Словом, для разных регионов и разных национальностей политика партии и правительства получалась весьма не одинаковой и, можно сказать, “своеобразной”. Но при всем при том характерной чертой эпохи оставались строгие установки “партийности”. Именно в это время идеолог М.А. Суслов стал полновластным “серым кардиналом”. Ведь в условиях нарастающих трудностей, отсутствия ясных целей и перспектив идеология признавалась главным средством, способным цементировать народ, сохранить его единство, мобилизовывать на те или иные задачи. В новой, “брежневской” конституции, принятой в 1977 г., впервые законодательно определялась роль партии как “руководящей и направляющей силы”, “политического ядра общества” — даже в “сталинской” конституции таких определений не было.
Укрепление “партийности” осуществолялось и путем значительного роста партии. Вступление в нее было весьма желательно для карьеры, для повышения авторитета, общественного статуса. И если в 1952 г. в ее рядах стстояло около 7 млн человек, то к 1980-м гг коммунистов насчитывалось уже более 18 млн. Считалось, что эти миллионы станут проводниками партийной линии в народе, помогут воодушевлять и регулировать его. Но в действительности такой рост вел к обратным результатам. К девальвации статуса коммуниста. Членство в КПСС становилось в значительной мере формальным, означало лишь обязанности платить взносы и просиживать на партсобраниях. Но вдобавок люди-то были не глупыми. Участвовали в тех же партийных мероприятиях, слушали доклады и отчеты, изучали спущенные им документы съездов. И убеждались, что они совершенно не соответствуют настоящей жизни. Поэтому приучались жить с “двойной моралью”, на собраниях говорить одно, а дома и с товарищами — другое.
В особенно широких и навязчивых формах идеологическая пропаганда насаждалась в армии — все стены обвешивались наглядной агитацией, массу времени занимали политбеседы, политинформации, партийные и комсомольские мероприятия, занятия в системах марксистско-ленинской подготовки, конспектирования “первоисточников”, каждого из многочисленных выступлений Брежнева, материалов съездов и пленумов. Предполагалось, что такая обработка сделает из военных убежденных защитников коммунизма. А на самом деле эффект был противоположным. У людей вырабатывалась стойкая неприязнь к “политмарксосу”.
В рамках укрепления “партийности” возобновились и гонения на Православие. Но возобновились на этот раз без шума, без масштабных кампаний. Закрывался то один храм или монастырь, то другой. А при этом Церковь решили окончательно “задушить” — давлением по двум направлениям. Чтобы, с одной стороны, через несколько десятилетий, не осталось священников. А, с другой, не осталось паствы. Для этого митрополиты получили запрет рукополагать новых епископов (а умрут существующие епископы, вот и некому будет рукополагать священников). И от Церкви принялись решительно отделять молодежь. Широко применялась статья “вовлечение несовершеннолетних в религиозную деятельность”. Если родители воспитывают ребенка в православных традициях — вот уже и преступление. За это лишали родительских прав, могли посадить. Наказания обрушивались и на священников, если в храмы приходили дети, исповедовались, причащались.
Продолжались и тайные убийства священнослужителей. Так погибли священники Горгула, Котик и десятки других. Ну а попытки противодействовать антицерковной политике влекли репрессии. По обвинению в антисоветской деятельности был привлечен к ответственности о. Дмитрий (Дудко). В 1980 г. прошел политический процесс по делу о созданном было Христианском комитете защиты прав верующих. Один из подсудимых, о. Глеб (Якунин), в своем последнем слове сказал: “Благодарю Бога за ту судьбу, которую Он мне подарил”.
Однако попытки подменить Веру идеологией оказывались все менее результативными. За “идеалы” прошлого еще получалось держаться. А вот в настоящем эти “идеалы” все чаще подводили. Например, Хрущев сдуру наобещал, что через двадцать лет советские люди будут жить при коммунизме. Но уже вскоре стала очевидной полная несбыточность подобных утопий. И по мере приближения срока, названного Никитой Сергеевичем, идеологам пришлось крепко поломать голову, как же выйти из положения? Чтобы и с народом объясниться, и не расписываться в провале прежних планов. Впрочем, не только планов, но и марксизма в целом — напомню, по его положениям предстояло отмереть и государству, и товарно-денежным отношениям, и институту семьи и брака и еще много чему. А советские лидеры и номенклатура отказываться от государственной власти, денег и семей никак не собирались.
Выходом стала концепция о построении в СССР “развитого социализма”. Который, дескать, является переходным этапом на пути от социализма к коммунизму. В конституции 1977 г. давались определения “развитого социализма”. Указывалось, что государство “выполнило задачи диктатуры пролетариата, стало общенародным”, что в нем создана “новая историческая общность — советский народ”. Что возникло “общество высокой организованности, идейности, и сознательности трудящихся… законом жизни которого является забота всех о благе каждого и забота каждого о благе всех”.
Возможно, идеологи считали свое изобретение высоким достижением теоретической мысли, но в народе его восприняли более трезво и верно. Как обычное словоблудие. Тем более что даже и с “развитым социализмом” не все ладилось. Если это переходный этап, следовательно, за ним должен был наступить долгожданный коммунизм. Когда? И вскоре последовали разъяснения — мол, этап “развитого социализма” будет длительным. А потом последовали еще более многозначительные указания, что “совершенствование развитого социализма” является “главной задачей на обозримое будущее”.
