Пятый вариант – обида. Доброе слово – и кошке приятно, но что делать когда от партнера не то, что доброго слова не дождешься, но и просто литературной речи без мата? Когда уважительное отношение мужчины к женщине вы видите только в книгах и в кино (которое вы потому и пристрастились смотреть, чтоб хоть где-то посмотреть, как люди живут по-человечески)? Когда вас воспринимают как домработницу, кухарку, проститутку – одним словом, обслуживающий персонал? Когда он и трезвый-то не особенно человек, а выпивши – просто животное, притом агрессивное? Вы думаете, я описала опустившегося алкоголика, про которого и так все понятно: надо бежать? Отнюдь. Это может быть обратной стороной практически любого «среднестатистического» соотечественника. Поговорить с ним невозможно и не о чем (да и заканчиваются любые разговоры плохо – замазыванием синяков тональным кремом), но подруги говорят – «терпи, бывает и хуже», да и деваться вам некуда, особенно если есть дети… Парадокс: внешне ваша семья может выглядеть образцово-показательно, но ведь кто заглянет к вам не в праздник, а в беду? И вот однажды вы встречаете мужчину, с которым вам легко и свободно, который относится к вам, как к прекрасному цветку, а не как к старой собаке, который добр просто так, без водки; чуток, внимателен и нежен не только восьмого марта и в ваш день рождения; с которым можно разговаривать, притом часами, потому что он много знает, многим интересуется и с удовольствием делится с вами – на равных… Не удивительно, что влюбитесь вы безоглядно и пойдете на все, чтобы порвать прежние отношения. Здесь не спасают ни наличие общих детей, ни наличие общей недвижимости, ни протесты родных и друзей. Когда вы ощущаете, что заперты в клетке, из которой просто жизненно необходимо вырваться, вы все равно это сделаете. И вряд ли нужно вас отговаривать.
Шестой случай – кризис среднего возраста. На рубеже 40–45 лет женщина понимает, что красота не вечна. О юности речь уже не идет давно. Лет с 30–35 она стала замечать и первые морщинки, и изменившийся тонус кожи, и разные болячки стали липнуть чаще, и усталость наваливается быстрее…Все это пока легко и почти незаметно, но уже – звоночки. И вот в один прекрасный день она просыпается с мыслью: «А ведь еще пару лет, и я перестану вызывать желание, перестану нравиться, перестану быть Женщиной!» Этот кризис женщина переживает сильнее мужчины, потому что для нее возрастные перемены – фатальнее: она не просто заметнее и быстрее стареет, в этом возрасте она переживает климакс, то есть вступает в новую фазу жизни, которая закрывает перед ней некоторые двери навсегда. Она уже не сможет стать матерью и перестает ощущать свою женственность: изменения физиологии и настроения, связанные с климаксом, не слишком приятны и даются многим тяжело. Если ее отношения с мужем или постоянным партнером не слишком близки, в этот момент может вспыхнуть «последняя любовь» – то, что в народе называется лебединой песней: яркое, сильное, захватывающее чувство, и нередко трагическое из-за невозможности его реализовать. Однако есть и плюсы: к этому возрасту дети уже обычно взрослые и нет необходимости натужно «сохранять семью» ради них, финансово женщина самостоятельнее и свободнее, чем в молодости – словом, она вполне может позволить себе отдаться чувству, если сочтет нужным. Правда, такое случается редко: женщины за сорок слишком хорошо разбираются и в жизни, и в мужчинах, и неплохо отдают себе отчет в том, что страсть страстью, но вместе с этим человеком будет сложно.
Вариант седьмой – сексуальная неудовлетворенность.
Как мы уже говорили, порой темпераменты партнеров категорически не совпадают, и тогда женщине приходится несладко: мало того, что ее сексуальные потребности не удовлетворяются, так еще и обществом не приветствуется женская «ненасытность», и если мужчину, которому «не хватает», традиционно пожалеют, то над женщиной – скорее посмеются. И это при том что в наш век женщинам буквально насаждается сексуальность по мужскому типу, когда «она всегда готова». Увы, двойные стандарты! Мы уже знаем, что единственный вариант – поиск компромисса с партнером, обоюдное приятие «запасных вариантов»: применение разных ласк, техник и даже приспособлений из секс-шопа. Если же это не удастся – измены неизбежны. Однако при этом надо учитывать, что популярная присказка «для здоровья» не имеет ничего общего с действительностью: и для здоровья, и для психики полезны занятия любовью с любимым человеком, а не связи с разными партнерами, которых вы часто меняете.
