ГЛАВА 3
Сердце и разум
«Прощай, — сказал лис. — Вот мой секрет.
Он очень прост: зорко лишь одно сердце.
Самого главного глазами не увидишь».
Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький принц»
Герберт фон Караян как-то сказал, что живет лишь ради музыки. Возможно, он и сам до конца не осознавал, до какой степени это было правдой: Караян умер как раз в тот год, когда ушел на пенсию после тридцати лет, проведенных во главе Берлинского филармонического оркестра. Но самым поразительным было то, что печальный исход смогли предсказать два австрийских психолога. Двенадцатью годами ранее они исследовали, как сердце маэстро реагирует на разные виды его деятельности1. Самые сильные колебания ученые констатировали, когда Караян дирижировал особенно эмоциональным фрагментом из увертюры Бетховена «Леонора» № 3: ему было достаточно просто услышать этот отрывок, чтобы его сердечный ритм ускорился.
В этом произведении были пассажи, физически более сложные для дирижера. Однако они заметно не влияли на изменение сердечного ритма Караяна. Что же касается других видов деятельности, Караян, судя по всему, не принимал их близко к сердцу, если можно так выразиться. Когда он сажал свой частный самолет или в аварийном порядке поднимал его в воздух, его сердечный ритм был относительно ровным. Сердце Караяна полностью принадлежало музыке. И когда маэстро ушел из музыки, оно не выдержало.
Кто из нас хоть раз не слышал историю о пожилом соседе, покинувшем этот мир через несколько месяцев после смерти жены? Или о двоюродной бабушке, которая умерла после того, как потеряла своего сына? В народе о таких говорят, что у них было «разбито сердце». Медицинская наука довольно долго относилась к подобным случаям с пренебрежением, считая их простыми совпадениями. Лишь в последние двадцать лет некоторые кардиологи и психиатры занялись исследованием таких историй. И обнаружили, что стресс представляет более серьезный фактор риска развития сердечно-сосудистых заболеваний, чем сигареты2. Было также установлено, что депрессия, возникающая в результате инфаркта, предвещает смерть пациента в течение следующих шести месяцев с большей вероятностью, чем какие-либо другие признаки3. Когда нарушается функционирование эмоционального мозга, страдает прежде всего сердце, которое в итоге изнашивается. Но самым удивительным оказалось то, что эта связь двусторонняя! Каждую секунду состояние нашего сердца воздействует на наш мозг. Некоторые кардиологи и неврологи даже начали говорить о неразрывности «сердечно-мозговой системы» 4.
Если бы существовало лекарство, позволяющее гармонизировать эту тесную связь между сердцем и мозгом, оно бы благотворно повлияло на весь организм. Помогло бы замедлить старение, снизить стресс и усталость, обуздать тревогу и защитить нас от депрессии; ночью мы стали бы лучше спать, а днем — плодотворнее трудиться, используя в полную силу наши способности к концентрации. И самое главное, приведя в равновесие связь между мозгом и телом, мы легче смогли бы достичь состояния «потока», являющегося синонимом хорошего самочувствия. Такое лекарство стало бы одновременно средством, понижающим артериальное давление и избавляющим от тревоги и депрессии. Существуй оно, врачи непременно назначали бы его своим пациентам. Возможно, правительство даже решило бы добавлять его в воду, подобно фтору, полезному для зубов.
Но, к сожалению, волшебного лекарства пока не изобрели. Зато с недавнего времени мы располагаем простой и эффективной методикой, доступной каждому, которая как раз и создает условия гармоничного сосуществования сердца и мозга. Несмотря на относительную новизну, эта методика, благодаря многочисленным исследованиям, уже доказала свой благотворный эффект на эмоции и организм человека, включая и его физиологическое омоложение. Чтобы разобраться, как это происходит, нам следует, прежде всего, вкратце рассмотреть функционирование сердечно-мозговой системы.
*
Сердце эмоций
Мы ощущаем эмоции телом, а не головой — это, по крайней мере, не вызывает сомнений. Еще в 1890 году Уильям Джеймс, профессор Гарвардского университета и отец американской психологии, писал, что любая эмоция прежде всего является состоянием тела и лишь затем — восприятием мозга. Он основывал свои заключения на общепринятом переживании наших эмоций. Действительно, разве мы не говорим, что «от страха душа ушла в пятки», или что у нас «легко на сердце», или что кто-то «портит нам кровь», или же что чем-то мы «уязвлены»? Было бы ошибкой видеть в этих выражениях лишь фигуры речи. Нет, это достаточно точные отображения того, что мы чувствуем, когда находимся в различных эмоциональных состояниях. К тому же с недавних пор стало известно, что кишечник и сердце имеют свои собственные нейронные с$ги, которые напоминают «маленькие мозговые центры» внутри тела. Эти локальные центры обладают собственным восприятием, могут модифицировать свои функции в зависимости от него и даже преобразовываться вследствие пережитого опыта, то есть в некотором роде формировать свои собственные воспоминания5.
