, которые привели к внешне сходным явлениям, так и их причины или частотность. Классическим примером логической ошибки такого рода является доказательство того, что кошка и собака – одно и то же на основании того, что и та, и другая имеют 4 лапы, 2 глаза, покрыты шерстью, питаются мясом, могут махать хвостом и способны кусаться. Ревизионисты делают то же самое, утверждая, что раз немцы и советская армия практически одновременно в 1939 г. заняли Польшу (точнее, мы – Западную Украину и Западную Белоруссию), между советскими и немецкими ее захватчиками нет никакой разницы.
Особое место среди ложных аналогий занимают попытки находить в определенных языках сходные фонетические конструкции и выдавать их за доказательство языковой связи или культурного влияния. Заметим, что искать сходное весьма соблазнительно, и для того чтобы переломить эту тенденции в отечественной лингвистике, в свое время потребовалась статья товарища Сталина «Марксизм и вопросы языкознания». Семь основных признаков передергивания такого типа хорошо изложены А.А. Зализняком в лекции «О профессиональной и любительской лингвистике» на фестивале науки в МГУ 11 октября 2008:
1. Звук А может переходить в звук Б без уточнения языка и периода времени.
2. Гласные не имеют значения, существенен только костяк согласных (в любых языках).
3. Слово А получилось в результате обратного прочтения слова Б.
4. Такая-то древняя надпись из той или иной страны читается по-русски.
5. Название А какого-то города, какой-то реки, или той или иной дальней страны – это просто искаженное слово Б, из чего видно, что эта страна когда-то была населена русскими или они овладели ей.
6. Такие-то языки произошли из русского, того, на котором говорим мы с вами.
7. 3000 или 5000 или 10000 или 70000 лет тому назад русские, именно русские, а не их биологические предки, общие с другими народами, делали то-то и то-то.
Кстати, корни российских игр с географическими названиями лежат еще в норманнской теории происхождения Русского государства. Тогда немецкими учеными было модно выводить русские названия городов и весей из немецких. Впоследствии эту тему подхватили славянофилы в пылу полемики. Читая Хомяковскую «Семирамиду» (где встречаются «Перигор»- пригорье и многие другие «доказательства»), книгу Нечволодова «Сказания о Земле русской», где нас также выводят от Атиллы и даже от мимирдонян Ахилла, или 4-х томник «История России» для солдатских рот и т. д. встречаешь замечательные перлы, достойные Фоменко.
Но среди «соратников товарища Марра» — и Чхве Намсон, который, используя звуковые совпадения, доказывал, что представители корейской цивилизации основали Персию и Бухару; и господин Щербаков, который известен выкладками об этрусском происхождении славян и попытками читать их надписи, используя современный русский язык; и господин Закиев, который, пытаясь доказать культурное влияние древних тюрок на район Древней Скифии, считает греческое слово «понт» (море) вовсе не греческим, а тюркским, приводя в качестве доказательства этого похоже звучащее тюркское слово, означающее «суп» или «похлебка».
Похожие доказательства использовал и Герасим Югай, который «предположил», что сопка Ариран нахо¬дилась на сопредельной территории древней Руси и Ка¬захстана — между Аркаимом (Приуралье) и Аральским морем. При этом автор концепции считает, что слово «Арал» по-корейски звучит «арар», то есть, как двойное арийство, и выстраивает единую линию: Арийство протославян — Аркаим прототюрков — Ариран протокореицев. Название русской реки Амур у него тоже корейского происхождения (от « А-.. мурио (ага, вода)!») Однако, хотя Югай утверждает, что в Корее нет местности под названием «Ариран», в северной части Сеула есть сопка с таким названием. Аральское море по-корейски пишется и произносится не как «арар», а как «Арал хе (море)», река Амур в Корее называется «Хыкренган», т. е. как «река Черного дракона», а само слово «Амур» является русифицированным вариантом монгольского названия «Хара-мурэн» («черная река»).
Разновидностью сравнения по внешним признакам является pars pro toto «часть вместо целого», когда частное выдается за общее, исключение – за правило, а «отдельные проявления» или «стихийные действия» — за разработанный сверху и претворяемый в жизнь стратегический план. Прием этот очень активно используют историки-демократы из числа советских корейцев, выдающие перегибы на местах за доказательство сталинской политики геноцида корейского населения Приморья, но особенно четко это видно на примере взбивания пены вокруг поведения Советской армии на оккупированных территориях в попытке показать, что мы и фашисты, как минимум, стоили друг друга. При этом из внимания выпускается, что поведение немцев было, по сути, санкционировано вбитыми в гитлеровскую идеологию правилами отношения к «неполноценным расам», в то время как аналогичные действия советских солдат были стихийными и носили реакцию «встречного озверения», вызванную поведением немецких войск на советской территории в сочетании с некорректным пониманием лозунгов «Око за око!». Известно по документам, что такие действия не поощрялись, а преследовались командованием. Однако ревизионисты представляют набранные факты представлялись именно как деталь государственной политики, целью которой было не только «дать солдатикам развлечься», но и окончательно подорвать дух немцев посредством массовых изнасилований.
