ва»: «Но фокус в том, что Гальдер ничего не писал про немецкие плавающие танки. […] Из диссертации в диссертацию наши академики пишут о немецких плавающих танках, ссылаясь на Гальдера. И уже в правительственной газете доказывают, что у Гитлера их было значительно больше, чем у Сталина. А между тем это были обыкновенные T-III, и плавали они не лучше паровоза». Плавать «тройки», конечно, не могли, но по дну их «ныряющие» (Tauchpanzer) модификации ходили уверено. Про «ныряющие» танки и писал Гальдер в своем дневнике. Откроем второй том и читаем. Стр. 26, запись от 1 июля, цитирую: «1. Может быть подготовлено танков-амфибий: около 100 танков T-III и 20 танков T-IV». На стр. 35: «д. Танки-амфибии на 01.08.1940: 90 танков T-III с 37-миллиметровой пушкой, 10 танков T-III с 50-миллиметровой пушкой, 28 танков T-IV. Главнокомандующий требует 180 танков-амфибий. Максимальная глубина воды, допустимая для амфибий до сих пор, – 7 м (необходимо 15 м)». Насчет отсутствия упоминания плавающих танков Владимир Богданович просто солгал, написал про них Ф. Гальдер на стр. 104: «52 (плавающих) танка-амфибии». Плавающие – это Schwimmpanzer II, «двойка» с возможностью установки понтона с винтами. Мало знает В. Суворов, и от этого все беды. «22 июня 1941 года у немцев было четыре типа танков. Запомнить легко: Pz-I, Pz-II, Pz-III, Pz-IV. Оттого, что в наших пишущих машинках не было вражеских букв, мы были вынуждены называть эти танки по-нашему: T-I, T-II, T-III, T-IV. Так проще. Так прижилось. Характеристики этих танков – в любом учебнике, в любом справочнике, в любом музее. […] Какой из этих четырех плавающий?» Из этих четырех – никакой. Поскольку типов танков было не четыре, а гораздо больше, были еще модификации базовых образцов. «Ныряющие» модификации Pz. Kpfw. III/IV назывались U-Panzers или Tauchpanzers, например Tauchpanzer III. Плавающие «двойки» Schwimm Panzer II. Огнеметные «двойки» назывались Flammpanzer II Flamingo / PzKpfw II(F) (Sd. Kfz. 122).
Впервые в войне с СССР «ныряющие» танки были применены при форсировании Буга в первый день войны. Об этом написал Гудериан: «В 4 часа 15 мин. началась переправа через Буг передовых частей 17-й и 18-й танковых дивизий. В 4 часа 45 мин. первые танки 18-й танковой дивизии форсировали реку. Во время форсирования были использованы машины, уже испытанные при подготовке плана «Морской лев». Тактико-технические данные этих машин позволяли им преодолевать водные рубежи глубиной до 4 м». (Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск: Русич, 1999. С. 210). Переход рек по дну практиковался и далее, например, при форсировании нижнего течения Днепра. Применены немецкие танки с устройствами подводного хождения в реальном июле 1941 г. были именно так, как описывает Владимир Богданович применение плавающих танков: «Лучше не с нашей стороны, а со стороны противника – откуда меньше ждут. И в этой ситуации цена легким плавающим танкам круто взвинчивается. Если два, три, пять, десять таких танков ночью переплыли реку в стороне от моста и внезапным рывком с тыла захватили его, то это может решить судьбу целой операции, а то и всей войны». 3–10 июля 1941 года взвод «ныряющих» танков, 3 Pz. Kpfw. III с 37-миллиметровыми пушками под командованием лейтенанта Энгельгардта, из 3-й танковой дивизии были применены в районе Сборово. Для удержания плацдарма взвод Энгельгардта переправился через Днепр в районе Озерище, глубина реки составляла в этом месте 3,5 м. Ситуация усугублялась болотистым берегом реки. В ходе боев за плацдарм один из танков был поврежден, и при оставлении плацдарма его пришлось взорвать. Как мы видим, даже поддержка плацдарма полновесным средним танком с противоснарядным бронированием не помогла. Но этот пример показывает, что танки с оборудованием подводного хождения могли применяться в боевых условиях по той же модели, которую В. Суворов предлагает для плавающих танков. Немцы предпочитали не делать плавающие танки с заметно просевшими относительно обычных характеристиками, а давать обычным танкам возможность преодолевать реки, сохраняя при этом боевые характеристики линейных танков на суше. И это было осмысленной позицией, а не следствием промахов инженеров или тактиков. Не разрабатывая с середины 30-х годов своих плавающих танков, немцы получили в свое распоряжение опытные образцы чехословацкого плавающего танка F-IV-H. Чехи разрабатывали этот танк с 1937 года, но испытывали его уже немцы в 1939 г. F-IV-H имел массу 6,5 тонн, экипаж три человека, вооружение из одного пулемета. Двигатель мощностью 120 л. с. (в скобках заметим, втрое более мощный, чем на Т-38) сообщал танку скорость 45 км/ч на суше и 9 км/ч на воде. Танк, несмотря на то, что его улучшенный образец F-IV-M развил на воде скорость 11,5 км/ч, немцам не понравился, и оба опытных образца были разобраны. Не вызвали у немцев энтузиазма и доставшиеся им летом 1941 г. трофеи – советские плавающие танки Т-37А, Т-38 и Т-40. Они были испытаны в Куммерсдорфе, в том числе на воде. Но приказа о массовом использовании захваченных плавающих танков советского производства не последовало. Сумрачный немецкий гений шел своим путем: в конструкцию новых танков, серийных Тигров и Пантер, изначально закладывалась возможность преодоления водных преград по дну. Нет также и данных о стихийном использовании Т-37А и Т-38 немецкими частями на фронте. Есть множество снимков Т-26, БТ, Т-34, КВ, КВ-2 с немецкими опознавательными знаками, есть один снимок Т-28 с аляповатым крестом на башне. Даже Т-60, используемый немцами в качестве тягача для 7,5 cm leIG-18 или PAK-40. Если предположить, что руководители Третьего рейха умственно отсталые, то что мешало использовать танки рядовым солдатам Вермахта? Это никак не запрещалось. Пехотные дивизии Вермахта часто самостоятельно использовали трофейные машины. Захватывали, использовали, пока танк был исправен и хватало горючего, потом бросали. Но ни одного снимка плавающего чудо-оружия, используемого в немецких пехотных или танковых частях.
