– Когда тушки оттают, снимешь шкурки и натянешь на правилки.
Каждый день радовал Игната. Однажды ему попался соболь почти чёрная. Он знал, что в зависимости от ареала обитания их подразделяют на кряжи. Собольи шкурки любого кряжа имеют семь основных цветов. Самая дорогая – чёрного цвета. Он взял за голову пойманного соболя, встряхнул и посмотрел на свет. Длинный ворс заиграл блестками. Он думал: «Хорошо бы эту шкурку подарить Багдарине, чтобы она сшила себе шапку». Игнат с каждым походом по путику приносил домой по несколько соболей и белок.
Вечером за ужином Берке сказал: «Лёд терпит».
Эвенки немногословны. Сказанные два слова означали многое: лёд на реке достаточно толстый, выдерживает человека, надо готовиться к рыбалке.
Игнату не приходилось рыбачить сетью со льда. Он внимательно следил за процессом. Берке привязал шнур к длинному сухому шесту. Юргэн пешнёй сделал длинную прорубь – майну – в тонком льду затем через каждые пять шагов пробил несколько небольших лунок и передал Игнату пешню со словами:
– Через каждые пять шагов по прямой линии делай такие лунки.
Эвенки протолкнули под светлым льдом шест со шнуром. Через сто метров вынули шест из воды и за шнур протянули сеть. К нижней тетиве на концах сети привязали груз и опустили на дно, чтобы сеть не примёрзла ко льду.
Стояла ясная морозная погода. Температура наружного воздуха – всего за двадцать градусов. При безветрии такая погода переносится легко и считается тёплой. Рыбаки вытягивали из майны сеть. В ней бились, отливая серебром, сиги. Из протянутой через ячею рыбы вытекала икра. В это время сиг идёт из Енисея на икромёт в малые реки. Ему для этого нужна чистая проточная вода. Пойманную рыбу бросали на лёд. Руки периодически опускали в воду. Сеть моментально замерзала на воздухе. Игнат удивлялся, что у рыбаков не мёрзнут руки. Позже ему доведётся вынимать рыбу из сетей, и он поймёт, что при большой разнице температур наружного воздуха и воды в ней можно отогревать руки.
Улов оказался достойным – почти мешок сигов и десяток щук, которых отобрали на корм собакам.
С этого дня на столе постоянно присутствовала строганина.
С каждым днём солнце все меньше задерживалось над горизонтом. Выглянет ненадолго, улыбнётся всему живому и спрячется за дальний лес. В декабре наступила полярная ночь с морозами за сорок градусов. Давно закончились снегопады, ветра уплотнили снег в тундре до такой степени, что олени не проваливались. Их перегнали в тайгу, где снег мягкий и им легче добывать корм. Круглосуточно на холодном небе мерцали яркие звёзды. Периодически в северной четверти небосвода над горизонтом метались разноцветные сполохи северного сияния. Лунный свет заливал просторы тундры и тайги, его было достаточно, чтобы ориентироваться на местности.
Берке и Юргэн собирались ехать в госпромхоз, расположенный на противоположном берегу Енисея, в Игарку. Надо сдать пушнину и запастись товарами: мукой, сахаром, солью, патронами.
– Ты добыл много соболей, – обратился к Игнату Берке, – что тебе купить?
– Купи мне одежду, какую люди носят в городе.
Мужчины вместо кафтанов натянули через головы соку из оленьих шкур мехом наружу. Они достигали им до пят. К рукавам пришиты рукавицы, к воротнику – капюшон. В такой одежде сидящим на нартах не грозил никакой мороз.
Отдохнувшие олени легко помчались в сторону Енисея. Жёны и Игнат провожали их взглядами.
Игнату привезли цигейковую шубу, покрытую чёрным брезентом, валенки, стёганые брюки и шапку-ушанку из коричневой цигейки. Он облачился в новую одежду и почувствовал её тяжесть. Эвенкийская одежда была намного легче и не сковывала в движении.
Берке протянул Игнату пачку денег.
– Почему так много?
– Ты хорошо охотился. Средняя цена шкурки соболя обошлась в три тысячи рублей.
– Оставь часть денег себе. Я у вас жил, питался.
– Не надо нас обижать, у нас так не принято.
В феврале солнце начало выглядывать из-за горизонта, извещая, что закончилась полярная ночь. Сезон охоты на пушного зверя продолжался. К этому времени закончилась миграция песцов из тундры в тайгу. Их следы можно было встретить повсеместно. Утрамбованный ветрами снег на открытой местности сильно затруднял им доступ к основному корму: полярным мышам – леммингам. В тайге снег был мягким, да и водилась пернатая дичь, которой песцы не брезговали. Необычайно красивый белоснежный зимний мех песца всегда высоко ценился.
Для добычи песцов эвенки использовали самоловы-пасти. Они, как и кулёмки, изготовлялись из двух брёвен, которые укладывались на земле. По бокам брёвен делали загородки из веток таким образом, чтобы зверёк полез к приманке через сторожок. При этом песец задевал сторожок, бревно падало и давило его своим весом. Приманкой служила рыба и разное мясо. Для приманивания песцов к ловушкам использовали протухшее мясо, которое подвешивали на дереве. На запах песцы приходили издалека. Они не могли его достать, зато всегда находили приманку в пасти.