Сердце, помимо того что оно располагает своей полуавтономной нейронной сетью, также является и маленькой фабрикой по производству гормонов. Оно вырабатывает свой запас адреналина, который высвобождается, когда ему необходимо работать на полную мощь. Сердце также выделяет и контролирует выброс другого гормона, ANF, регулирующего артериальное давление. И наконец, оно производит свой собственный резерв окситоцина, гормона любви. Этот гормон выбрасывается в кровь, к примеру, когда мать кормит грудью своего ребенка, когда двое влюбленных ухаживают друг за другом, и во время оргазма, разумеется6. Все эти гормоны воздействуют непосредственно на мозг. Но кроме того, весь организм подвергается колебаниям обширного электромагнитного поля, генерируемого сердцем. Это поле можно зафиксировать, находясь в нескольких метрах от тела, но пока никто до конца не понимает его предназначения7. Все вышесказанное подтверждает, что роль сердца в выражении эмоций — это не просто образное выражение. Сердце тоже воспринимает и чувствует. И когда оно самовыражается, то затрагивает всю физиологию нашего организма, начиная с мозга.
Пятидесятилетней Марии пришлось убедиться в этом на личном опыте. В течение нескольких лет она мучилась внезапными паническими атаками, которые настигали ее в любом месте и в любое время. Поначалу у нее просто резко учащалось сердцебиение. Как-то на одном приеме ее сердце внезапно пустилось вскачь, и ей пришлось ухватиться за руку незнакомого мужчины, потому что у нее подкосились ноги.
Из-за этой постоянной неуверенности в своем сердце она чувствовала себя очень и очень некомфортно. Ей пришлось значительно сузить круг своей деятельности. После того эпизода на приеме она больше никуда не выходила без сопровождения надежных друзей или своей дочери. Она перестала садиться за руль, отправляясь на дачу, так как опасалась, что сердце «подведет» ее, как она выражалась, прямо на дороге.
Мария не имела ни малейшего представления о причинах этих атак. Словно ее сердце внезапно решало, что оно напугано чем-то, чего сама она не осознавала; и тогда ее мысли становились сбивчивыми, тревожными, а тело начинало слабеть.
Кардиолог диагностировал у нее пролапс митрального клапана — абсолютно неопасное заболевание, которое, как он утверждал, не должно было причинять ей беспокойства. Чтобы обуздать учащенное сердцебиение, он предложил принимать бета-блока-торы, но они вызывали у Марии повышенную утомляемость и ночные кошмары. Поэтому она решила прекратить их прием.
Когда Мария пришла ко мне на консультацию, я только что прочел статью в American Journal of Psychiatry, в которой говорилось, что сердце подобных пациентов очень хорошо реагирует на антидепрессанты, — возможно, потому, что скачками сердцебиения управляет мозг, а не клапан8. К сожалению, мое лечение оказалось не более эффективным, чем у моего коллеги кардиолога, к тому же Мария была недовольна лишними килограммами, которые она набрала из-за выписанного мной препарата.
Сердце Марии успокоилось только тогда, когда она научилась справляться с ним напрямую. Мне так и хочется сказать: «Когда она нашла с ним общий язык».
Связь между нашим эмоциональным мозгом и «маленьким мозгом» сердца является одним из ключей, открывающих доступ к эмоциональному интеллекту. Научившись — в буквальном смысле — контролировать свое сердце, мы можем приручить наш эмоциональный мозг, и наоборот. Потому что самая прочная связь между сердцем и эмоциональным мозгом осуществляется посредством того, что принято называть «автономной периферической нервной системой», то есть частью нервной системы, регулирующей работу всех наших органов, не подчиняющейся нашей воле и сознанию.
Автономная нервная система состоит из двух ветвей, пронизывающих нервными клетками каждый орган тела, начиная с эмоционального мозга. Ветвь, называемая симпатической:’', высвобождает адреналин и норадреналин. Она контролирует реакции, связанные с борьбой и бегством. Ее деятельность ускоряет сердечный ритм. Другая ветвь, называемая парасимпатической, выделяет нейромедиатор, сопровождающий состояния релаксации и спокойствия**. Ее деятельность замедляет работу сердца. У млекопитающих обе этих системы — торможение и ускорение — постоянно находятся в равновесии. Именно это позволяет животным невероятно быстро адаптироваться ко всем изменениям, которые могут произойти в их окружении. Представьте кролика, который щиплет траву перед своей норой. Он может в любую секунду прерваться, поднять голову, навострить уши, которые подобно радару сканируют окрестности, — и все это для того, чтобы распознать присутствие хищника. Как только сигнал опасности пройдет, он мгновенно возвращается к своей пище. Такой гибкостью обладает лишь физиология млекопитающих. Чтобы преодолевать непредсказуемые повороты жизни, нужны одновременно тормоз и газ; и они должны быть полностью исправны и обладать одинаковой силой, чтобы уравновешивать друг друга, когда возникнет необходимость (см. рисунок 2).