Противоречия начали всплывать на Потсдамской конференции в июле-августе 1945 г. Союзники согласились с рядом советских требований — о границах Польши, о совместном управлении Германией. Согласились и с правом Советского Союза получить с Германии репарации “натурой” — станками, заводским оборудованием и т. п. При этом СССР мог брать что угодно из своей зоны оккупации и получить четверть заводского оборудования из западных зон (приходилось соглашаться, ведь руские еще требовались против Японии). Но в рамках передела мира Сталин предъявил и другие претензии — на Карсский и Ардаганский округа Турции, на предоставление Советскому Союзу военно-морской базы во Фракии, на свободный проход советских судов через Босфор и Дарданеллы.
Отсюда еще раз отчетливо видно, какую цель ставил себе Сталин — воссоздание былой Российской империи, хотя и советской, без отказа от коммунистической идеологии. Карсский и Ардаганский округа до революции принадлежали России, они были отданы Кемалю-паше Лениным и Троцким в 1921 г. А вопрос о режиме Черноморских проливов издавна был для России болезненным. Закрытие турками Босфора и Дарданелл несколько раз ощутимо ударяло по экспортной торговле зерном из наших южных областей, запирало Черноморский флот. И наоборот, открытие проливов для кораблей враждебных России стран создавало угрозу в Крымскую, Первую мировую, гражданскую войны.
Поводов предъявить претензии к Стамбулу в 1945 г. вполне хватало. Во Второй мировой Турция сохраняла нейтралитет, но отнюдь не дружественный для СССР. В 1941 г. она сосредоточила на нашей границе 26 дивизий, и в тогдашней тяжелейшей ситуации пришлось держать в Закавказье три советских армии и еще три вводить с англичанами в Иран. В 1942 г., в критические месяцы Сталинграда и битвы за Кавказ, на турок также пришлось отвлекать войска, держать против них одну армию в Закавказье и в Иране кавалерийский корпус со стрелковой дивизией и танковой бригадой. А вдобавок само ведение войны Германией было возможно лишь благодаря поставкам из Турции хромовой руды. Министр вооружений Шпеер признавал, что прекратись эти поставки, и вся военная промышленность через полгода начала бы “голодать”, а через год остановилась. Однако они прекратились лишь в августе 1944 г., когда пути им перекрыло советское наступление на Балканы… Примерно таких же поводов хватило, чтобы СССР объявил войну Японии. Но претензии о восстановлении прежних российских владений за счет Турции были западными союзниками отвергнуты.
Как только надобность в союзе с Москвой отпала, американцы повели себя еще более откровенно. В октябре 1945 г. открылись заседания ООН. И стало ясно, что Америка стремится превратить этот орган в некий всемирный трибунал с правом вмешательства в любые противоречия между странами, решая их в собственных интересах. Советский Союз мог противодействовать только своим правом “вето” в ключевом органе ООН, Совете Безопасности. Но он утратил бы это право, если конфликт так или иначе коснется самого СССР — по соглашению, которое Рузвельт в Ялте выманил у Сталина.
А в марте 1946 г. Черчилль произнес в американском университете в Фултоне свою знаменитую речь, где назвал Россию врагом Запада и призвал к консолидации всех сил для борьбы с ней. Черчилль был уже неофициальным лицом, пребывал в отставке, так что британское правительство за его высказывания, вроде бы, ответственности не несло. Но речь произносилась в присутствии Трумэна. А организовывал и курировал турне Черчилля по Америке Бернард Барух — этот ближайший советник Рузвельта, наваривший на войне колоссальные прибыли, сохранил положение “серого кардинала” и при Трумэне. “Неофициальную” речь в Фултоне очень широко растиражировала вся зарубежная пресса, и ни со стороны США, ни со стороны Англии опровержений и возражений не последовало.
В данное время наложилась конфронтация в Иране. До революции север этой страны тоже входил в зону влияния России. Русским здесь принадлежали нефтяные концессии, в городах размещались гарнизоны наших войск. После крушения империи эти области прибрали к рукам англичане. В 1920 г. Красная армия вторглась в Северный Иран, была образована Гилянская советская республика, но просуществовала недолго. Ровно столько, чтобы Троцкий успел перепродать (точнее, отдать) российские нефтяные концесии американской фирме “Стандарт ойл оф Нью-Йорк” [173]. Воспользовавшись вводом войск в Иран, Сталин и здесь решил восстановить прежние российские позиции. Был предложен проект создания советско-иранской нефтяной компании. Но тегеранское правительство, находившееся под влянием англичан, отказало. Тогда Москва предприняла меры, каковые нередко применяли и западные державы. Поддержала в Иране оппозиционную партию Туде, национальные меньшинства — курдов и азербайджанцев. В декабре 1945 г. на севере Ирана при покровительстве русских были провозглашены Азербайжданская автономная и Курдская народная республики.