В марте сезон охоты закончился. Надо было ехать сдавать добытую пушнину. Игнат попросил: «Возьмите меня с собой, хочу посмотреть город».
Упряжки оленей пересекли Енисей и свернули в Игарскую протоку. На высоком правом берегу раскинулся одноэтажный город, на острове – аэродром. Берке направил оленей к берегу, и они поднялись по крутому подъёму на улицу Игарскую, проехав по ней, свернули на улицу Карла Маркса. Проехали мимо столовой и остановились около магазина Госпромхоза.
За зиму город замело снегом до крыш домов. Чтобы выбираться наружу, жители рыли траншеи. В домах наружные двери открывались внутрь.
Охотники пошли сдавать пушнину, Игнат остался на нартах. Он разглядывал редких прохожих. Яркое солнце, отражаясь от снега, слепило глаза. Сдача пушнины затягивалась, Игнат проголодался. Ему захотелось щей. Он не ел их с момента побега. Его, как магнитом, тянула к себе столовая.
Отец с сыном вернулись довольные. Берке протянул Игнату пачку денег:
– Здесь тридцать тысяч.
– Пойдёмте в столовую, я проголодался.
– Зачем в столовую? У нас есть рыба и мясо, – удивился Берке.
– Тогда вы ешьте, а я схожу в столовую, – произнёс Игнат и направился по улице.
Тяжёлые валенки казались гирями на ногах. Он поднялся по высокому деревянному крыльцу столовой, вошёл в зал и посмотрел по сторонам. Его новая верхняя одежда соответствовала одежде посетителей. В столовой было самообслуживание. Он поставил на поднос порцию кислых щей, две котлеты, хлеб и компот. Осмотрев зал, увидел свободное место около мужчины с бородой, сидящего одиноко за столиком. Подошёл к нему и спросил:
– Около вас можно приземлиться?
– Садись! – грубо ответил тот.
– Почему такой невесёлый? – спросил Игнат.
– Чему радоваться?
– В жизни всегда есть чему.
– А у меня нет причины.
– В чём дело?
Мужчина посмотрел на незнакомца.
– Что-то я тебя раньше не видел в городе?
– Я пролётом, издалека.
– А вот я не могу улететь.
– Что случилось?
Бородач ещё раз взглянул на незнакомого человека и решил облегчить свою душу.
– В прошлом году я завербовался на сезон грузить лес в морские суда. Дома остались жена с ребёнком. Рассчитывал на заработанные деньги купить домик. Перед отъездом меня обворовали. Уехать без денег не мог и остался до следующей навигации.
Игната озарила идея, и он спросил:
– Сколько тебе надо денег, чтобы купить домик?
– За двадцать пять тысяч можно купить.
– Предлагаю тебе тридцать тысяч, а ты мне отдай свой паспорт.
Бородач задумался. В нём боролись два чувства: возможность улететь к семье и ответственность за передачу паспорта другому лицу. Он представил тяжёлую работу в предстоящем сезоне. Лестное предложение перевесило ответственность за паспорт.
– Без паспорта мне не продадут билет на самолёт.
– Ты прописан в городе. Скажешь, что паспорт украли вместе с деньгами. Тебе должны выдать временный паспорт и отправить к постоянному месту жительства.
– Зачем тебе мой паспорт?
– Незамедлительно уеду из города, и ты никогда не увидишь меня.
Бородач уже не колебался. Его обуяла радость предстоящей встречи с женой и сыном. Он тихо произнёс:
– Согласен.
Игнат вынул из кармана пачку денег и положил на стол.
– Можешь не считать. Здесь ровно тридцать тысяч.
Бородач передал свой паспорт. Игнат убрал его в карман и поспешил к выходу, словно боясь, что его остановят и потребуют вернуть документ.
Эвенки давно поели и сидели на нартах в ожидании его возвращения. Он устроился удобно на нартах и произнёс: «Надо быстрее ехать».
Олени рванули с места и помчались по улицам пустынного города. Из их ноздрей вырывались клубы пара, а из-под копыт летели комья снега.
Игнат ещё не знал, что будет делать с паспортом, но был уверен, что по нему сможет купить билет и улететь на Большую землю.
Любимый праздник эвенков – Бакалдын. Это эвенкийский Новый год, который по обычаю они встречают не Первого января, а после долгой зимы. Название переводится как «встреча». Встреча людей, семей, родовых племён после долгой и суровой северной зимы. Праздник символизирует возрождение природы. Его ещё называют «Праздник весны». Бакалдын начинается с обрядов: очищения, поклонения реке, умасливания ритуального столба, кормления огня. После окончания зимы, в марте, в посёлок Игарка съехалось много эвенков.
На большой поляне проводился обряд встречи солнца. Организатор праздника пригласил всех присутствующих дать крошки хлеба огню и попросить исполнения заветного желания. Он же проводил обряд причащения гостей к родовому огню, обмазывая их щёки и лоб углём из костра. Свою порцию получил и Игнат. В таком виде он предстал перед Багдариной. Он ожидал, что она рассмеётся, но она на полном серьёзе сообщила: