— Корина очень скромная девушка, — пела сваха.
— Самая скромная во всём селе, — самодовольно подтвердила Аня, протягивая руку через весь стол к маленькой вазочке с дорогущими шоколадными конфетами и вытаскивая себе сразу три штуки.
— И работящая, — продолжала отрабатывать гонорар сваха, — за маленькими ягнятами и поросятами ухаживает так, что весь молодняк на ноги ставит, без убытков.
— Ягнята — это чьи младенцы? Коровьи? Или бычьи? — нахмурилась Аня. — В хлеву так грязно, что я стараюсь в него не заходить, платье не пачкать.
За столом повисло молчание. Суровая, сухая, как жердь, мать жениха уставилась на неё подозрительным взглядом, и Аня принуждённо рассмеялась:
— Ой, да шучу я, шучу! Работящая я, ага. Ягнёнок — дитёныш козы, знаю.
Сваха сглотнула и благоразумно сменила направление беседы:
— Корина прекрасно готовит! — воскликнула она.
— Да, после свадьбы придётся взять готовку на себя, — согласилась Аня, показательно брезгливо вытаскивая на край своей тарелки кусочек мяса и отодвигая в сторону часть гарнира.
— У Кориночки прекрасный вкус, — не заметив саботажа, соловьём разливалась сваха.
— Да, вкус у меня имеется… Я рядом с городом живу, а у вас тут сильно чувствуется отдалённость от цивилизации, — чуть заметно морщась, Аня демонстративно осмотрелась в большой парадной комнате, в которой был накрыт стол для гостей. Поймала злобный взгляд хозяйки дома и широко ей улыбнулась: — Не переживайте, я всё поправлю! Наш дом станет чистым, уютным и модным!
— Это хорошо, — искренне одобрил её планы жених, не отрывая взгляда от будущей жены и не замечая гневного шипения сестёр и матери.
— У нас и без переделок прекрасный дом! — не выдержала мать жениха.
— Да-да, конечно, но нет предела совершенству, верно? Провинциальный стиль — это очень мило, но отдаёт мещанством. Сельский «шик» выглядывает из каждого угла.
Снисходительно усмехаясь, Аня уничижительно потёрла золочёные завитушки на вилке, с тихим хмыком покосилась на длинные красные гардины с золотыми кистями и шкаф, разукрашенный цветной стеклянной мозаикой. Будущую свекровь перекосило от бешенства, а Аня злорадно подумала:
«Держись, милочка! Тебе не приходилось выдавать сына замуж за «коренную москвичку»? Так я снабжу тебя ценным опытом!»
— Дизайн интерьера я обязательно поправлю, всё со вкусом обставлю, можете на меня рассчитывать! — пропела довольная Аня, склонилась к жениху и лукаво подмигнула ему: — Новая мебель будет всяко лучше старой, да?
Тот кивнул, как заворожённый смотря на чуть обнажившееся плечико под «случайно» съехавшим рукавом нарядного платья. Аня кокетливо поправила оборки, улыбнулась, смотря прямо в глаза жениха, и тот покраснел и потянул начавший жать ворот рубахи. Мать жениха засопела ещё злее и процедила:
— Деньги нужны для дела, мы не будем транжирить их на новую мебель, старая крепка!
Ослепительно улыбаясь, Аня ласково погладила женщину по руке и громко сказала во всеуслышание:
— Я верю, мы с вами очень полюбим друг друга! — Жених довольно закивал, его сёстры поперхнулись, а Аня склонилась к уху будущей свекрови и прошептала: — Моя бабушка любила приговаривать: «ночная кукушка всех перекукует». Не слышали такого изречения, матушка?
Полюбовавшись багровым лицом соседки по столу, Аня подумала, что сейчас сбрасывает тяжёлый груз сотни лет: тех лет, что покорно молчала, когда вначале свекровь поучала её, как правильно обращаться с мужем, а потом невестки — как жить «по-современному». Аня всегда старалась не накалять отношения, не противоречить, не вступать в конфликты. Если она сопротивлялась чужому агрессивному вторжению в свои дела, то сопротивлялась пассивно, скрытно, прямо отстаивая своё мнение только на работе и по рабочим вопросам, а в личных взаимоотношениях предпочитая уступить. Сейчас же, второй раз вернувшись в молодые годы, она навёрстывала упущенное, закрывая собственной, нарощенной за сто лет бронёй юную, ранимую душу своей милой клиентки, давая той шанс выбраться из западни, организованной теми, кто сам должен был бы защищать дочь.
Представление продолжалось. Аня благосклонно согласилась на предложение жениха пройтись по дому, осмотреть будущее место своего проживания. Мать жениха без спроса двинулась вместе с ними, порадовав «невесту». По дороге на второй этаж Аня сразу обратила внимание хозяев на опасную крутизну лестницы и недостаточный размер окон. Она фыркала и снисходительно щупала покрывала и занавески, советуя впредь выбирать более тёплые расцветки — так уютнее, более прочные ткани — они долговечнее, и избавиться от мишуры — отдаёт безвкусием. Всё говорилось сочувствующим тоном, преподносясь как полезные советы сирым и убогим провинциалам. Свен принимал её подчёркнутую доброжелательность за чистую монету и сиял, а мать его медленно, но верно доходила до стадии белого каления. Сочтя подготовительную работу выполненной, Аня произнесла небрежно:
— Мы-то с мужем постараемся в город перебраться, да, Свен?
— А получится? — невероятно оживился парень.