То есть, выходило, что строили-строили коммунизм, а вместо него построили никому не понятный развитой социализм. А теперь его еще и предстояло “совершенствовать” до бесконечности. Таким образом рассеивались последние иллюзии о коммунизме, “рае земном”, ради которого приносились все жертвы, терпелись лишения… Но ведь и альтернативы люди не знали и не видели. На долгом пути к недостижимому коммунизму они потеряли эту альтернативу. И разочарование вело к апатии, равнодушию, духовной пустоте… Опять, уже в который раз, прежние идеалы рушились, а новых не было.
Ну а в дополнение ко всему, начал вдруг раскручиваться культ личности самого Брежнева. Совсем не похожий на сталинский и даже на хрущевский. Культ уродливый, карикатурный. Первое лицо государства осыпалось наградами сверх всякой меры. Семь орденов Ленина, пять звезд Героя Советского Союза и Героя Социалистического труда, золотая звезда им. Карла Маркса (за “исключительный вклад в развитие марксистско-ленинской териии”), высший полководческий орден Победы, звание Маршала Советского Союза, Ленинская премия мира. Три книжонки, написанные от лица Брежнева, “Малая земля”, “Возрождение” и “Целина” вышли тиражами более 15 млн экз. каждая, изучались по всей стране, и за них генсеку была присвоена Ленинская премия в области литературы…
Наверное, дряхлеющий, тяжело больной и впадающий в маразм Леонид Ильич искренне радовался этим почестям, считал их заслуженными. Он отнюдь не был ни диктатором, ни злодеем, ни авантюристом. Когда-то он и впрямь многое сделал для Советского Союза. А теперь почивал “на лаврах”. Любил комфорт, покой, тихие семейные радости. Он, конечно же, хотел, чтобы и страна жила лучше. И верил, что народ тоже радуется его очередным наградам — значит, действительно стал лучше жить, поэтому и славит его…Но те, кто окружал Брежнева, кто организовывал вакханалию награждений, разве не могли не понимать, насколько она безобразна? Разве не могли не понимать, что она способна вызвать только смех и порождать анекдоты? Вот уж вряд ли. Не понять столь очевидных вещей было невозможно. А в результате целенаправленно подрывался авторитет верховной власти. Не просто авторитет, а всякое уважение к ней…
В общем, вывод напрашивается очевидный. После слишком уж опасных выходок Хрущева для “мировой закулисы” оказался предпочтительнее вариант, чтобы Советское государство постепенно разваливалось и загибалось само. Но при этом можно только подивиться тому колоссальному потенциалу и запасу прочности, которые были созданы при Сталине и в первые годы после него. Даже хрущевских “реформ” оказалось недостаточно, чтобы сокрушить страну. И для дальнейшего ее ослабления и разваливания понадобилось еще четверть века!
57. ЗИГЗАГИ И ОБМАНЫ РАЗРЯДКИ.
В своем противостоянии с Западом Советский Союз действовал очень даже успешно. На Ближнем Востоке он поставлял военную технику арабским государствам, и им удавалось крепко осаживать израильтян и их заокеанских опекунов. Благодаря советской помощи Вьетнаму американцы там крупно завязли, несли ощутимые потери. Чтобы вести войну с вьетнамскими коммунистами, США пришлось направить туда 550 тыс. своих солдат! Из них 58 тыс. домой не вернулись. Еше больше было ранено и искалечено.
А вдобавок и в самих США покатились политические кризисы. Сперва передрались разные группировки “закулисы”, что выразилось убийством президента Кеннеди. Развернулась борьба негров за свои права — выставляя себя защитницей мировой “демократии”, Америка все еще сохраняла расовое неравенство (впрочем, западные понятия “демократии” были весьма условными и в других государствах — например, Франция предоставила избирательное право женщинам только в 1944 г., а Швейцария — в 1971 г.). Ну а на все это как раз и наложилось недовольство американцев войной во Вьетнаме. И Штаты протрясло так, что мало не покажется. А войну они позорнейшим образом проиграли, вынуждены были убираться из Индокитая, бросив и своих южновьетнамских союзников, и склады имущества, и массу вооружения.
Советскому Союзу ценой огромных затрат и усилий удалось выправить плачевное состояние вооруженных сил, в котором они оказались при Хрущеве. В 1960-х гг был достигнут паритет с НАТО в ядерном и ракетном оружии, создана великолепная авиация. Восстановилась и возросла боеготовность флота. Могучие советские эскадры бороздили океаны, появляясь у берегов Африки, Азии, Ближнего Востока и одним своим присутствием внося “коррективы” в политическую обстановку в этих регионах. При советской поддержке активно действовали кубинцы. Победила революция в Никарагуа (где поучаствовали не только кубинцы, но и, неофициально, наши спецназовцы). За Никарагуа последовал Сальвадор. Бравые кубинцы (опять же, при участии советских спецназовцев) одну за другой освобождали страны Африки — Анголу, Мозамбик. Русские, помогая дружественным правительствам, установили контроль в Эфиопии, Южном Йемене…