ведь по документам должно было быть 0,5, а после тест показал 0,3. Помнишь?»
«Ну, помню… То есть, ты собираешься девять раз подряд ритуал провести, чтобы до нуля его опустить?»
«Десять раз. Чтобы понять, уйдёт ли Кирилл в минус».
«А если не уйдёт?»
«Тогда и будем разбираться».
— Я отказываюсь, — говорит тем временем братишка.
— А кто тебя спрашивает? — зловеще улыбаюсь я. — Если отпираться будешь — заставлю. Капитан Караева, например, отлично болевые приёмы проводит. Ну, или я могу просто позвать Дюббука.
— Что ж ты делаешь, ублюдок? — цедит Кирюша. — В чём смысл этого всего?
— Я же тебе уже объяснил.
— Хочешь, чтобы я совсем лишился магической силы?
— Я вообще ничего не хочу, это желание его величества, — вздыхаю я.
— Тогда почему мы проводим ритуал здесь? Почему не остались там? — продолжает допытываться братец.
— Ты задаёшь много вопросов, а отвечать на них я не собираюсь, — я заканчиваю выжигать символы на полу и сдуваю огонёк с пальца. — Давай не будем сотрясать зря воздух. Садись в центр. Процедуру ты уже знаешь.
— Давай, — Лиза подталкивает Кирилла вперёд.
— Изверги, — рычит тот, но делает, что сказано.
Вечерок мне предстоит невесёлый. Потому что всё повторяется в точности — ритуал длится дольше, чем положено, а я получаю доли боли Кирилла. Только на этот раз я черчу специальный конструкт и с его помощью внимательно изучаю потоки магии вокруг.
Интересненько. Ритуал и правда действует не только на Кирилла, но и на меня. Только у меня уже и так антиядро, поэтому эффекта никакого. Только побочные эффекты в виде неприятных ощущений.
Но и в целом действие довольно странное. Как будто бы сначала волны ритуала идут ко мне, а потом уже к братишке.
Похоже, я оказался прав. Всё это потому что я — источник проклятия.
Несколько раз приходится давать Кириллу передышку. Потому что видно, как ему хреново. Прям по-настоящему, на этот раз он не симулирует.
Но я всё-таки заставляю его пройти девять ритуалов, а потом говорю:
— Сотвори какое-нибудь заклинание. Любое.
Братец беспрекословно подчиняется. Он слишком вымотан, чтоб сопротивляться.
Пытается призвать магию, и у него на лице отображается непонимание, которое стремительно сменяется страхом и паникой.