Твою ж мать! И этих придется спускать с небес на грешную землю. Скоро человечества не останется, а они все туда же — власти и богатства ищут. А вот хрена вам полевого лопухастого. Людям и так небо с овчинку кажется, а тут еще и эти возрождатели продразверстки и красного террора появились. Человеческая порода неисправима. Может не спроста этот вирус появился, а кара это за грехи людские?
Горячо поблагодарив аграриев за неоценимый труд, я назначил совещание с аграрной группой на завтра после обеда. Я вам завтра, творцы перегноя, такую продуктовую интервенцию устрою, что поля свои бескрайние собственными горячими фекалиями до следующего урожая удобрять будете. Расстались с улыбками и дружелюбными похлопываниями по плечу.
Началось вече.
Сразу заговорили о ночном инциденте. Вот это было свершено правильно и в самую суть основной задачи нашего форта. А основная задача — это выжить любой ценой.
Наше предложение о разделении жителей на звенья и установление тотального контроля подверглось мозговому штурму со стороны всех присутствующих. В итоге дельное предложение упростили, дав самое эффективное из возможных предложений. Идею со звеньями утопили, а вот идею с патрулями развили. Патрули решили усилить собаками. Решение простое до гениальности. Собаки действительно сейчас были лучшими друзьями человека. Они безошибочно выявляли ходящих мертвяков и укушенных. Реакция собак и кошек была безошибочная и однозначная. Животные просто сходили с ума от злобы, чувствуя этих тварей. Собаки быстро научились работать в паре с человеком. Они делали стойку на мертвяка или потенциального мертвяка. Шуметь собак при виде мертвых тварей отучили. Часть собак научили не кусать мертвяков, а опрокидывать их и удерживать за одежду. Собаки давно превратились в обязательных участников фуражирских, охранных и боевых групп. Кошки занимались защитой форта от зомбиугрозы по своему. Кошки отлавливали зомбячную мелочь: крыс, мышей и пр. Кошки не были подвержены некротрансформации и не оживали после смерти. За счет этого они без какого‑либо вреда для себя могли ловить и убивать озомбовелых мелких тварей. Во время моих боевых вылазок в торговый центр, кошки в форте убили крысиного морфа. Остатки морфировавшей твари отправили в центр для изучения. Ценность кошек возросла многократно. Не думаю, что сейчас кто‑нибудь решился бы топить котят своих Мурок и Мусек.
Сразу возник следующий вопрос о кормежке животных. Полезли вперед собаководы, кошатники, рыболюбы и птицефилы. Вопрос с нехваткой кормежки для домашних скотинок уже назрел. Служебных собак кормили не хуже чем людей, с кошками были готовы были делиться последним. Об остальных братьях наших меньших немного запамятовали. Да и собакам с кошками нужны были витамины лекарства и специальный корм. Коллективно решили снарядить сначала разведывательную группу, а потом и фуражирскую группу за кормежкой для братьев наших меньших.
Следующим после вопросов о скотинках форта, символично, был поставлен вопрос моем назначении правителем форта. Завуч выступила с такой пламенной речью, что даже я заслушался. Вслед за ней выскочили специально обученные люди, которые подхватили, начатую завучем волну, и продолжали украшать мой образ витиеватой рамой дифирамбов с восхвалениями. Наслушавшись хвалебных речей моих пропагандистов, я сам растрогался и был готов вручить самому себе большую золотую медаль во все пузо. Георгий стоял в сторонке и хитро улыбался в бороду. Потом было практически единогласное голосование за мое назначение.
Вот так меня сделали начальником форта — это так моя новая должность называлась.
На всем этом безобразии утреннее вече переросло в празднование инаугурации нового начальника форта.
Из всего увиденного и услышанного я сделал вывод о серьезной подготовке мероприятия. Но меня больше всего настораживала моя не причастность к выборной компании. Я почувствовал себя пешкой в чужой игре. Вообще‑то меня сделали королевской пешкой. Оставалось понять зачем. Из всего ценного у меня была только наша группа, но как раз там я не был полновластным сатрапом. Так, что тупо использовать группу в чьих‑то корыстных интересах было невозможно. Возможно, хотят подставить, но перед кем и подо что?
Ладно. Будем посмотреть.
Ко мне подходили жители форта и поздравляли. Сделали сразу несколько подарков, по большей части пафосно–бесполезных. Завуч расползлась за моей спиной довольной тенью.
Получи в свои руки официальные бразды правления, первое, что я сделал — это разогнал всех по работам.
Степан и Палыч вместе с группой Георгия поехали к дачникам планировать операцию по ликвидации банды Ерохи. Нельзя было дать ему возможность набрать силу.
Я опять занимался периметром. Пантелеев нашел меня около вторых ворот. Там сейчас делали полосу отчуждения и блокировку за тридцать метров от ворот.
