— А что? — вспоминая Ивана, улыбнулся Елисей, — Хорошая мысль.
Их путь лежал через деревню Гордеевку, и парочка решила заглянуть к Евсею и убедиться, что с мальчонкой тоже всё хорошо.
Евсейка уже час таскал воду в баню — Мира затеяла стирку. Пододеяльники, полотенца, занавески, скатерти… Белья было так много, словно у них квартировалась рота солдат, а не проживали они вдвоём с тётушкой. Он уже был не рад тому, что остался.
— Привет, — окликнул его знакомый голос, и сердце забилось чаще.
Мальчишка медленно развернулся и рванул к стоящим в калитке Елисею и Забаве.
— Миленькие мои! Хорошенькие! — обнимал он по очереди их, — Как я рад вас видеть!
— Сенька, тащи воду, где ты застрял? — окрикнула строго тётка, — Здрасьти, — выглянула она из бани в поисках племянничка и увидела гостей.
— Добрый вечер.
Елисей и Забава впервые видели тётку Миру, и она тоже с подозрением смотрела на них.
— Тётушка, познакомься, это друзья мои, Царевич Елисей и его невеста Забава.
— Ой, — услышав, какие высокие гости пожаловали, тётка засуетилась, — Проходите, дорогие, в избу, я как раз пирожков напекла.
— С капустой, — кивнул, подтверждая, Евсей.
Тридесятое царство.
— Когда отправимся к нашим? — спросила Мила, стоило только им оказаться вдвоём с Добрыней.
Заветный клубочек лежал в кармане, и можно было отправляться в путь хоть сейчас.
— Я хотел бы повидать отца и сестру, — Добрыня произнёс вслух то, о чём как раз думала сама девушка.
С одной стороны, Мила очень скучала по Ботко и Дарине, а с другой, там девочки ждут.
— Может быть, заглянем к ним на денёк? — предложил мужчина.
— Я думала об этом, — призналась Мила, — Как они там?
Ответить Добрыня не успел. Дверь распахнулась, и на пороге появился Иван.
— Ну что, идём? — он отослал Марью с распоряжением на кухню, не желая втягивать её в опасные приключения. Сказал, что в замке прибавилось гостей, и нужно новое меню к ужину. Не заподозрив неладного, жена отправилась к поварихе.
— Погоди, — остудил пыл друга Добрыня, — Послезавтра на рассвете идём. Я… Мы, — поправился он, взглянув на Милу, — Хотим повидать отца.
— Эх, — досадливо махнул рукой Иван, — Лааадно. Но чтоб без меня ни-ни!
Взяв обещание, что они непременно отправятся все вместе, временно исполняющий обязанности царя отправился в тронный зал. Слуга сообщил, что прибыла делегация из соседнего государства и немедля принять просят.
Джафар с трудом сполз с седла. Непривыкший к такому способу путешествия, он быстро натёр себе пятую точку. Мысленно похвалил себя за то, что выбрал замок поближе, иначе сейчас бы не смог сделать и шага. Дворец, хоть и был не похож на те, что до этого видел торговец, ему очень понравился. Белокаменный, с резными ставнями, на стенах картины почтенных мужей — бояр — с окладистыми бородами; слуги, кланяющиеся при виде господина. Оставалось удачно провести переговоры, и можно возвращаться к Заиру.
Иван, как купеческий сын, частенько слышал разговоры батюшки с братьями, а посему, хоть и лично в переговорах с покупателями не участвовал, тонкости все знал превосходно. Потому внимательно выслушал визитёров, предлагающих хорошие условия сделки. Вот только хорошими они были для них. Усмехнувшись, Иван выдвинул свои. В общем, торговались азартно. Джафар умудрился продать зерна вдвое больше, чем планировалось собрать со всех полей деревни. А заодно заключить весьма удачные контракты по поставке сыра в столицу. Разошлись уже затемно, довольные друг другом.
Пустыня.
Икрам убедился, что Амир спит, и осторожно вышел из его покоев. События последних дней его совершенно вымотали. Джинны, Жасмин, Ясмин, кхары, ранение друга… Но самое главное, что разрывало его сердце на части — его Виара выбрала другого. Пусть, он не сдастся, поборется после её возвращения. Но сейчас он позволил себе обычную мужскую слабость: в погребе у Амира большой выбор напитков, способных затуманить разум, подарить, пусть на время, забытие. И он намеревался сегодня разрешить себе немного расслабиться. Но немного расслабиться слегка затянулось… Откинув пустую бутылку в угол, Икрам, пошатываясь, поднялся на ноги и стал медленно двигаться по ступеням вверх. На самой последней он оступился и, чтобы не скатиться вниз, ухватился за ручку двери и вывалился наружу.
— Ой, — чьи-то маленькие нежные руки не дали ему упасть, — Виара… Моя Виара, — шепнул он и поднял глаза на девушку.
Жасмин не спалось. Её беспокоил Ифрит, точнее то, что он хочет отомстить Ясмин. Она и сама долгое время злилась на сестру, считая её предательницей. И лишь полюбив всем сердцем сама, смогла её понять. Немного прогулявшись по парку, она уже возвращалась к себе, как из двери, ведущей в подвал, на неё кто-то вывалился. Инстинктивно выставив руки вперёд, девушка поймала Икрама. Начальник городской стражи был пьян.