Ну и последний вариант: вам хочется настоящей любви, которой в браке и не было никогда. Да, так случается, и мы уже говорили об этом: нередко семью создают «по обстоятельствам», и чувства здесь вообще ни при чем. Раньше так было сплошь и рядом, ведь союзы по любви – недавнее приобретение человечества. Веками во всех культурах мира браки молодых устраивали родители. Но и сейчас, когда традиции вроде бы другие, люди умудряются пожениться без каких-либо чувств. Так бывает, как мы уже говорили в главе о мужских изменах, когда приходится пойти на это из-за беременности (причем именно приходится, когда добровольность и искреннее желание отсутствуют); когда в брак вступают только чтобы покинуть родительский дом, в котором неуютно и тягостно; когда просто хочется покрасоваться в белоснежном платье и не отстать от подруг, которые замуж уже вышли… Словом, сценариев много, а результат один: рано или поздно один из супругов встречает свою настоящую любовь и брак распадается. Поэтому меры здесь могут быть только профилактическими: выходить замуж «по обстоятельствам» не стоит ни в коем случае – слишком дорогую цену потом приходится платить.
Когда заставляешь страдать другого, хуже всего делаешь самому себе.
Теперь давайте обсудим, что же считать верностью, а что – изменой?
Понятие верности, как вы понимаете, относительно, ведь каждый понимает ее по-своему:
• для одних – это сохранение одной и той же семьи (даже если при этом негласно разрешаются – чаще для себя, а не для партнера – «случайные», одноразовые связи);
• для других – это запрет на секс с любыми партнерами, кроме постоянного;
• для третьих требования еще жестче – в их понимании верность нарушена даже в случае платонического романа: пожелал чужую жену (в нашем случае – мужа) – уже грешен. В обществе, в зависимости от господствующей социальной модели, это понятие тоже находилось то в рамках общепринятых норм поведения, то вне их.
Нонсенсом была верность на заре человечества, во времена промискуитета (в эпоху беспорядочных связей) и на более позднем этапе раннего матриархата: когда стоит вопрос о выживании вида как такового, о простом воспроизводстве – не до условностей. Наоборот: чем больше связей, тем больше детей, притом варианты потомства разнообразнее, а это для вида в целом хорошо.
А вот на более сложных этапах развития общества верность уже была биологически целесообразна, ведь появилась необходимость в закреплении отдельных вариаций развития, которые могли нести в себе прогрессивное направление, а значит, они должны были найти свое воплощение хотя бы в нескольких потомках одной «линии».
Верность партнеров для сохранения устойчивой «ячейки общества» хотя бы на время, необходимое для выращивания младенца (то есть минимум лет 5–6) была жизненно необходима, иначе сохранить потомство не получалось.
Быт был суров, с жизнеобеспечением было непросто, поэтому эта тяжкая задача досталась мужчинам, а женщины взяли на себя роль хранительниц очага. И вот детей выращивать стало легче, выживаемость их повысилась… Однако в результате такого разделения труда случился патриархат – смена социальных ролей мужчины и женщины: отныне главенствующее положение заняли мужчины, ведь выживание рода – пища и безопасность – теперь зависели от них….
И с наступлением патриархата верность вновь оказалась востребованной – но теперь нужна она была в первую очередь женщине. Пока мужчина заботится о семействе, она заинтересована в сохранении собственной верности в интересах потомства, ведь иначе мужчина автоматически переадресует свои обязанности тому, кто стал его преемником. И кто знает, будет ли новый мужчина заботиться о детях (чужих детях!) так же, как и родной отец; кроме того, не факт, что это будет продолжаться долго, принимая во внимание низкую продолжительность жизни людей (смерть была чаще всего случайной и наступала гораздо раньше физического старения организма). Кроме того, женщина была заинтересована и в сохранении верности партнера, причем из тех же самых соображений: иначе и она, и ее малыши останутся без кормильца.
Да и мужчине верность партнерши была нужна, чтобы быть уверенным в «авторстве» потомства, которое он содержит и воспитывает.
Однако, с другой стороны, на этом этапе мужчине совершенно не нужна была собственная верность. Почему? Да потому, что верность мужчины женщине перечеркивалась биологической программой: для распространения человечества (особенно учитывая чудовищно высокую смертность от заболеваний и войн) по-прежнему актуальным было осеменить как можно больше женщин, тем самым обеспечив выживание в будущем как человечеству в целом, так и именно своему роду.
Так продолжалось довольно долго: века, тысячелетия… Верность женщин и неверность мужчин стали настолько обыденными в рамках нашей цивилизации, что успели стать генетической памятью. Ситуация изменилась лишь совсем недавно, когда прогресс шагнул столь далеко, что быт наш существенно упростился, и поддержание жизнеобеспечения семьи стало под силу и женщине в одиночку – без участия мужчины. За каких-нибудь 100 лет (чрезвычайно короткий временной отрезок в плане эволюции) женщины стали способны самостоятельно содержать и воспитывать своих детей, если не совсем уж самостоятельно, то при поддержке общества. Так что биологическая компонента верности стала неактуальна – в чем мы уже и убедились в предыдущей главе на материале опроса о приемлемости в обществе измен.