бы ни было на душе, — улыбайся!
Марья Ивановна догадливо воскликнула:
— Так вот почему у тебя лицо всегда одинаковое! Улыбчивое, но равнодушное.
Лизонька заглянула на дно пустой кружки и даже потрясла ею над листком бумаги, удивляясь себе.
— Надо же, всё выпила! Никогда я столько не пила! С чаем, что ли, перепутала? — И, неловко повернувшись к Марье Ивановне, ответила на замечание: — Ну, не только поэтому. Нас в школе модельного бизнеса тоже учили улыбаться. Постоянно. Потому что улыбка лучший способ скрыть истинные чувства, своего рода маска, и можно не опасаться, что тебе без спроса кто-то в душу полезет.
Любопытные женщины хотели еще что-то спросить, но тут в подведомственный отдел зашла Вера Гавриловна и подозрительно понюхала воздух:
— Чем это тут у вас так странно пахнет?
Марья Ивановна невинно ответила, радуясь, что кружки у всех уже пусты:
— А это кофе такой. С амаретто. Не хотите? Очень вкусно!
Вера Гавриловна, никогда не пьющая кофе, поскольку от него портится цвет лица, немедля отказалась. С подозрением обвела взглядом раскрасневшиеся лица подчиненных, но, ничего не сказав на этот счет, поскольку не пойман — не вор, обратилась к тоскующей Лизоньке.
— Елизавета Александровна! Я всё-таки договорилась с Олегом Геннадьевичем о покупке вам нового компьютера.
В глазах Любови Николаевны тут же зажегся понимающий огонек. Она даже представила себе, где и каким образом проходили сии переговоры. В апартаментах директора имелась вполне симпатичная личная комната с удобным диванчиком, на котором можно было с комфортом убедить начальника в чем угодно.
— Вы сходите завтра с кем-нибудь из автоматизаторов в компьютерный магазин, лучше, конечно, с Зайцевым. Насколько я знаю, он среди наших автоматизаторов самый компетентный. Можете далеко не ходить, в гипермаркете на углу приличный выбор вычислительной техники.
Раздавленная вином и неприятными воспоминаниями Лизонька не сразу поняла, что ей предлагают. Сообразив, расцвела, даже румянец появился на обычно бледненьком личике.
— Ура! Недаром я в вас так верила, Вера Гавриловна! — и попыталась подняться со стула.
Коллеги с некоторой опаской наблюдали за ее нервическими движениями, боясь, как бы она в алкогольной эйфории не бросилась на грудь начальнице и не задушила ту в объятиях и винных парах. Но Лизонька превозмогла недостойный порыв и лишь сдержанно пообещала:
— Завтра я непременно буду совершенно готова! Прямо с утра!
Вера Гавриловна, размышляя, каким же образом ее сотрудница будет готовиться к подобному событию, еще выходила из кабинета, а расторопная Марья Ивановна уже подлила в электрочайник воды и включила его. Закрыв за начальством дверь, чтобы избежать ненужной огласки, укорила коллегу:
— Тебе, Елизавета, кофейку непременно надо выпить. Чегой-то тебя развезло. И что ты в ресторанах делаешь? Вина-то, похоже, уж вовсе не пьешь! Навыков никаких нет!
Стерев ладонью со лба выступивший от непомерного усилия пот, Лизонька подтвердила:
— Да, нелегко прикидываться трезвой, будучи в подпитии! А вино я пью мало, бокал шампанского по большим праздникам, да и то не всегда. И с приятелями по театрам езжу, а не по ресторанам. Не люблю шум и громкую музыку, а запах табака вовсе не переношу, у меня на него аллергия. — И широко зевнула, звонко клацкнув зубами и вздрогнув от неожиданно громкого звука.
Дамы тоже выпили кофейку покрепче, чтобы взбодриться, и стали дожидаться окончания трудового дня.
В это же время Зайцев неистово отбивался от навязываемой ему сомнительной чести прогуляться завтра с Лизонькой по магазинам в поисках приличного компа.
— Да что ж это такое! Ну почему всякую гадость вы пытаетесь спихнуть на меня! Других специалистов в отделе нет, что ли?
Владимир Иванович задумчиво пригладил редеющую шевелюру. Он никак не соотносил Лизоньку с категорией «гадость». Уж скорее наоборот… К тому же Зайцева в магазин с Лизой он посылал по настойчивому требованию Веры Гавриловны и не видел причины не исполнить указание.
Обрадованный отказом конкурента, Лешик попытался обойти строптивого Зайцева, тем более, что тот не горел желанием свершить сей подвиг. Чуть не прыгая от нетерпения у стола начальника, предложил:
— А давайте я! Я смогу! Чего там сложного-то! Я этих компьютеров сотни уже покупал!
Владимир Иванович сухо объяснил свое нежелание отправить с Елизаветой Лешика:
— А потом спасательно-розыскную бригаду снаряжать на ваши поиски? Спасибо, не хочу!
Просидевший весь день у девочек в бухгалтерии под предлогом починки калькулятора, Лешик несколько сник.
— Ну, я же вещь чинил, а не трепался.
Начальник покосился на него покрасневшим от перегрузок глазом.
— Ты бы им еще счеты починил, мастер Самоделкин!
Во всю ширь развернув узкие плечи и по петушиному выпятив грудь, Лешик гордо встал на защиту своей чести и достоинства.