Но Англия направила в южную, “свою” зону Ирана крупные контингенты войск. Дело запахло столкновением. Америка формально в ситуацию не вмешивалась, однако негласно поощряла британцев. Сталин же войны не желал, и в мае 1946 г. Советский Союз согласился на компромисс, который в общем-то предлагался с самого начала. Русские выводят войска, а с Ираном заключается договор о совместной нефтедобыче и создаются совместные компании. Однако СССР был обманут. Как только наши части покинули страну, Иран при содействии британцев жестоко подавил азербайджанцев и курдов и в конце 1946 г. расторг договор о нефтедобыче.
Западные державы начали нарушать и договоренности, достигнутые в Ялте и Потсдаме. Например, это касалось репараций из западных зон Германии. СССР не получил не то что четверти заводского оборудования из этих зон, а вообще ничего. На запросы Москвы недавние союзники отвечали теперь отказом (да и еще бы им уступать оборудование германских концернов, партнерами которых были сами американцы!)
Вдобавок США принялись шельмовать, играя на критериях “демократии”. На Лондонской конференции министров иностранных дел держав-победительниц западные “партнеры” объявили, что не подпишут мирных договоров с Румынией и Болгарией, поскольку выборы там были “не демократичными”. На следующей конференции, в Москве, Молотов пошел на уступки, согласился на проведение новых выборах в этих странах. И тут же западная пресса и правительства подняли хай — дескать, тем самым Советский Союз признал, что результаты прошлых выборов были сфальсифицированы. В Париже в июле 1946 г. была созвана Мирная конференция, на которой предполагалось решить проблемы послевоенного устройства Европы, но из-за подобных взаимных претензий она полностью провалилась.
Предлогом для нагнетания напряженности стала и помощь, которую Югославия и Албания оказывали греческим партизанам ЭЛАС (хотя оказывали без советского участия, Сталин договоренность о разделе сфер влияния на Балканах выполнил честно и в греческие дела не вмешивался). Еще один повод вызрел на Босфоре. Претензий на то, чтобы захватить черноморские проливы, Сталин не выдвигал, но желал все же взять их под советский контроль. И Москва предложила Стумбулу ввести совместную охрану проливов, советскими и турецкими силами, “чтобы помешать их использованию другими государствами в целях, враждебных причерноморским державам”. Турция отказалась. Тогда на нее было оказано давление. Для этого, например, Сталин настроил Болгарию предъявить туркам территориальные претензии, пугануть. Однако тут же вмешалась Америка, направила в Эгейское море огромную военную эскадру. Ее поддержали Англия и Франция.
А в феврале 1947 г. Трумэн изложил конгрессу США свою доктрину оказания помощи “свободным народам, сопротивляющимся попыткам закабаления со стороны вооруженного меньшинства или внешнему давлению”. Первыми американскую помощь, и не только экономическую, но и военную, получили Греция и Турция. Таким образом уже обозначилось сколачивание антисоветского блока. Ну а в американских секретных документах были сформулированы две стратегических цели Запада по отношению к СССР. Доктрина “сдерживания коммунизма” — не допустить дальнейшего расширения сферы советского влияния. И доктрина “отбрасывания коммунизма” — оттеснить эту зону влияния к довоенным границам, а затем добиться ослабления и ликвидации социализма в самой России [94].
Впрочем, здесь надо внести очень существенное уточнение. Дело в том, что в возникшем мировом противостоянии сам по себе коммунизм играл вовсе не определяющую, а чисто “прикладную” роль. Запад был и остался врагом вовсе не идеологии, а России. Для США и их партнеров коммунизм служил дополнительным жупелом, оправдывающим антисоветскую политику. Если до революции мир запугивали “русской экспансией”, то угроза “коммунистической экспансии” выглядела гораздо более убедительной. Теперь русских проще было противопоставить “цивилизованному миру”, изобразить “варварами”, настроить против них своих сограждан. Но и для Советского Союза коммунистическая идеология стала важнейшим орудием распространения и утверждения своего влияния в тех или иных регионах.
Окончательно привели к состоянию “холодной войны” план Баруха и план Маршалла. Да, на протяжении всего ХХ столетия мы встречаем одни и те же фамилии. И в списках банкиров, составивших заговор против Российской империи, и в закулисных махинациях вокруг Первой мировой войны, и вокруг Второй мировой… А летом 1946 г. все тот же Бернард Барух, “одинокий волк Уолл-стрита”, представил в ООН план по созданию специального органа по контролю за атомной энергией.
Этот орган теоретически должен был стать “наднациональным”, но реально управляться американцами. На него не должно было распространяться право “вето” со стороны членов Совета Безопасности. Всем государствам запрещалось заниматься не только производством ядерного оружия, но и научными разработками в данной области. И только этот особый орган мог давать разрешения на любые виды деятельности, так или иначе связанные с атомной энергией. Он получал также право беспрепятственно осуществлять контроль в любой стране, ведутся там подобные разработки или нет.