Этот же прием виден в сравнении красного и белого террора, но здесь обе стороны заявляют, что «у нас» были стихийные акты народного возмущения, а «у них»,— политика, иллюстрирующая всю суть режима.
Похожая ситуация бывает, когда о позиции страны по тому или иному вопросу судят по подборке цитат из высказываний политических деятелей. Например, ряд левых историков, по-прежнему воспринимающих Корейскую войну как глобальную провокацию американского империализма, приводит в качестве доказательств высказывания различных американских политиков, похожие на выступления Ли Сын Мана и иных представителей руководства РК. Высказывания эти действительно весьма симптоматичны, но однозначным доказательством они все-таки не являются.
Почему? по сравнению с авторитарной системой «демократическая» допускает гораздо больший плюрализм/разноголосицу. Свобода слова проявляется не только в том, что разные представители власти могут по одному и тому же вопросу высказывать разные точки зрения, но и в том, что разные ветви власти в одном и том же вопросе могут придерживаться разной политики. При этом подобная некоординированность является проявлением дезорганизации, а не особого коварства. Иное дело, что люди, выросшие в условиях более авторитарного строя, в котором такая разноголосица маловероятна, недопонимают происходящее.
Это касается и высказываний различных представителей власти США по корейскому вопросу. То, что они говорили, в большей степени рассматривается как частное мнение или мнение той или иной заинтересованной группы, но представлять себе, что высказывания даже такой высокопоставленной персоны как Макартур тождественны официальной точке зрения американской администрации, значит ошибаться. Помимо первых лиц государства, «от имени страны» говорит только министр иностранных дел. Высказывания этой тройки не могут быть дезавуированы.
Такую же ошибку совершают и западные политологи, которые берут высказывания российских политиков маргинальной или полумаргинальной направленности (включая В. В. Жириновского), и, жонглируя выражениями типа «известный и популярный в России политик», выдают данную частную точку зрения за политику российского правительства. Другой вариант этой ошибки или преднамеренной манипуляции – история с публикацией в определенном сегменте Интернета антирусской и экспансионистской статьи с некоего китайского сайта с подтекстом «Вот что китайцы думают о нашей стране и вот какие планы они строят». Так как ссылка на сайт имелась, кто-то из владеющих китайским языком не поленился на него заглянуть и выяснил, что означенный сайт является фактически домашней страницей двадцатидвухлетнего молодого человека.
Разновидностью этого приема является и то, что мы часто наблюдали в советское время, когда инициативы советского руководства «встречали поддержку и одобрение во всем мире»: приводился большой список поддержавших их людей обычно из числа политиков или деятелей культуры, однако не всегда было понятно, каким весом данный человек обладает в своей стране и кого кроме себя он представляет. Правда, подобный прием пропаганды характерен не только для Советского Союза и распространен довольно широко.
В рамках этого приема трактуются в выгодном свете лакуны в источниках. Обычно вариантов два. Первый вариант этого приема можно выразить фразой "Да, Сталин этого не говорил, но имел в виду». Он связан с игнорированием стандартного методологического приема, заключающегося в том, что если в источнике что-то не упомянуто, то этого, скорее всего, не было, и «бремя доказательства» ложится на того, кто хочет доказать обратное. Подход, практикуемый ревизионистами, сводится к тому, что если данные факты не встречается в источнике, это не означает, что их не было вообще.
Другой вариант — уже упомянутый принцип западноевропейских ревизионистов «не упомянуто /запротоколировано, значит — не было», связанный с ложным приоритетом одного корпуса источников над другими.
К сожалению для историков, письменные приказы, в которых открытым текстом предлагалось убивать гражданское население штыками и мотыгами, чтобы не тратить на это дорогостоящие патроны, отдавались только в Руанде или Кампучии времен Пол Пота. Однако западные ревизионисты используют это как аргумент, считая, что, поскольку прямых приказов сжигать евреев никто не отдавал, а показания свидетелей слишком сумбурны и противоречат друг другу, геноцид не доказан. Между тем, отсутствие точного описания технологии уничтожения людей отнюдь не является доказательством отсутствия самого факта уничтожения, который вполне подтверждается хотя бы фотографиями тел или раскопками массовых захоронений.