Мы вместе с Пантелеевым пошли смотреть новый пост на водонапорной башне. Вояки снялись оттуда вчера вечером. На новом месте уже дежурили два бойца. На это пост Пантелеев решил ставить только проверенных людей. Во–первых, пост был стратегически важным. С него просматривался весь форт и его окрестности. Во–вторых, весь периметр прекрасно отсюда простреливался. Не было более–менее нормального места, не попадающего в зону поражения с башни. В–третьих, башня была старой с толстыми кирпичными стенами. В ней можно было прекрасно обороняться от любого противника. Опасаться нужно было только артиллерии, гранатометов или чего‑нибудь совсем крупнокалиберного, типа КПВТ. Данная позиция, усиленная ДШК, превращалась в доминанту местности. Скрыто подойти к башне было невозможно, если конечно караульные не прощелкают клювами нападения. Из ДШК можно было сверху легко разобрать на запчасти любую легкую броню типа БТР или бардака. Наши самопальные коробочки можно было даже не брать в расчет. В–четвертых. Позволить взять башню противнику, было равносильно сдаче форта с последующим массовым самоуничтожением его защитников и жителей. Пост оборудовали хорошей радиосвязью, которую продублировали аж три раза. Помимо обычной радиостанции из кунга, сюда протянули телефонный провод, поставили резервную радиостанцию, полученную от вояк, а также оставили обычную милицейскую рацию в качестве второй резервной. На посту была вода и сухие пайки, рацион комплектовали с расчетом на троих человек на две недели. У бойцов на посту помимо ДШК и собственных автоматов была настоящая СВД с ночным прицелом. Это Орлов исполнял свои обязательства после моей второй поездки в торговый комплекс. Единственное, что к ней у нас были обычные пулеметные патроны и охотничьи.
Еще при военных мы пристреляли пулемет и снайперку по ориентирам.
Сегодня в башне дежурили два брата. Обоим было уже под тридцать. Мужики весьма неплохо себя показали и на учебных стрельбах и в вылазках с командой военных. Помимо них было еще три двойки. Каждая дежурила сутки. Свое дежурство на посту бойцам следовало держать в тайне. Заступали на пост в половине первого ночи, чтобы не привлекать лишнее внимание. Так как вокруг башни как минимум на сто метров вокруг было совершенно открытое пространство, к башне подходили полусогнувшись по дренажной канаве.
Пантелеев был человеком обстоятельным и влюбленным в свою профессию. Вернувшись к знакомой работе или службе, да еще фактически в условиях войны Игорь преобразился на глазах. Энергия из него перла нескончаемым потоком. Он был везде и всюду, он успевал все. Сейчас военной подготовкой занимались все жители форта, кроме тех, кто вообще не мог держать оружие физически. Остались только несколько несознательных граждан форта, которые отлынивали от занятий. Игорь дал мне список несознательных. Ну вот, теперь у меня появился министр обороны. Два министра сельского хозяйства и продовольствия у меня уже были.
Первой в списке несознательных стояла именно завуч. Еще лучше.
После посещения скрытого поста мы пошли смотреть на военную подготовку. Иван с десятком мужчин и женщин отрабатывал ликвидацию прорыва. Он гонял замученных людей по форту в полной выкладке от одного места предполагаемого прорыва к другому. Упражнение разработал Пантелеев, и вполне разумно поставил тренером именно безжалостного Ивана. Успехи были на лицо. Люди уже не метались между домами бестолково как бараны. Люди двигались короткими перебежками, прикрывая друг друга, перемещались от одной позиции к другой в строгом порядке, не перекрывая друг другу сектора обстрела. Теоретические и практические занятия по стрельбе проводила Фатеева и один из баптистов. Курсантов дрессировали в сборке–разборке разных видов стрелкового оружия, набивке обойм и магазинов патронами. Фуражирская группа вояк проводила с курсантами боевые практические стрельбы. Людей группами выводили в город, где каждый отстреливался по мертвякам. Оружия и боеприпасов пока хватало. Зажиматься и экономить на обучении, было опасно. Количество мертвяков и морфов на улице росло. Ускоренное обучение бойцов было залогом безопасности форта.
Здесь же проходили практические занятия новой группы фуражировщиков. В нее входили подростки от четырнадцати до восемнадцати лет. Дерзостью, ловкостью и скоростью они существенно превосходили нас стариков, а вот мозгов им не хватало. В качестве стабилизатора и аварийного тормоза им поставили бывшего разведчика Быню. Флегматичного Быню прозвали Быней за невнятную мямлящую речь и туповатое коровье лицо. В критических ситуациях он объяснялся вполне нормально, но в обычной жизни, пытаясь что‑то объяснить или рассказать, он бурчал, мычал, пыхтел, чем доставлял множество неудобств слушателям, пытающимся уловить суть сказанного Быней. В общем, длинные слова и фразы были ему категорически противопоказаны. В конце восьмидесятых Быня отвоевал в Афганистане, причем целых четыре года. Занимался он там разведкой и диверсиями. Комиссовали его после тяжелого ранения. В гражданской жизни Быня нашел себя на поприще лесника и охотника. На прозвище Быня не обижался. Как его зовут на самом деле, я не знал. Нужно было в списках жителей форта посмотреть. Еще Быню я знал как свирепого и сил