Просторная кают-компания полярной станции сияла в электрическом свете. На стенах висели картины и портреты членов Политбюро. Записывая в ведомость полярников, Виктор подумал, что здесь всё как в любом общественном помещении на материке. Его пригласили остаться до вечера и посмотреть кинофильм: «В добрый час». Он с удовольствием согласился, так как обратный выезд намечался на следующий день.
Собаки дружно бежали по ровному прибрежному льду прикрытому плотным снегом. На небе мерцали голубые звёзды, месяц над побережьем наклонился к земле, словно собирался вылить из ковша осадки. Ветер постепенно усиливался, помела позёмка, переходя в снежную метель. Пурга закрыла небо и берег. Каюр полностью доверился собакам и продолжал ехать вперед. Вскоре на пути стали попадаться торосы. Чтобы не сломать полозья нарты, путники спешились и пошли рядом, иногда помогая собакам перетащить нарты через высокий торос. Неожиданно нагромождение торосов преградило путь. Собаки остановились.
– Надо переждать пургу, – предложил Виктор, – давай устроимся между торосами и переночуем.
– Моя кухлянка плохо греет, – ответил Алексей, – могу замёрзнуть.
– Что предлагаешь?
– Надо двигаться.
– Куда двигаться? Окончательно заблудимся.
В это время среди снежных вихрей промелькнул месяц. Виктор вспомнил, что когда они ехали вдоль берега, он светился с южной стороны горизонта, а сейчас находился позади их маршрута.
– Мы движемся на Северный полюс! – воскликнул он, – поворачивай упряжку назад.
Алексей неохотно развернул собак, он не был уверен в правоте попутчика. Пурга застилала всё вокруг, передние собаки с трудом просматривались в снежном месиве. Через некоторое время каюр радостно воскликнул:
– Берег впереди!
– Как ты догадался?
– Смотри – на торосах примёрзла земля. Они были оторваны штормом с мели у берега.
Прошло больше часа, пока они подошли к берегу. Ветер доносил отдаленный лай. Собаки, услышав его, рванули нарты, и без понукания понеслись, насколько было сил. На берег выехали недалеко от избушки Гуватагина. За шумом непогоды Гриша не слышал, как к избушке подъехали нарты. Алексей стал кормить собак, а Виктор, уставший от ходьбы в тяжёлой одежде, ввалился в избушку. С первым же вдохом почувствовал запах дыма, тюленьего жира и табака. При тусклом свете жировика, в натянутом на лоб малахае, его трудно было узнать.
– Еттик, – произнес хозяин, что означало – «здравствуй тебе», и подошел к Виктору, чтобы рассмотреть гостя.
Виктор снял малахай и стряхнул с него снег. Только теперь Гриша узнал охотоведа.
– Зачем ехал в такую погоду?
– Мы выехали в хорошую погоду.
– На небо смотрел перед выездом?
– Смотрел.
– Что там видел?
– Звёзды, месяц.
– Какой месяц видел?
– Месяц как месяц, – ответил Виктор, снимая через голову кухлянку.
Чукча не стал больше задавать вопросов, а про себя подумал: «Русский – молодой и новый человек на Чукотке, а вот куда смотрел Алексей? Месяц предсказывал непогоду».
Накормив собак, каюр вошёл в избушку, снял кухлянку и, потирая замёрзшие руки, обратился к охотоведу:
– У тебя остался спирт, чтобы согреться? Я сильно промерз.
– Есть одна бутылка неприкосновенного запаса.
– Сегодня тот случай, когда к ней надо прикоснуться. Мы могли заблудиться и погибнуть в торосах. За наше спасение надо выпить.
Гриша, услышав разговор о бутылке, обрадовался, на его обветренном и тёмном от постоянной копоти в избушке лице появилась улыбка. Его жена засуетилась и, произнеся: «Чичас принесу рыбу», не надевая кухлянку, выскочила на улицу.
Виктору пришлось последовать за ней. Он достал из рюкзака, привязанного к нартам, бутылку спирта и вернулся в избушку. Началось обычное застолье.
Чукчи быстро опьянели.
Спал Виктор с каюром на узкой лежанке, называемой нарами. У противоположной стены на второй лежанке спал Гриша с женой. Проснувшись утром, охотовед увидел, что Алексей спит на полу, а жена Гриши под нарами, поджав колени к животу. Он осторожно спустился с лежанки, чтобы не наступить на спящих людей, открыл дверь и выглянул на улицу. Пурга стихла, на востоке над горизонтом светлое небо обещало погожий день. В избушку ворвался свежий морозный воздух. Захлопнув дверь, чтобы не выстужать помещение, Виктор подумал: «Пора ехать» и принялся будить Алексея. Тот спал мертвецким сном, слегка похрапывая. Только этим он подавал признаки жизни. Разбудить удалось только Гришу.
– Пора ехать, – сказал Ветренко, – а я не могу разбудить Алексея, не знаю, что делать?
– Давай погрузим его на нарты, и управляй собаками сам. Держись вдоль берега – не заблудишься.
Они с трудом выволокли из избушки почти стокилограммового Алексея и уложили на нарту. Гриша помог пристегнуть к нартам собак.
Прежде чем пуститься в путь Виктор зашёл в избушку, посмотрел – не забыли ли они какие-нибудь вещи. Увидев недопитую бутылку спирта, сунул её в карман.
Простившись с Гришей, Виктор сел на нарты и крикнул на собак. Услышав незнакомый голос, упряжка неохотно тронулась с места. Ветренко беспокоился, что собаки откажутся ему повиноваться, но они чуяли лежащего на нартах хозяина и бежали в обычном темпе. Через два часа езды на льду показались две человеческие фигуры. Виктор направил упряжку к ним. Это оказались охотники за нерпами. Поздоровавшись с ними, спросил:
– Далеко путь держите?
– В торосы. Нерпу искать.
– Разве нерпы водятся в торосах?
– Зачем в торосах? У них отдушины во льду есть.
– Ты что, покойника везёшь? – спросил один охотник.
– Это каюр, немного лишнего выпил.
– У тебя ещё спирт есть? – спросил тот же чукча.
– Есть, – ответил Виктор и полез в карман.
Бутылки в кармане не оказалось, она выпала по дороге.
– Потерял бутылку, – с сожалением произнес Виктор, – если хотите выпить, идите по следу нарты и найдите потерю.
Простившись с охотниками, он направил упряжку к берегу, а чукчи пошли по следу нарты. Вскоре проснулся Алексей и удивленно смотрел по сторонам, соображая, как оказался в нартах не на своем месте. Немного поразмыслив, спросил:
– Давно выехали от Гриши?
– Часа два тому назад.
Только через три дня Виктору удалось добраться до фактории Медвежка, а еще через два дня он вылетел в Анюйск.
Как-то Фёдор Спиридонович пригласил Ветренко в свой кабинет и сказал:
– Завтра в село Островное уходит санный поезд с товаром. Собирайся в дорогу, ознакомишься с работой торгово-заготовительного пункта. Директор фактории Калач переходит работать на новое место, будешь председателем комиссии по передаче товара новому директору.
– Ехать далеко?
– Не волнуйся, всего около сотни километров. Трактор потащит на санях вагончик. В нём металлическая печь, так что поедешь в тепле и со всеми удобствами.
– Что собой представляет село Островное?
– Это центральная усадьба оленеводческого совхоза Турваургин. В переводе с чукотского языка – «Товарищ». Иди, готовься к поездке, на месте всё узнаешь, – закончил разговор Игнатов.
Утром два трактора двинулись в путь. Один тянул сани с товаром, второй – вагончик. Дорога поднималась вверх по распадку виляя между высокими холмами, покрытыми снегом. Тёмные стволы лиственниц на фоне белого снега представляли унылый однообразный пейзаж. Поднявшись на водораздел, трактора стали продвигаться вниз к реке Большой Анюй, впадающей в Колыму на якутской территории. Здесь, на склоне холма с редкими участками кустарниковой растительности, паслось огромное стадо северных оленей. Виктор залюбовался массой животных, которые медленно продвигались вперед, разгребали передними ногами снег и поедали свой любимый корм – ягель. Они иногда поднимали головы и прислушивались к работе тракторных двигателей. В этот момент самцы с ветвистыми рогами казались прекрасными изваяниями, символизирующими мощь и красоту Севера. Убедившись, что трактора не представляют для них угрозы, продолжали кормиться.
Когда тракторы выехали на простор из-за очередной сопки, впереди открылась панорама речной долины. Замёрзшая река, извиваясь змеёй между холмистыми берегами, разрезала местность на две части. Впереди на берегу реки, прижимаясь к сопке, раскинулось несколько десятков домов. Это было село Островное.
Открывая дверь магазина, Виктор ожидал встретить пожилого мужчину, который проработал много лет директором фактории и решил уехать из этой глухомани. К его удивлению, за прилавком стояла молодая, стройная и симпатичная женщина его возраста. Тёмные волнистые волосы плотной массой спадали на плечи. Из-под густых чёрных бровей на него смотрели внимательные, немного удивлённые карие глаза. На губах застыла приятная улыбка.
– Здравствуйте, – произнес Виктор, – моя фамилия Ветренко, приехал принять участие в комиссии по передаче ценностей магазина новому директору.
– Валентина Петровна, – ответила она и добавила: – А у вас есть имя?
– Конечно, есть, – спохватился он, – Виктор Константинович, к вашим услугам.
На её лице появилась обворожительная улыбка. «Какая приятная женщина, – подумал Виктор, – интересно, замужем она или нет?»
От Валентины не ускользнул его внимательный и любопытный взгляд. Ей захотелось с ним поговорить, но в это время в магазин вошел Игнатий Степанович, назначенный директором фактории. Началась кропотливая, нудная для Виктора работа по передаче материальных ценностей. Прежде всего, сняли остатки денег в кассе. Каждая вещь записывалась в акт, проставлялась её стоимость по прейскуранту. Все рулоны тканей перематывались и измерялись деревянным метром. Для подсчёта итогов общей стоимости материальных ценностей Валентина предложила Виктору бухгалтерские счёты и арифмометр. Он выбрал арифмометр. После подведения итогов оказалась недостача в несколько сотен рублей. Для Севера – это мизерная сумма, не превышающая месячного оклада.
– Что будем делать с недостачей? – спросил Виктор.