Я подошел к дороге и закинул автомат на плече, демонстрируя свою миролюбивость. Вплотную ко мне остановился БТР с символикой внутренних войск. На броне сидели бойцы в полной боевой выкладке. Из люка высунулся капитан в танковом шлеме.
— Здравия желаю! — козырнул он мне.
Я поприветствовал его в ответ и представился, назвав звание, фамилию и номер части погибшего майора. Вот и бушлат с погонами пригодился. Он представился мне в ответ, сообщил, что ведут они патрулирование, и задал самый уместный вопрос:
— А что у Вас ту происходит, товарища майор?
Вопрос был задан не по субординации, но в полнее к месту.
— Зачистку местности от мертвяков проводим. Пункт общественного питания зачислили. Зомби там были.
— А, понятно. Сейчас такого добра вокруг все больше и больше, — согласился он со мной, окинув взглядом Урал и ЗИЛ.
Наши машины стояли бортом, так что разглядеть номера у него не было возможности. Обе машины выглядели вполне военными. Буровая за зданием закусочной практически сливалась с лесом в вечерних сумерках. Неужели проскочим?
— Товарищ майор, будьте поосторожнее. Здесь из колонии массовый побег был. Зеки вооруженные по лесам бегают с оружием.
Тут меня просто черт дернул за язык.
— Капитан, у меня бойцы практически без боеприпасов остались. Не подкинете на бедность?
Капитан задумался, и уже внутрь БТРа крикнул:
— Топнутов, ящик с патронами дай. Быстрее …… твою мать.
Потом он посмотрел на меня каким‑то задорным взглядом и махнул рукой:
— А без патронов как воевать‑то? Война все спишет.
Сбоку между колесами распахнулся люк и на землю опустили целый ящик автоматных патронов 5,45. Это же больше двух тысяч патронов!!! Я просто ошалел. Вот свезло, так свезло.
Капитан еще раз козырнул на прощанье, и БТР сорвался с места.
Нас с Тимуром приветствовали как героев. Ящик с патронами тут же разобрали. Мне как добытчику отдали сразу половину патронов. Оставшуюся половину разделили между собой Костя и Тимур. Радостных электронщиков сразу осадили, все равно автоматные патроны им были ни к чему, а имеющимся у них арсеналом они могли пользоваться кое как.
Уже в темноте мы выдвинулись. Спящую бабенку мы с Равилем усадили между собой.
Глава 7 Дома
Дальше мы перли, не останавливаясь. По дорогам от Москвы шел настоящий поток машин и автобусов, не смотря на ночное время. Нам попались по дороге два горящие придорожные магазина и одна полыхающая гигантским факелом заправка. Никто пожары не тушил. Машины вереницей ехали по дорогам, как в дачный сезон. Попадавшиеся заторы и аварии мы объезжали по обочине или вообще ехали без дороги. Нам отчасти помогал военный вид нашей автоколонны. Все остальные заслуги распределились между внедорожными качествами автомобилей и мастерством водителей. Я ехал, не останавливаясь, уже не обращал внимания ни на просящих помощи, ни на сигналы сотрудников ДПС, ни на что другое. Блокпосты с военными и боевой техникой я объезжал стороной. Мы ехали вместе до самой бетонки, а потом разделились и каждый поехал в свою сторону.
Равилю нужно было в Омск. Спящей красавице было нужно неизвестно куда. Я всех повез к себе домой.
На въезде в любимый город стоял пост усиленный вояками с броней. Я не стал испытывать судьбу и свернул с дороги на проселок, ведущий к садоводческому кооперативу. Проехав напрямую через лес, я выехал в районе фабрики. Проехав вдоль ее забора я свернул на узкую разбитую дорогу между старых покосившихся частных домишек. Это был шанхай или нахаловка по–другому. Строились там самозахватом работники фабрики еще с дореволюционных времен. Нравы там были такие же простые.
Проломив тяжелым бампером деревянный шлагбаум, я выехал на асфальтированную дорогу. Мимо меня пронеслись машина скорой помощи и джип с символикой МЧС. Обе выли сиренами. Я пристроился за ними.
Из машины я выжал все что можно, чтобы не отстать. Проехав так практически половину города, я потерял их из вида. Дальше полетел уже самостоятельно. Мне уже никто не мог помешать. Несколько зомбаков на улице я просто снес бампером. На нашей улице ну было освещения. Причем не работали не только уличные фонари, все окна домов были темными! Я резко затормозил около ворот. Вылез из кабины и поднялся на крышу кунга. Оттуда я стал кричать, что бы мне открыли ворота. Во всем доме загорелся свет. Из дома выбежала целая толпа людей, выскочили собаки. Все кричали одновременно. Собаки бешено лаяли. Я несколько опешил от такого вида. Створки ворот поползли в стороны. Машину я не глушил, поэтому шума было еще больше. Равиль переключил передачу, и мы заехали во двор. Я вплыл в ворота на крыше кунга, как капитан, заходящий в родной порт на его палубе своего корабля.
Меня трясли и тискали, меня тянули за рукав и хлопали по всем местам сразу, меня толкали и куда‑то тащили. В общем, мне обрадовались сверх всякой меры.