— А что, я и счеты могу починить, и холодильник…
Владимир Иванович твердо остановил его самовосхваление:
— Помолчи! Для этого у нас хозяйственный отдел есть! Если так хочется, можешь перейти в него! И чинить всё, на что твой взгляд упадет: от настенных часов до сливных бачков!
После этого кошмарного предложения Лешик тихонько прокрался на свое место и спрятался там, замерев, как тушканчик на косогоре. Начальник убедительно сказал Зайцеву:
— Пойми, надо! Это же политический момент!
Тот, подумав, вяло согласился, но с условием: вместе с ним пойдет либо Игорь, либо Генрих. Владимир Иванович не возражал, обретя спокойствие в мысли о спасительном буфере.
— Ладушки! Вот кто завтра первым на работу придет, тот с тобой и поедет!
Глава пятая
Поутру Зайцев, не включая свой компьютер, — какой смысл включать, если тут же придется выключать? — сидел за столом и терпеливо ждал жертву, отданную ему начальником на заклание. Первым на работу обычно приходил Игорь, живший неподалеку и не связанный с общественным транспортом. Вторым — Генрих, который являлся с точностью английской королевы, то есть строго с боем часов. Сначала он на своей машине отвозил на работу жену, потом добирался сам, и каждое движение у него было выверено до последней секунды. Лешик стандартно опаздывал, безнадежно борясь со сном, транспортными пробками и исключительно навред ему ломающимися посредине дороги подлыми автобусами.
Давно сидевший на своем рабочем месте Владимир Иванович тоже заинтересовано поглядывал на дверь. Но вот радиоприемник приятным женским голосом возвестил: «Местное время девять часов», и тут же, будто вызванный сим магическим заклинанием, в дверях нарисовался Генрих. Начальник переглянулся с замом, намекнув: знать, судьба его такая. Илья представил себе кошмарное путешествие по магазинам с Лизонькой с одной стороны и Генрихом с другой, и мысленно застонал. А ведь сегодня шестое марта, и Генрих не преминет в рабочее время запастись подарочками на Восьмое марта для всего своего немаленького семейства!
Пройдя в отдел, Рудт поздоровался и начал раздеваться, но Владимир Иванович его вкрадчиво остановил:
— Генрих, ты не разоблачайся пока, сейчас с Ильей в магазинчик прогуляешься, Лизоньке компьютер надобно выбрать.
Тот замер, стянув с плеча рукав куртки и повернувшись вполоборота к начальнику.
— Что, разрешил-таки босс ей компьютер купить? Ну надо же! Но почему вы решили, что мы за ним немедля двинемся? Лизонька ведь тоже слабый человек, ей чайку-кофейку с утреца выпить надо обязательно. Тем более, что на работу ее привез такой могучий красавец! Недаром видок у нее несколько измочаленный. — Искренне соболезнуя, сделал логичный вывод, не замечая перекосившуюся Зайцеву физиономию: — Ночка у нее наверняка была еще та! Взбодриться треба. Так что мы всё успеем.
Он решительно снял куртку, бросив ее против обыкновения на спинку кресла, а не аккуратно повесив в шкаф на плечики. Явно для того, чтобы Владимир Иванович видел, что он почти в пути, и грешным делом не подумал, что его указаниями пренебрегают. Подлил воды в чайник и нажал на кнопку.
Появился Игорь, узнал о предстоящем Зайцеву интригующем приключении, о драматическом соперничестве за право в его участии и обрадовано перекрестился.
— Какое счастье, что я примитивно проспал! Жена будила перед уходом, но я глаза закрыл буквально на минутку, открываю — почти девять! Даже расстроился и, как выяснилось, зря! Да уж, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Генрих не уразумел, в чем же несчастье. Наивно спросил, не подозревая, что дразнит гусей, то бишь начальников:
— А что тут плохого, прогуляться по гипермаркету в рабочее время, да еще во время предпраздничных распродаж? Всё дешевле, да и выбор неплох. Народу, правда, многовато, но очереди идут быстро, там у них персонал вымуштрованный, летает просто.
Услышавший о толпе народа Зайцев нервно затрепетал, представив, как Генрих будет рваться во все очереди, встречающиеся на пути.
Заметивший его испуг Владимир Иванович строго указал домовитому сотруднику:
— Никаких посторонних покупок в рабочее время! Соблюдай дисциплину!
Генрих разочарованно сник, но возразить не посмел. Зайцев, зная исполнительность Рудта, взбодрился и посмотрел на часы. Времени было уже полдесятого. Чуть принахмурившись, Владимир Иванович тоже взглянул на циферблат. Они с Верой Гавриловной договорились отправить экспедицию с утра, что по его понятиям означало девять ноль-ноль. Несколько обеспокоенный, позвонил в экономический отдел. Трубку взяла квелая Лизонька. Уразумев, что уже пора выходить, нехотя протянула:
— А что, прямо сейчас поедем?
Владимир Иванович бесстрастно рассеял ее заблуждение:
— Да тут идти всего пять минут, зачем вам машина? Погода чудненькая, прогуляетесь!
Лизонька непритворно испугалась.
— Да что вы такое говорите, Владимир Иванович! — у нее даже голос плаксиво завибрировал от подобной ужасающей перспективы. — У меня же каблуки высокие! А кругом лед! Нет, я пешком идти не могу! Я же упаду! И каблук сломаю!