— Почему нет? — пожала плечиками Аня. — Надо обновить этот дом и обменять ферму на меньшую с доплатой: раз мы тут жить не будем, то твоим родным хватит и меньшего числа комнат и пахотной земли, так? Мои родные денежек подкинут, и выберем себе приличное жильё в Эзмере.
Парень закивал, заворожённый открывающимися перспективами, а мать его грохнула кулаком по косяку:
— Мой сын будет жить здесь, со мной! Его жена и дети тоже!!!
— Неужели вы ещё не устали от внуков? — делано изумилась Аня. — У вас и так полон дом ребятишек, мы избавим вас от лишней обузы, не будем навешивать на вас и своих детей до кучи. Вам, в вашем возрасте, отдыхать больше надо, а не возиться с малышами.
— Действительно, мама, — поддакнул Свен и с благодарностью посмотрел на Аню: — Какая ты заботливая!
— Прекрати петь под её дудку, вы ещё даже не женаты! — не выдержала будущая свекровь, которая, кажется, уже расхотела становиться свекровью.
— Не переживайте, мама научила меня, как быть хорошей женой, — заверила сияющая Аня, дождалась, пока женишок опять начнёт кивать с довольным видом и наклонилась к его матери, заговорщицки шепча: — Главное правило в обращении с мужем: не рубить с плеча! Лучше пилить помаленьку…
Мать жениха отшатнулась и с воплем понеслась на первый этаж:
— Сваха!!! Ты где отыскала эту наглую прохвостку?! Забирай её обратно!
Свен растерялся, побежал за матерью, невнятно уговаривая её успокоиться и искренне недоумевая о причине взрыва. Аня подошла к зеркалу и чуть «подправила» себе лицо:
«Удобно быть метаморфом! Особенно профессиональной антисвахе!»
И понеслась вниз с воплем:
— Отравили! Что вы в еду подмешали?! Отродясь у меня такой аллергии не было, обычно маленькие прыщики по всему телу высыпают!
Она ворвалась в парадную залу, где ошеломлённая бледная сваха жалко оправдывалась перед разъярённой клиенткой, не желающей больше слушать ни про город, ни про полезные связи. Все обернулись к Ане и ахнули, а жених с отвращением уставился на огромные гнойные прыщи, усыпавшие личико его невесты.
— Это теперь месяц не сойдёт! — рыдала Аня, потрясая кулачками. — Как я завтра под венец пойду в таком виде?!
Жених побелел почище свахи, сглотнул и перестал уговаривать мать успокоиться, уверяя, что ему очень понравилась невеста.
Глава 11. Метаморф спешит на помощь
Родители Корины подъехали к месту действия, когда ни жених, ни невеста, ни родственники жениха, мягко выражаясь, не горели желанием устраивать скорую свадьбу. Родные невесты ахнули при виде её воспалённого лица и включились в перебранку, допытываясь, что сотворили с их милой доченькой. Мать жениха разразилась уничижительной тирадой по поводу «милости» доченьки, после чего несостоявшиеся сваты расстались вечными врагами. Гоня коней в сторону дома, семейство Корины бурно возмущалось наглостью «некоторых заносчивых богачей» и сочувствовало невинно пострадавшей дочери. Аня скорбно вздыхала, играя роль безропотной, скромной девицы, только ближе к дому напомнив семье о втором женихе своей клиентки:
— Как я Артёмке с таким лицом покажусь?!
Домочадцы вдруг притихли и дружно втянули головы в плечи. Виноватые переглядывания и оглушающая тишина в подступающем рассвете, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием уставших коней и скрипом телеги, навела Аню на нехорошие подозрения.
— Что с Артёмом?!! С ним всё в порядке?!! — завопила она, удивив «родственников» внезапным преображением голубки в яростную орлицу.
— Конечно-конечно, что ему в подвале сделается? — поспешили заверить братья.
— В подвале?!!!!
Оказалось, решительно настроенный жених Корины утром явился в её дом, требуя встречи с невестой и угрожая, что прибьёт к чертям собачьим всех других её «женихов». Отец с братьями, недолго думая, связали буйного парня и бросили в подвал. Корина пропустила битву по причине отъезда в город, а по возвращении никто, естественно, не стал просвещать её по поводу местопребывания первого жениха. Родители рассудили так: после свадьбы кулаками не машут, так что обвенчают дочку, а потом уж и возлюбленного её на волю выпустить можно будет.
Аня слушала повествование и ей страшно хотелось побить всех «родственничков» лбами об оглоблю. Неужели никому не пришло в голову, что тихая безропотная дочка после свадьбы поплачет-поплачет, да в реку с камнем на шее сиганёт?! А за ней, чего доброго, и Артёмка её в том же омуте сгинет! Привыкли, что дочка против их воли ни единого слова прямо и громко не скажет, и о последствиях своего давления ни разу не задумались!
— Везите меня в город, — прорычала Аня, напугав всех родных клиентки внезапным пробуждением характера. — Рассвело уже, ворота открыли, а мне надо лицо вылечить. Братьев высадим у дома — пусть Артёма выпускают и извиняются, каются перед ним, как только могут!!!
— Х-хорошо, — согласились ошарашенные родители, побоявшись даже уточнить, у кого дочка прыщи лечить планирует. Они покорно согласились подождать её у поворота в переулок свах и изумленно ахнули, когда через полчаса дочка выбежала к ним с совершенно чистым, хоть и непривычно суровым лицом. Сопровождала дочку строгая дама в нарядном платье, представившаяся свахой Аннет Сток.