посмотрю. Он приехал, я его увидела. Начались у него проблемы с того, что жена его приворожила… Я вижу, вы улыбаетесь, но это просто термин такой. Есть определенные технологии, психотехники, которые почему-то работают… Кстати, приворожила она его зря, он был ей и так верен, но вот она решила укрепить позиции. А в результате он начал пить, и все посыпалось – и на работе, и в личной жизни. Потому что приворот – это насилие над личностью, личность начинает бессознательно сопротивляться, уходить, например, в алкоголь. Или в игроманию. Или в других женщин, как ни парадоксально. Конкретно этот мужик, чтобы не изменять жене, начал пить. Теща решила его вылечить от запоев аналогичным способом – там, видно, вся семья у них такая по женской линии – побежала к бабке, и та тоже на мужика наложила…
– Что наложила? И что такое приворот – технологически?
– Это привязка энергии одного человека к энергии другого, формирование зависимости. Сшивание на тонком плане. Или вас интересует, как это делается именно технологически, на уровне физической материи? Не знаю, я подобными вещами не занималась, но насколько мне известно, это как-то делается на уровне биологического материала – берется кровь одного и биоматериал другого, и с ними производятся разные манипуляции. Точно не знаю.
– Допустим, технологии сшивки вы не знаете. Но как тогда вы эти связки расшили?
– Ломать – не строить, а пороть проще, чем шить. Но опять-таки мне сложно будет объяснить, как это делается. Если ты видишь, что к человеку что-то пришито, это нужно просто убрать, разделить на уровне эмоций. Это больно, но работает.
– Но все же что при этом происходит на физическом уровне? Повторю вопрос: что увидит сторонний наблюдатель? Вы просто сидите и с «пациентом» разговариваете? Психотерапия?
– Нет. Разговаривать мне с ним некогда. Я сижу и молчу. И он сидит на стуле, желательно опершись головой о стенку и либо засыпает, либо его валтузит. А я работаю.
– Как?
– Внутренне. Я вижу сшивку и распарываю. То есть буквально представляю себе ножницы голубого или желтого цвета и распарываю ими воображаемый шов. Заняло это у меня часа полтора. Со стороны это выглядит ка полтора часа нашего совместного молчания.
– Хорошо. Теперь к этим аурам… То есть когда вы идете по улице, то видите, что все прохожие светятся аурами?
– Если я захочу, то да. Как только в детстве ты впервые начинаешь видеть, – а у меня это случилось в 12 лет – ты начинаешь видеть всех: все идут и светятся. И нельзя это отключить, идешь и видишь их цветные эмоциональные состояния – этот злится, тот бешеный… Они мигают, мигают, мигают – как калейдоскоп. Это очень энергозатратно, бьет по глазам. Поэтому потихоньку ты учишься отключать это видение, которое в обычной жизни не пригождается. Я научилась отключать только месяца через три-четыре. Садилась, залезала куда-то вглубь себя, искала нужную кнопку, пыталась закрыть заслонку. Сначала это отключалось только на время, потом научилась выключать на постоянку.
Но аура – это первый слой. Можно смотреть человека глубже, наблюдать подслойность ауры – откуда идет эта эмоция, какой орган болеет или не болеет. Есть ли «подселенцы», то есть какие-то самостоятельные программы. И это уже довольно затратная работа… Кстати, мужик тот из электрички пить бросил. Два года назад у него сын родился. А с тещей не общается.
– И это правильно! От тещ все зло в мире…
Часть 5. Нечеткие блестки нереальности
По мысли автора, эта последняя часть данной книги обязана входить в следующую книгу задуманной трилогии как вилка в розетку. «Выезд из второй книги должен служить логическим и тематическим въездом в следующую», – такова была гениальная идея вашего покорного слуги.
Поэтому здесь я специально собрал для вас те искры, из коих разгорится пламя следующего повествования, посвященного уже не сказочно-необъяснимым случаям, а квантовой физике и размышлениям о природе сознания. Лично мне описанные ниже происшествия представляются весьма ценным материалом. Каковой материал я в виде отдельных случаев вывалю перед вашим изумленным взором наподобие цветного монпасье. Не классифицируя. Ибо любая классификация убивает книгу, делая повествование более скучным. А вот цветастое разнообразие жизни делает ее интересной. Иными словами, если бы я сгруппировал истории строго тематически, читать их было бы занудно. Поэтому я нарочно дам их немного вразнобой, а ваши мозги сами проведут группировку случаев по их схожести. Что и называется классификацией. Она в мозгу добрых граждан происходит автоматически, так уж работает наша «аналитическая железа». Для меня же главное – сохранять эмоциональность, то есть живой интерес публики к излагаемому, не убить его разлинованной на квадратики скукой, для чего и служит тематическое перемешивание материала. Потому что эмоциональность принципиально важна для запоминания: хорошо усваивается только то, что значимо, то есть вызывает всплеск чувств и ощущений. Так устроены все животные.
