Второе событие, более личного характера, заставило меня побороть мои собственные предрассудки. Во время поездки в Париж одна подруга детства поведала мне, как ей удалось справиться с периодом депрессии, достаточно серьезной, чтобы разрушить ее брак. Она отказалась принимать медикаменты, которые ей назначил ее врач, и обратилась к целительнице, использовавшей для лечения релаксацию, близкую к гипнозу, позволяя тем самым заново пережить подавленные в прошлом эмоции. Несколько месяцев подобной терапии позволили ей почувствовать себя «лучше, чем когда-либо». Она не просто перестала испытывать чувство подавленности, но и наконец ощутила себя освобожденной от груза прошедших тридцати лет, в течение которых не могла заставить себя скорбеть о своем отце, погибшем, когда ей было шесть лет. Она обрела энергию, легкость и ясность мысли, которых никогда ранее не испытывала. Я был рад за нее, но в то же время испытал шок и разочарование. За все те годы, что я провел, изучая мозг, мыслительную деятельность и эмоциональные процессы, специализируясь в научной психологии, нейронауках, психиатрии и психотерапии, я ни разу не видел таких потрясающих результатов. И мне ни разу не рассказывали об этой методике. Хуже того: научный мир, в котором я вращался, подавлял любой интерес к этим «еретическим» приемам. Они были уделом шарлатанов и потому не заслуживали внимания истинных врачей и еще меньше — их научного интереса.
Тем не менее, нельзя было отрицать, что моя подруга за несколько месяцев обрела гораздо больше того, на что могла рассчитывать при использовании медикаментов и классической психологии. Действительно, если бы она обратилась ко мне как к психиатру, я лишь снизил бы ее шансы пережить подобное перевоплощение. Для меня это стало огромным разочарованием и в то же время призывом к действию. Если после стольких лет учебы и практики я оказался неспособен помочь дорогому мне человеку, для чего тогда вообще нужны все эти знания? В течение последующих месяцев и лет я начал присматриваться к другим методам лечения, которых было великое множество, и к полному своему изумлению понял, что они были не только более естественными и мягкими, но также зачастую более эффективными.
Каждый из семи подходов, которые я обычно применяю в своей практике, по-своему использует механизмы самоизлечения, присущие человеческому сознанию и мозгу. Все эти семь методов были подвержены скрупулезным научным исследованиям, которые подтвердили их эффективность и были не раз опубликованы в рецензируемых международных научных журналах. Однако эти методы по-прежнему не включены в арсенал западной медицины и не применяются в психиатрии и психотерапии. Основная причина такого неприятия состоит в том, что пока до конца не понятны механизмы, ответственные за их эффективность. Для практической медицины, опирающейся на науку, это серьезное и, возможно, даже обоснованное возражение. Тем временем спрос на натуральные способы лечения продолжает расти. И на это есть веские причины.
Констатация
Всем хорошо известно, насколько важное место в западных обществах занимают расстройства, связанные со стрессами, в том числе депрессия и тревожные состояния. Цифры выглядят угрожающе.
• Клинические исследования показывают, что от 50 до 75 процентов всех обращений к врачу прежде всего происходят по причине стресса1"' и что в статистике смертности стресс является более серьезным фактором риска, чем, например, табак2.
• Большинство лекарственных препаратов, наиболее часто используемых в западных странах, предназначены для устранения проблем, непосредственно связанных со стрессом: это антидепрессанты, транквилизаторы и снотворные, антациды от изжоги и язвы желудка, средства для снижения артериального давления и уровня холестерина в крови3.
• Согласно отчету Национального наблюдательного комитета по рецептам и употреблению медикаментов французы вот уже многие годы остаются активными потребителями антидепрессантов и транквилизаторов4. Учитывая, что каждый седьмой француз регулярно принимает психотропные препараты, Франция давно обогнала все западные страны. Даже в Соединенных Штатах потребление этих медикаментов на 40 процентов ниже. Использование антидепрессантов во Франции увеличилось вдвое за последние десять лет5. Также считается, что французы потребляют больше всех алкоголя в мире6; а ведь чаще всего и алкоголь является одним из способов снять стресс и избавиться от депрессии.
По мере того как проблемы стресса, тревожных расстройств и депрессии продолжают нарастать, страдающие ими люди начинают пересматривать свое отношение к общепринятым методам терапии, которые сводятся к психоанализу с одной стороны и лекарственным препаратам — с другой. Проводимое с 1997 года гарвардское исследование показало, что большинство американцев для облегчения своих страданий предпочитают медикаментам и классической психотерапии7 так называемые «альтернативные» и «дополнительные» методы лечения.