Если в отношении Германии В. Суворовым было продемонстрировано простое незнание предмета, то Британии, родине танков, следует гневаться на неправду. Во-первых, Англия – это еще и родина плавающих танков. В самом конце Первой мировой войны был создан плавающий танк Mk. IX, представлявший собой «ромб» с укрепленными на бортах и лобовой части цистернами, служившими поплавками. Над рубкой Mk. IX закрепили короб с воздуховодными трубами, бортовые двери были герметизированы, движение на воде осуществлялось с помощью перематывания гусениц. Однако испытания танка были проведены в день перемирия и дальнейшие работы были прекращены. Во-вторых, англичане пробовали повышать плавучесть обычных танков с помощью съемных понтонов. Такие понтоны существовали, например, для Крусейдера. Во-третьих, в Англии был созданы и специализированные плавающие танки. Танкетка Vickers Carden Loyd A4 выпускалась в плавающем варианте для разведки. Машина с корытообразным корпусом, поплавками из бальзы приводилась в движение на воде винтом и вооружалась одним пулеметом Виккерс. Эту амфибию образца 1931 г. можно увидеть в музее в Кубинке. Танкетка была закуплена в Англии вместе с другими образцами военной техники, в частности, обычной, неплавающей танкеткой Carden Loyd Mk. VI. Так что Владимиру Богдановичу можно вернуть совет, который он дал Анфилову с Гареевым, – посетить музей и посмотреть, какая страна была родиной слонов. История советских плавающих танков началась с закупки в 1931 году английских плавающих танкеток. Сначала по мотивам английской машины был создан плавающий танк Т-33. После изменения подвески с системы Карден-Ллойда на пружины Хорсманна и усиления бронирования в 1933 году появился Т-37. Форма корпуса осталась практически идентичной плавающему Карден-Ллойду. Любой посетитель музея в Кубинке может увидеть похожесть экспонирующегося там Т-37А и амфибийной английской танкетки. Так что «первый советский спутник» Т-37 имел незаслуженно забытого В. Суворовым английского прародителя. Амфибийные Карден-Ллойды получили отклик и в других странах. Например, в Польше был создан плавающий танк PZInz. 130, испытанный в 1936 году. Танк весом 3,92 т приводился в движение 95-сильным двигателем и вооружался одним пулеметом, который предполагалось заменить на 20-миллиметровую пушку. Вход в воду и выход из нее облегчался на польской амфибии тем, что передача вращающего момента на гусеницы не отключалась при отборе мощности на винт. От серийного производства многообещающей машины поляки отказались по финансовым соображениям. Оба опытных образца попали в 1939 г. в СССР и получили высокую оценку наших специалистов.
Тем более легкомысленным было бы считать, что США, страна, армия которой проводила масштабные десантные операции, обошлась без плавающих бронированных машин. Началась их история с публикации в журнале «Лайф» в 1937 г. Статья описывала амфибию «Аллигатор», построенную на собственные деньги сыном и внуком полковника Роблинга, автора проекта Бруклинского моста. Публикация заинтересовала руководство корпуса морской пехоты, но первоначально ВМС отнеслись к «Аллигатору» без энтузиазма, и только в октябре 1939 г. Роблингам был заказан военный вариант их амфибии. В начале 1941 г. военный вариант амфибии Роблингов прошел испытания, и в мае 1941 г. было сформировано первое амфибийное подразделение. Машины Роблингов получили официальное наименовани LVT (Landing Vehicle Tracked). Впервые «Аллигаторы» были применены в бою в августе 1942 г. на Гуадалканале. Хотелось бы подчеркнуть тот факт, что амфибии Роблингов, в отличие от Т-37 и Т-38, изначально предназначались для доставки десанта. Отсюда их весьма внушительные размеры. Позднее амфибии разделились на два типа: на амтраки (в буквальном переводе «амфибийные грузовики») и амтанки («амфибийные танки»). Последние не несли десант, а получили вооружение в виде башни от легкого танка М3 Стюарт с 37-миллиметровой пушкой.
Впервые амтанки были применены в феврале 1944 г. на атолле Кваджелейн. Эту историю Владимир Богданович описал так: