«Миры разные, заботы те же», — улыбнулась Аня, вспоминая всех своих невесток и внучек, удручённых во время беременности теми же соображениями.
— Знаешь, почему я первым делом интересуюсь у клиенток, не влюблён ли в них неугодный жених? — спросила она, ошарашив подругу неожиданным вопросом.
— Почему? — отвлеклась от слёз Феррина.
— Потому что любящего мужчину никак «отвадить» невозможно, будь ты хоть дважды антисваха и трижды нервная беременная жена. Пустое дело браться за такой заказ! Феррина, в отличие от тебя у мужа твоего с гормонами всё в порядке, он способен мыслить логически, понимает причины твоего состояния и терпеливо ждёт, когда всё вернётся к норме. И помни, что его терпение будет тобой вознаграждено: он станет отцом!
Личико Феррины просветлело, она робко улыбнулась, и Аня добавила серьёзным тоном:
— Однако тебе не стоит ждать, что я начну уверять: «Психуй дома и дальше, это нормально!». Эмоциональные срывы ничего хорошего ни тебе, ни ребенку не принесут, так что старайся как-то сдерживать себя. Чаю с мёдом попей, полежи с интересной книжкой на диване, пораньше возвращайся из своей лавки, тем более что Оскар активно заменяет тебя на работе.
— Да, он у меня замечательный и быстро вникает во все дела, — согласилась Феррина, — но…
— Никаких «но»! Доверяй мужу и не контролируй каждый его шаг! Честно говоря, большинству твоих клиентов, поставщиков и коллег привычнее общаться по деловым вопросам с мужчиной, а не женщиной. И не кривься на моё замечание: общество не переделаешь, так что усматривай плюсы в таком положении дел.
Опасливо заглянувший в беседку Оскар известил, что ужин будет подан через четверть часа, и они приглашают Аню разделить с ними трапезу. От ласковой улыбки жены мужчина расцвёл, как майский пион, и благодарно глянул на подругу супруги.
— Спасибо за приглашение, но вынуждена отказаться, мне пора домой, — сказала Аня, поднимаясь.
— Я тебя провожу, — подскочила Феррина.
— Меня и муж твой проводит, а ты посиди: помнишь совет побольше отдыхать?
Феррина вскинула брови в немом вопросе: «Ты и ему хочешь полезных советов втихаря от меня выдать?», пожала плечиками и попрощалась.
— Так что вы хотели мне сообщить, Аннет? — спросил также не обделённый догадливостью Оскар, когда они вышли из сада.
— Хотела попросить об услуге. Вы ведь работали раньше в королевской страже, умеете тихо собирать информацию…
— Вам нужны сведения о клиенте? Без проблем, всё организую, нужные связи у меня есть. Кто конкретно вас интересует?
— Магистр Имран Дайм, — выпалила Аня, не способная забыть о сногсшибательном великом маге.
Вряд ли она могла назвать другое имя, вызвавшее бы такой же изумлённый ступор у собеседника. Бедный Оскар даже головой потряс, чтобы увериться: ему не послышалось.
— Я хочу знать, что произошло с теми воришками и их семьями, которых забрали в его поместье, — поспешила объяснить Аня. — Только не слухи, а настоящую правду, чтобы их отыскали в его поместье.
— Или отыскали тех, кто закопал их в сырую землю этого поместья? — сурово дополнил Оскар.
— Или так, — тихо согласилась Аня. Если подтвердятся сведения о дьявольской сущности красавца-магистра, она признает ошибочность своего первого впечатления о нём и выкинет его из головы!
Её собеседник долго неодобрительно молчал, но наконец сказал:
— Я очень вам обязан, Аннет, считаю вас членом семьи и поэтому согласен выполнить вашу странную, безумную просьбу. Но с одним условием: вы ни слова не скажете Феррине об итогах этой проверки, ей достаточно других волнений.
Аня кивнула, и Оскар прошептал ей на ухо:
— Если вдруг магистр соберётся свататься и к вам прибежит убитая горем девчонка-невеста с мольбой отговорить его от этого намерения, вы скажете «НЕТ!». Не связывайтесь с Дьяволом Даймом, Аннет, против него вы ничего не сделаете, только погубите себя!
Предупреждение, сделанное умным мужчиной, убеждённым в злодейской сущности магистра, усилило сомнения Ани в её верной оценке главного надсмотрщика северных областей королевства. Возможностей присмотреться к нему получше у неё не имелось: хоть Аня и общалась теперь с представителями верхних слоёв местного общества, но сильные родовитые маги были людьми совсем другого круга. Магистр не был замечен ни в театре, ни на приёмах, ни на ярмарках. Он занимался делами в своём особняке и в кабинете в городской управе, с местным обществом ни в какие контакты не вступал, за что это самое общество было ему глубоко признательно.
Если магистр и планировал посвататься к какой-то несчастной девушке, то об этом сведений не имелось, как и о том, какой тип свадьбы он предпочтёт: простой или магический. Аня из профессионального интереса прочитала в библиотеке все сведения, что смогла найти о свадьбах, и выяснила, что для пары магов возможны два варианта бракосочетания: обычный, как у всех простолюдинов, и освещённый магией союз. Сам ритуал второго варианта мало отличался от первого, за одним «но»: ответы жениха и невесты на стандартные вопросы священника должны были быть положительными и исключительно честными, иначе магия не подтверждала их и союз не заключался. То есть, скажет невеста «нет» — и никакой свадьбы не будет. Или скажет «да» недостаточно уверенно — и связующие пару магические нити покраснеют, осыплются искрами и брак опять не заключён.
«Жаль, все пары не проверяются таким образом, тогда бы и антисваха была бы не нужна», — подумала Аня, листая подборку газет и беря на заметку, что магический союз даже маги заключают крайне редко: видно, и у знати невесты плачут.
На заметку взяла она и строжайший запрет на брачные союзы магов с простыми людьми: для смешанной пары попытка честно обвенчаться каралась смертной казнью для всех троих — жениха, невесты и священника, рискнувшего провести подобный ритуал. Во избежание ошибок и недогляда в каждом храме имелись артефакты, определяющие наличие магических сил в человеке, и если у священника возникали сомнения, он обязан был проверить обоих брачующихся.
Стало ясно, отчего слова «полукровка» и «бастард» употреблялись здесь как синонимы!
В отличие от регулярных сообщений о свадьбах известных лиц, о ритуальных убийствах ничего не писалось. Сведения о новом убийстве, совершённом фанатиками рядом с Эзмером, просочились в город опять-таки в виде страшных слухов: и Докс и магистр, вылетавшие на место преступления, молчали как рыбы.
Дожидаясь вестей от Оскара и часто просыпаясь в испарине от жарких снов с участием магистра, Аня перечитала все книги, в которых хотя бы вскользь упоминались василиски. Собравшись с духом, она попробовала превратиться в крылатую змею в своей комнате, но вместо устрашающего василиска у неё вышла довольно миленькая чёрная змейка с тонкими прозрачными крылышками. Прям стройная змеиная фея пятиметровой длины! Летать эта форма не умела, убивать взглядом — тоже: ни одна жужжащая в комнате муха не пала жертвой эксперимента. Последнее искренне расстроило Аню, поскольку отсутствие фумигаторов доставляло массу неудобств, а так было бы хорошо: глянул на муху — нет мухи, посмотрел на комаров — нет комаров!
«М-да, лишена я тяги к величию: кто-то мечтает с помощью василиска власть захватить, а я — комаров истребить!» — хмыкнула про себя Аня после ряда неуспешных попыток изобразить действующего василиска. Похоже, эта функция включалась только бессознательно или в режиме защиты, но оставался и другой вариант: каменного волка сотворила не она. Вариант, конечно, малоубедительный, но ведь перепись василисков в королевстве не проводилась! Мало ли, сколько их в последнее время воскресло?! А сны — они всего лишь сны и есть, может, у неё пробудилась способность к ясновидению? Контрольные метки на двери и окне уже две ночи оставались нетронутыми. Правда, и снов про полёты и убийства больше не было…
Если стать василиском у Ани совсем не получилось, то изобразить из себя магистра вышло не так уж плохо. Зачем ей понадобилось его изображать — на этот вопрос Аня старательно не искала ответа, задумчиво рассматривая в зеркале врезавшееся в память мужское лицо. Вытягивая своё тело в рост магистра и разворачивая в сажень плечи, Аня становилась худющей, как скелет, но широкий плащ удачно скрывал эту несвойственную настоящему магистру худобу, и отражение в зеркале становилось хорошей копией оригинала. Близкий знакомый Дьявола Дайма наверняка заметил бы подмену, но для всех прочих она могла бы ненадолго прикинуться магистром: ей даже голосовые связки удалось настроить так, чтобы превратить свой голос в бархатный баритон великого мага.
«Если бы я догадалась прикоснуться к нему при встрече, то идеально скопировала бы его личину вместе с магической аурой и имела бы доступ во все кабинеты городской управы. Могло бы пригодиться для дела легализации Павлюка, но я упустила свой шанс, — вздыхала Аня. — А вновь прикидываться Доксом опасно: магистр не выглядел глупцом, он наверняка уже сообразил, с кем столкнулся в кабинете, и соответствующие меры принял».
Личные заботы и треволнения не отменяли необходимости работать — к Ане шли клиенты, не подозревающие, что, возможно, просят о помощи в глубоко личных делах того самого Василиска, перед именем которого в страхе трепещут. Утром дня, когда Эзмер наводнили слухи о найденных у жертвенного алтаря человеческих каменных статуях, к Ане пожаловали аж две новые клиентки.
Рано утром пришла семья шорника, что мастерил и продавал конские упряжи и ремни. Пришла именно семья: мать, отец и миловидная, страшно перепуганная дочка.
— Вы простите за смелость, госпожа, что мы к вам явились: знаем, что люди побогаче нас в ваших клиентах числятся, — начал с порога оправдываться бледный, расстроенный шорник, — да только беда у нас, ох, беда…
— Проходите, — гостеприимно пригласила людей Аня, — я рада помочь всем, чем могу, любой девушке, независимо от финансового благосостояния её семьи.
— Эльза, дочь мясника, так нам и сказала, — оживился шорник. — Вы ей помогли, когда к ней фермер Биск посватался, уж не ведаю, как вам удалось этого злобного типа от сватовства отговорить.