— Виара… — произнёс он, — Моя Виара.
Жасмин сама не поняла как, почему так получилось, и что на неё нашло, но она мгновенно приняла решение. Её образ окутало лёгкой дымкой — и вот на её месте уже стоит Варюша.
Икрам не мог поверить своим глазам. Он чётко помнил, что Варя шагнула в портал, но вот же она сейчас перед ним, держит его за руку и улыбается. Такая нежная, любимая, желанная. «Наверное, я сплю, — подумал мужчина, — Но тогда это самый прекрасный сон из всех, что я видел».
— Виара, — шепнули губы прежде, чем он ощутил её поцелуй, и нежные руки обвили его за шею, притягивая ближе.
— Люблю, — еле слышное признание, от которого у Икрама голова пошла кругом.
Он подхватил девушку на руки и быстрым шагом направился в спальню. Если это сон, то пусть он никогда не кончается…
Проснувшись с первыми лучами солнца, Жасмин ни о чём не жалела. Пусть он никогда не будет принадлежать ей, но она теперь знает, каково это — быть счастливой. Едва коснувшись, она провела по небритой щеке ладонью, вызывая улыбку у спящего мужчины. Дотронулась губами щеки и, подхватив свою одежду, покинула его спальню. Уже стоя почти на пороге, Жасмин оглянулась и, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, ухватила со столика небольшой кинжал с золочёной ручкой и тёмно-синими камнями на рукояти. На память об этой ночи.
Глава 12
Маша.
Маша раскрыла глаза с первыми лучами утреннего солнца, с удовольствием потянулась на огромной кровати и повернулась к Дамиру. Вчера вечером местный лекарь выдал настойку, пообещав, что та поставит его на ноги. Вот только пару дней он пробудет в бессознательном состоянии. Спокойное дыхание, нормальный цвет лица, затягивающаяся рана — говорили о том, что скоро всё будет хорошо, надо лишь подождать. Маша с нежностью провела по его небритой щеке ладонью, коснулась губами кончика носа.
— Поправляйся, любимый. Ты очень нужен мне, — прошептала она, а затем принялась одеваться.
После вчерашнего ливня, бушевавшего почти всю ночь, на улице было свежо, и девушке захотелось немного пройтись перед завтраком. Пусть в город ей выход закрыт, но вокруг замка есть красивые места: один только парк чего стоит. Вот туда-то она и собралась.
Пока Маша шла по коридорам и лестницам замка, ей не встретилась ни одна живая душа, что очень порадовало. Совершенно не хотелось наткнуться на джиннов. Шагнув за порог, она замерла на верхней ступени лестницы и сощурила глаза от яркого солнца. Кхары так и не сдвинулись со своих мест, послушно ожидая новой команды.
— Уходите домой, — приказала Маша, и пауки медленно потянулись к воротам, направляясь в неизвестном ей направлении, — Так-то лучше, — пробормотала она под нос, — Не будут горожан пугать.
Девушка, зажмурившись, с наслаждением вдохнула свежий воздух, который после грозы стал как будто чище, легче, и слух тут же уловил тихий плач. Маша удивлённо открыла глаза и повернулась в ту сторону, откуда слышались всхлипы. Не мешкая, спустилась по ступеням и направилась вдоль стены замка. Пройдя с десяток метров, увидела беседку, увитую плющом, а внутри хрупкую женскую фигуру. Закрыв лицо руками, несчастная заливалась слезами. И судя по длинным чёрным волосам, это была джинна. «Интересно, — размышляла подруга, — Что случилось? Неужели Ифрит её наказал?»
— Жасмин? — тронула она за плечо джинну, — Что с тобой?
Не ожидавшая никого Жасмин вздрогнула от прикосновения и подняла на русалку заплаканные глаза:
— А, это ты…
За то время, что она притворялась Катей, джинна привыкла к девчонкам и в какой-то момент даже ощутила привязанность. Но встреча с братьями и возвращение настоящей Кати отрезвили и поставили её на место. «Ты им никто», — повторяла она себе постоянно.
— Чего тебе?
— Ты плачешь, — не сдавалась Маша, — Могу я тебе чем-то помочь?
— Приворотной магией владеешь? — горько усмехнулась Жасмин.
Она, конечно, ни за что бы не стала так поступать с Икрамом, зная, что ворожба привяжет его сильнее настоящих чувств, но в то же время отберёт половину жизненного пути. Людской век так недолог, а отобрать ещё и половину… На такую подлость она не способна.
— Нет, — помотала девушка головой. В такт её движениям по плечам разметались кудряшки, и она откинула их за спину привычным движением, — У меня есть другое средство. Обнимашки? — раскинула руки в стороны и прижала к себе растерянную джинну.
Ещё никто и никогда не обнимал Жасмин, утешая. Дома, в своём мире, за такое наказывали. «Джинн должен быть сильным», — твердили родители. Братья тоже не отличались сантиментами, так что простое проявление сочувствия вызвало в девушке новый приступ рыданий, и, уже не сдерживаясь, она уткнулась в Машино плечо.
— Поплачь, поплачь, — приговаривая, гладила её по спине русалка, — Легче станет. Можешь ничего мне не рассказывать, дело твоё. Но вот грустить в одиночестве я тебе не дам.