Психоанализ сдает свои позиции. После тридцатилетнего господства в психиатрии он теряет доверие со стороны как пациентов, так и специалистов, поскольку все это время не очень-то стремился доказать свою эффективность8. У всех нас есть знакомые, которым здорово помог курс психоанализа, но наверняка мы также знаем и многих других людей, которые безуспешно ходят по кругу в течение нескольких лет. При отсутствии научных исследований и, как следствие, конкретных цифр очень сложно четко сказать пациенту, страдающему депрессией или паническими атаками, каковы шансы его излечения при помощи психоанализа. Поскольку классические психоаналитики редко скрывают, что лечение может продлиться более полугода, а то и не один год, а стоимость его зачастую превосходит стоимость нового автомобиля, колебания потенциальных пациентов вполне понятны. Даже если основные принципы этого «лечения беседой» не подвергаются сомнению, понятно, что в такой ситуации каждый ищет для себя альтернативные варианты.
Другой путь, практикуемый гораздо чаще, — это так называемая новая, биологическая психиатрия, которая лечит в основном психотропными препаратами, такими как прозак, золофт, дероксат, ксанакс, литий, зипрекса и т. п. В средствах массовой информации и литературных кругах психоанализ все еще остается главной точкой отсчета, поскольку он предлагает интерпретирующий подход, применимый ко всем человеческим взаимодействиям, независимо от того, вовлечены вы в них или нет. Но в ежедневной медицинской практике безраздельно господствуют именно психотропные препараты, как свидетельствует отчет Национального наблюдательного комитета по рецептам и употреблению медикаментов. Назначение таких препаратов стало настолько распространенным, что если пациентка вдруг разрыдается перед доктором, она может быть почти уверена, что он выпишет ей рецепт на антидепрессант.
Эти медикаменты имеют очень большое значение. Порой они настолько эффективны, что некоторые авторы заявляют о настоящей трансформации личности, а не о простом снятии симптомов9. Подобно всем практикующим врачам моего поколения, я сам их нередко назначаю. Но в отличие от антибиотиков, которые излечивают инфекционные заболевания, положительный результат от психиатрических препаратов часто заканчивается после прекращения их приема. Именно поэтому большинство пациентов, которые принимают их, продолжают лечение больше года10. Так что медикаменты, даже самые действенные, вовсе не являются панацеей для эмоционального здоровья. В глубине души пациенты это понимают и часто отказываются от их приема в случае таких проблем, как потеря близких людей или стресс на работе, с которыми рано или поздно сталкивается каждый из нас.
Другой подход
В наши дни по всему миру зарождается новая терапия эмоций, не прибегающая ни к психоанализу, ни к про-заку. Так, вот уже пять лет в больнице Shady side Hospital Питтсбургского университета Соединенных Штатов мы изучаем, как облегчить депрессию, тревожные расстройства и стресс совокупностью методов, делающих упор на функции человеческого организма, а не на беседы. В данной книге описаны различные составляющие этой программы, причины, по которым мы их выбрали, и способы их применения.
Основные принципы можно обозначить так:
• Внутри нашего мозга находится эмоциональный мозг, настоящий «мозг в мозге». Его структура, клеточное строение и даже биохимические свойства отличаются от неокортекса1, наиболее развитой части мозга, являющейся центром мышления и речи. Зачастую эмоциональный мозг функционирует независимо от неокортекса. Речь и способность к восприятию и переработке внешней информации имеют на него лишь ограниченное влияние: невозможно приказать эмоциям усилиться или исчезнуть таким же образом, как мы обычно посылаем своему рассудку команду говорить или молчать.
• Эмоциональный мозг, со своей стороны, контролирует всё, что составляет психологический комфорт и большую часть физиологии организма: функционирование сердца, артериальное давление, выработку гормонов, пищеварительную систему и даже иммунитет.
• Эмоциональные расстройства являются следствием дисфункции эмоционального мозга. У многих людей подобная дисфункция возникает в результате пережитого в прошлом болезненного опыта, который не имеет отношения к настоящему, но неизгладимо отпечатан в эмоциональном мозге. Этот опыт зачастую продолжает контролировать наши чувства и поведение, порой десятки лет спустя.
Рисунок 1. Лимбическая система головного мозга. Эмоциональный мозг расположен в самой середине человеческого мозга. Структуры, называемые лимбическими, одинаковы у всех млекопитающих. Они состоят из нейронной ткани, отличающейся от той, что образует кортикальный мозг, который отвечает за речь и мышление. Лимбическая система ответственна за эмоции и реакции, направленные на сохранение жизни. В самой глубине мозга находится миндалевидное тело — нейронное ядро, лежащее в основе всех реакций, связанных со страхом.