В общем, приступаем к усвоению материала…
Глава 1. Живые и мертвые (люди и города)
Англоязычный мир больше русскоязычного. Значит, ловить нечастых свидетелей редких происшествий лучше всего там. И потому мы снова с вами шерстим англоязычные ресурсы[43], отбрасывая ошуюю пустую породу и складывая одесную золотые крупинки случаев разрыва реальности.
В общем, как сказал бы Гагарин: «Поехали!»
«Все это произошло в кафе самообслуживания. Я стоял в очереди у кассы и увидел, как мой давний знакомый вошел в дверь. Я помахал ему рукой, и он сразу же узнал меня. Нам не удалось толком пообщаться, потому что нас разделяла очередь, но друг выглядел очень удивленным, увидев меня снова. А после того, как я сел за обеденный стол, до меня наконец дошло… Мой знакомый на самом деле умер 3 года назад, и я как-то забыл об этом! Я сразу почувствовал покалывание по всему телу и начал потеть, потому что не знал, как реагировать. И оглянулся, чтобы еще раз посмотреть, где он, и он не исчез, он был там, сидел за столом позади меня. Я больше не мог этого выносить, меня начало тошнить, и я резко ушел. Я убедил себя, что это, вероятно, был его двойник или что-то в этом роде, но это не объясняет наш обмен репликами, который мы имели через очередь, и он ведь назвал мое имя!» (автор удалил свой профиль, я не успел его сохранить, но, по счастью, само сообщение осталось в копии)
В комментариях рассказчику задали закономерный вопрос: а был ли он сам на похоронах своего приятеля? И тот честно ответил:
– Нет, я не присутствовал на его похоронах. Когда я услышал о его кончине, меня не было в городе, так что я не мог туда попасть. Но получал текстовые сообщения о смерти от его разных родственников.
Ну, не был, и не был. Я бы не стал даже публиковать это сообщение, если бы не один к нему комментарий, который я бы хотел выделить особо:
https://www.reddit.com/
«Иногда и я вижу мертвых людей в общественных местах – обычно там, где много людей – аэропорт, продуктовый магазин, офисное здание. Те, кого я видел и про кого знал, что они мертвы, ничем не отличались от всех остальных. Причем, я вижу их в тех местах, куда они обычно могли бы пойти.
Несколько примеров. Самым последним был местный телевизионный метеоролог, который жил по соседству со мной и, вероятно, делал покупки в том же продуктовом магазине, что и я. Мы с ним однажды разговаривали по телефону, но я никогда не видел его лично, вне экрана местного ТВ, пока мы не пересеклись в продуктовом магазине, когда он толкал тележку с покупками – через пару недель после своей смерти.
А самого первого мертвого я видел дважды. Это был мой босс. Он обычно в конце дня проходил мимо моего стола, неся свой портфель по пути к лестнице. Он заболел раком и довольно долго лежал в больнице. Умер, так и не вернувшись на работу. А примерно через 3 дня после похорон он прошел мимо моего стола по пути к лестнице. Я какое-то время колебался и потом решил последовать за ним, но отстал, дверь на лестницу закрылась за ним, и мне пришлось ее открыть. Его уже не было, и я мысленно сказал: «Рой, тебе больше не нужно сюда приходить».
У Роя была такая работа, при которой приходилось много путешествовать. И я потом еще раз увидел его в аэропорту несколько дней спустя, он шел с его обычным портфелем в руках. История с аэропортом, конечно, могла быть ошибкой в идентификации, но я точно видел, как он проходил мимо моего стола!
Еще я видел подругу, которая недавно скончалась, работая у себя во дворе… Ширли всегда была необычно выглядящей женщиной – высокие серебристые волосы, обтягивающие джинсы, нехарактерные для леди ее возраста, большая серебристая пряжка на ремне. Я проезжал мимо ее дома и увидел ее на улице, одетую как описано, курящую как паровоз, и работающую в своем садике.
Кстати, умерла она как раз от курения. Поздно бросила – через неделю после того, как бросила курить, узнала, что у нее рак легких и вскоре умерла. А через несколько дней после этого я и увидел ее в ее саду с сигаретой. Та же серебристая пряжка, узкие джинсы, высокая прическа. Она толкала свою газонокосилку. Она мне всегда нравилась, но я не смог заставить себя развернуться и подойти к ней.
Эти ваши истории заставляют меня задуматься: сколько людей, мимо которых я прохожу в магазине и на улице, на самом деле мертвы? Я вижу, что они взаимодействуют с вещами – корзиной для покупок, газонокосилкой (хотя я не прикасался к этим предметам и не могу сказать, насколько и они реальны). Так что, если бы я не знал, что мертвы, то принял бы их за живых. С другой стороны, я же никогда не общался с тем, кого считал мертвым. И понятия не имею, что могло бы произойти, попробуй я это сделать. Они выглядят как все остальные, но те, кого я знал мертвыми, ни с кем больше не общаются. Мне интересно, что произойдет, если я прикоснусь к ним или хотя бы прикоснусь к предметам, которыми они пользуются, например, к корзине покупок. Я не предст