Бурная встреча переросла в обильный ночной пир за столом в доме. Я представил Равиля. Как зовут спасенную нами бабенку, я не знал и представил ее как беженку.
Дома у нас кроме членов моей семьи и собак, фактически тоже являвшимися членами моей семьи, кучковались: Палыч и его Алевтина, старенькая мама Алевтины, сосед Артем со своей женой Катей, сожитель Артема и Кати — Леха со своей подругой Мариной, незнакомая мне молодая пара, а также неизвестный мне милиционер в форме сотрудника ДПС.
В свою очередь, больше всего встречающих поразил именно я, а не Урал, Равиль или беженка. ДПСник даже встал по стойке смирно, когда перед ним появился правильно одетый военный майор с автоматом и злым татарином за рулем здоровенного автомобиля.
С Равилем мы договорились, что утром отвезу его в аэропорт. Мы все очень устали. Наевшись от пуза и выпив полбутылки водки, я удалился спать. Дети сегодня спали в нашей с Аленой спальне.
Утром я проснулся от того, что меня кто‑то гладит по голове. Утро было абсолютно условным, потому, что я проснулся уже в половине второго. Аленка сидела рядом со мной одетая в теплый свитер и джинсы. Я резко сел в кровати.
Поднывали спина и плечи. Это последствия скоростной езды на автомобиле Урал. Хоть голова и была чумная, похмелья не ощущалось. Это уже хорошо. Автомат лежал на тумбочке у кровати, там же лежали майорский ПМ, бандитский ПММ и обрез. На стуле у кровати лежала выстиранная и отглаженная военная форма.
— А где дети?
— Во дворе играют.
— А Равиль где?
— Его час назад Степан на своей машине в аэропорт повез.
— Степан?
— Это племянник Алевтины Ивановны. Он в Химках квартиру снимал. Пока он на службе был, у него жена погибла. Он вчера с ребенком к Алевтине Ивановне и Валентину Павловичу переехал жить.
Алена пересказала мне бурные события последних дней.
После моего звонка, она отпросилась с работы и забрала детей. Потом она дозвонилась до Палыча и рассказала о моем звонке. Палыч в это время крутился по городу на своей газели.
Вообще Палыч демобилизовался уже холостой. Жена с детьми сбежала от него, не выдержав условий последнего места службы супруга, а также его злоупотребление спиртным. Она вернулась к родителям на Кубань, откуда к нему в часть пришли документы о разводе. После демобилизации Палыч поселился у матери в соседнем с нами доме. Мирная жизнь ему далась тяжело. Сидеть на пенсии ему не позволяла его кипучая натура, а на работе он попадал во всякие сложные ситуации. Таким образом, он поменял несколько мест работы. В итоге он решил работать на себя. Купил газель и начал подрабатывать грузовым извозом. К моему удивлению работа у него пошла. Он отличался пунктуальностью и честностью, цену не ломил, к тому же ему понравилась его работа. Он мог работать сутками. На своих извозах он познакомился с Алевтиной и сошелся с ней. Алевтина была жадноватой, но легкой в общении и веселой, к тому же она очень любила детей, а самой стать матерью, не смотря на три замужества, ей так и не довелось. Алевтина его пристроила на продуктовые склады подрабатывать перевозками. Вот так они и жили.
Крутясь по городу, Палыч сам заметил неладное. К Аленке он приехал сразу после ее звонка. И не просто приехал, а привез с собой Алевтину. Они внимательно выслушали ее. У Алевтины сразу сработал национальный русский инстинкт. Она сгребла мужа в охапку и потащила на склады. У оптовиков на все деньги они закупили соль, сахар, муку, крупы, тушенку, сгущенку и прочие продукты долгого хранения. Разгружать газель пригласили помочь других наших соседей. Артема с Алексеем, у них в гостях был еще приятель Коля.
Вечером я позвонил второй раз и рассказал им очень страшные вещи. Уже после моего звонка пришли Палыч и Алевтина. Алевтина рассказала, что звонил ее племенник который работает милиционером, от его рассказов буквально волосы становились дыбом. В свою очередь, по радио и телевидению народ старательно успокаивали. Потом вообще по первому каналу лебединое озеро включили. В общем Палыч и Алевтина остались ночевать у нас дома.
Артем и его товарищи заслуживают отдельного упоминания. Артем и Катя приехали в Москву из города Тында за лучшей долей. Артем крепкий парень среднего роста со светлыми вьющимися волосами и голубыми глазами, в свое время он закончил колледж радиоэлектроники при каком‑то военном заводе. После этого два года служил на северном флоте электронщиком. Катерина дождалась его из армии, что давало серьезный повод ее уважать. Катерина была бойкой фигуристой девушкой. Лицо у нее было вполне среднее, миловидное и не более того, но телесные округлости и выпуклости, несомненно, привлекали мужской взгляд. Как она с такими достоинствами дождалась своего Артема из армии непонятно. Помыкавшись по съемным квартирам в Москве, они переехали в наш город. По случаю их поселила во вторую половину дома, жившая от нас через два дома, бабуля — Гарпина. Во второй половине раньше жил ее родственник, но он погиб зимой — пьяный уснул прямо на пороге своего дома. Гарпина за недорого сдала вторую половину Артему с Катей на три года с условием, что там сделают ремонт и приведут в порядок участок. Так у нас в с